Остзейские немцы в Санкт-Петербурге. Российская империя между Шлезвигом и Гольштейном. 1710–1918
Шрифт:
После отъезда Петра Ольденбургского в Германию особый статус прибалтийских губерний, в том числе дворянское самоуправление в Эстляндии, были упразднены. Изменившаяся обстановка диктовала эстляндцам новые правила игры: добиваться как можно более богатых наград и почестей лично для себя в Петербурге и отстаивать автономные права корпорации, ее полномочия и привилегии на исторически подвластной территории. Петербург был им не чужд – здесь они всегда оставались на первых ролях. Центром притяжения эстляндских дворян снова стал наследник престола – великий князь Павел Петрович. Он должен был восстановить нарушенную его матерью историческую обособленность остзейского края. Его и воспитывал в соответствующем духе Карл Магнус Остен-Сакен с острова Эзель (Сааремаа). К наследнику в Гатчину потянулись отпрыски эстляндских помещиков. Петр Алексеевич фон дер Пален, например…
Часть II
Мария Федоровна: с Данией за Шлезвиг против Гольштейна
Только-только все успокоилось в Европе после Наполеоновских войн, короли и герцоги, в том числе Ольденбургские, получили назад свои земли и титулы, в международных делах наступила некоторая гармония, даже термин такой изобрели – европейский концерт. И вдруг, – на тебе, опять
101
Данилевский Н. Я. Россия и Европа. Текст цитируется по сайту: http://www.vehi.net.
И вышло так, что в это-то время русской императрицей стала датчанка. И вот Дагмар – в святом крещении Мария Федоровна – всю патриотическую датскую ненависть к голштинским (шире – германским) завоевателям привила своему мужу императору Александру III и сыну Николаю II. Центр тяжести российской политики качнулся в стан врагов Германии. В России наступила эра дегерманизации. От петровских начал стали отказываться. Царь Александр III отказался подтвердить остзейские привилегии при вступлении на трон. Дошло до открытой войны с Германией, Петербург переименовали на русский лад.
Глава 11
Принц Гольштейн-Бекский
История его правления в Эстляндии и Петербурге. – Потомки.
Прапрадед Марии Федоровны принц (с 1773 года герцог) Петер Август Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Бекский по происхождению относился к королевской датской семье. Предком принца и по отцовской, и по материнской линии являлся брат датского короля Фредерика II Юхан Младший. Большая семья была. А королевство – маленькое. Приходилось изворачиваться, чтобы братья на трон не зарились, – то герцогство какое-нибудь им выделить, то епископство. Брата Магнуса Фредерик II пристроил управлять островом Эзель (эст. Сааремаа) да титул дал королевский. Но Магнусу показалось королевство тесновато, и он перебежал к Ивану Грозному и даже женился на его племяннице. Царь подарил ему замок Оберпален (Пыльтсамаа) в качестве резиденции и обещал всю Ливонию. Финал известен – пришлось бежать и от Ивана Грозного. Так где-то в бегах и сгинул Магнус. Юхан Младший планов грандиозных не строил. Его потомство владело маленьким герцогством Бекским – в центре Германии. Пусть небольшим, зато безопасным. К XVIII веку владения семейства сузились до размеров одного замка, так что Ганс Христиан Андерсен как будто с них и списывал короля из сказки «Принцесса на горошине»: «Как-то ввечеру разыгралась страшная буря: сверкала молния, гремел гром, дождь лил как из ведра, ужас что такое! И вдруг в городские ворота постучали, и старый король пошел отворять». В общем, владетельные герцоги Гольштейн-Бекские владели крохотным замком, и если им и не приходилось самим отворять ворота своего замка, то уж служить как простым дворянам за жалованье у иностранных государей было не привыкать. Сказал бы кто тогда, что их родственники будут управлять не то что Эзелем, а всей Россией – наверное, они бы очень удивились.
