Остзейские немцы в Санкт-Петербурге. Российская империя между Шлезвигом и Гольштейном. 1710–1918
Шрифт:
Наконец, младший брат Николай фон Штакельберг (1862, Гатчина – 1943) по военной стезе не пошел. Его поставили церемониймейстером Высочайших дворов в звании действительного статского советника. В 1900-х годах он унаследовал мызу Пёддес (Кальви) на северном побережье Эстляндии и возвел здесь господский дом, скорее напоминающий королевский дворец, нежели жилище провинциального помещика. Архитектору В. Карповичу удалось передать главную мысль – подчеркнуть формами и объемом здания родство владельца с царской династией, а также герцогами Гессен-Дармштадтскими и английским королевским домом.
А в 1762 году в России оказалось одновременно два низвергнутых императора на положении узников. Многовато. Чревато революциями. Герцога Голштинского, российского императора Петра III, убили в Ропше несколько дней спустя после переворота. Императора Ивана VI, герцога Брауншвейг-Вольфенбюттельского, убили в Шлиссельбурге
Король датский Фредерик V, которого так и не удалось сослать в Малабар, счастливый обладатель Шлезвига, скончался в 1766 году в возрасте всего лишь 43 лет, как говорят, от последствий беспробудного пьянства. На четыре года всего-то пережил соперника. Его вдова Юлиана Мария, урожденная герцогиня Брауншвейг-Вольфенбюттельская, узурпировала власть в Дании. Она, кстати, добилась, чтобы племянников – оставшихся в живых детей Анны Леопольдовны, переселили из Холмогорского заточения в Данию.
Женщины, захватившие власть в России и Дании, поделили Шлезвиг мирно. В 1767 году подписан трактат, в соответствии с которым герцоги Голштинские, по совместительству – российские императоры отрекались от претензий не только на Шлезвиг, но и на Гольштейн, тот оставался во владении датского короля; взамен Дания отдавала территории Ольденбург и Дальменгорст, а их Екатерина II, в свою очередь, уступала во владение младшей линии герцогского дома. Это был крупнейший обмен земельными владениями в XVIII веке в Европе. Да что там, крупнейшее событие во всей новейшей русской истории. Россия получала независимость от Гольштейна!
К моменту размена территориями два поколения эстляндских дворян