Начиналось все прозаично: мама Петера Августа попросила русскую царицу Анну принять сына на русскую службу. А то болтался недорослем по Европе, никак не мог себя найти. В России устроили его полковником – до генерала даже при бироновщине дорасти надо было. Принц, впрочем, чваниться не стал, службу нес исправно, поучаствовал в кампаниях 1730-х годов под командованием славного фельдмаршала Б. X. Миниха. Фельдмаршал характеризовал его по службе положительно: «Крепкого и здорового сложения, справедливый и хороший полководец, служит охотно и добрый воин». С воцарением в 1741 году императрицы Елизаветы Петровны фельдмаршала отправили в Сибирь, а другие русские полководцы прежнего царствования —
Кейт, Левендаль, Ласси – отправились от греха подальше на заработки в более благополучные страны. Не то принц Петер Август. В России обжился и уезжать не захотел. Получил звание генерал-поручика. А главное – женился. На графине Головиной, дочке адмирала, президента Адмиралтейств-коллегии.
Адмирал при новой императрице вошел в фавор. В 1742 году, во время странной Русско-шведской войны, Головин стал генерал-губернатором Санкт-Петербурга и главнокомандующим войсками, которые должны были защищать столицу от возможного нападения шведов. А в 1743 году на адмирала Головина возлагается командование всем корабельным флотом. Зачем от такого счастья уезжать? Но счастье переменчиво. Действия адмирала Головина вызвали недовольство императрицы, и отправили его в почетную отставку на «лечильные воды». Не сослали в Сибирь, и на том спасибо. Так что принц не долго пользовался покровительством тестя. И с приданым вышла заминка. Адмирал был нрава просвещенного и свое состояние завещал «жившей с ним незаконной жене Гозенфлихт» с детьми. Принц добился, чтобы императрица Елизавета наследственное владение с ярким, броским таким названием Нижние Деревеньки у Гозенфлихтов отняла и законной наследнице Наталье Николаевне герцогине Гольштейн-Бекской, урожденной Головиной, вернула. Тогда стало у герцога все-таки больше землицы, чем в родном герцогстве Бекском. Ворота, наверное, самому уж отворять не приходилось. Настоящее счастье наступило, когда в 1750 году племянница герцога Софья вышла замуж в прусском замке Прекельвиц (пол. Праквице) за герцога Георга Гольштейн-Готторпского, дядю будущего императора. Тут и принц Гольштейн-Бекский становился близким родственником наследника российского престола. На родственника пролился дождь наград и пожалований. Что там Нижние Деревеньки! Императрица Елизавета Петровна пожаловала герцогу несколько имений в Эстляндии и назначила его губернатором Ревеля и его окрестностей. Среди пожалованных герцогу в Эстляндии имений была мыза Лаакт (эст. Лагеди). [102]
102
Мыза Лаакт имеет какое-то мистическое свойство притягивать интерес петербургских градоначальников с тех пор, как первым из их числа этой мызой владел князь А. Меншиков. В середине XVIII века ею же владел оберполицмейстер Петербурга Н. Чичерин. Уже в наше время, в разгар строительного бума Сергей Матвиенко, сын губернатора В. Матвиенко, «со товарищи» купил живописный остров в русле реки Пирита возле
Портрет принца Гольштейн-Бекского.
Короткое правление Петра III ознаменовало пик в карьере герцога. Петр-Август-Фридрих Гольштейн-Бекский был произведен в российские фельдмаршалы с назначением петербургским генерал-губернатором, «командиром над всеми полевыми и гарнизонными полками, находившимися в Петербурге, Финляндии, Ревеле, Эстляндии и Нарве». Получил под свое командование Петербург в дополнение к Ревелю и Нарве. Петр III рассчитывал на него. «Добрый воин», пороху нюхал. Во главе армии за Шлезвиг воевать, может, и не поставишь, но войска вокруг Петербурга доверили – как-никак эстляндец, да и зять бывшего губернатора. Войсками командовать, чтобы в поход на Данию идти, Петр вызвал дядю, герцога Георга, генерала прусской службы. Сам поехал навстречу к нему в Нарву и оттуда сопровождал его в Петербург. Дорогого гостя поселили в особом дворце на месте нынешнего здания Сената, «где ожидало их множество Русской и Голштинской знати и состоялся большой ужин». [103]
103
Сиверс Д. Р. Записки Д. Р. Сиверса / Примеч. П. И. Бартенева // Русский архив. 1909. Кн. 2. Вып. 7. С. 518—526. Текст цитируется по сайту: http://mikvl.narod.ru.
Строения мызы Лаакт (эст. Лагеди). Современный вид. Июль 2010 г. Фото автора.
Недолгое правление герцога в Петербурге не ознаменовалось громкими свершениями, но полезные меры предпринимались.
Кирьяново – дача Е. Р. Дашковой.
Из них самым полезным приходится признать указ о запрещении выпуска домашнего скота на городские улицы. Очень полезное нововведение – представляете, приедет иностранный гость, например тот же герцог Георг Гольштейн-Готторпский, а на Адмиралтейском лугу коровы пасутся. Или того хуже, не приведи господь, – какая-нибудь бурая свинья в присутствие забредет. Еще куда ни шло, если забегут на центральные площади куры или гуси. Но свиней и козлов велено было на публичные площади не пускать. От этого не только эстетическая картина портится – могут поссориться обершенк Нарышкин с президентом двух академий Екатериной Романовной Дашковой. [104]
104
В 1788 году свиньи Нарышкина, соседа по даче княгини, разрыли ее цветник. Княгиня велела загнать двух свиней в сарай и убить их. Между соседями возникла тяжба. 30 октября 1788 года А. В. Храповицкий записал в Дневнике: «Дашкова побила Нарышкиных свиней; смеясь сему происшествию, <императрица> приказала скорее кончать дело в суде, чтоб не дошло до смертоубийства». Дашкову оштрафовали на 60 рублей. – С. Г.
Герцога ввели было в состав нового правительственного органа Российской империи, очередного Верховного тайного совета. 20 мая Сенат слушал указ: «Чтоб многие его императорского величества к пользе и славе империи его и к благополучию верных подданных принятые намерения наилучше и скорее в действо произведены быть могли, то избрали его императорское величество трудиться под собственными его императорского величества руководством и призрением над многими до того принадлежащими делами его высочества герцога Георгия, его светлость принца Гольштейн-Бекского, генерал-фельдмаршала Миниха, генерал-фельдмаршала князя Трубецкого, канцлера графа Воронцова, генерал-фельдцейхмейстера Вильбоа, генерал-поручика князя Волконского, генерал-поручика Мельгунова и действительного статского советника тайного секретаря Волкова» [105] . Благополучие верных подданых российского императора зависело теперь от рассуждения таких крупных эстляндских помещиков, как герцог Гольштейн-Бекский, генерал-фельдмаршал Миних, генерал-фельдцейхмейстер Вильбоа, а заодно и тайный советник Волков. Совет, впрочем, недолго продержался – уже в июне произошла революция, и принц потерял все свои посты в столице, но сохранил пост ревельского губернатора.
105
Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. 25. Текст приводится по сайту: http://www.krotov.info.
Дворец генерал-губернатора герцога Петра Августа Гольштейн-Бекского в Ревеле, ныне – резиденция парламента Эстонской Республики. Июль 2010 г. Фото автора.
Герцог вернулся в Ревель, где стал жить поживать и добра наживать. Остзейские историки склонны живописать его правление в Эстляндии как «золотой век»: «Вследствие своего открытого и гуманного склада ума, тонкого чувства такта, трез-вомыслия, трудолюбия и достоинств, присущих урожденному немецкому князю, управлял провинцией „не как сатрапией, а скорее как наследственным герцогством"» [106] . Когда умер дядя императрицы Екатерины II герцог Георг, то его детей доверили герцогу Петру Августу на воспитание. Ревель превратился в резиденцию боковой ветви герцогов Голштинских, родственников российских императоров. В 1767 году для герцога и его подопечных по приказанию Екатерины II стали строить резиденцию на Вышгороде по проекту приглашенного из Иены архитектора Иоганна Шульца. Укрепления средневековой ревельской крепости сильно обветшали, и было решено снести восточную стену а на ее месте возвести дворец губернского правления.
106
Wedel. Esrtlandische ritterschaft, s. 24, cit. Mati Laur lk 51. Пер. с эст. автора.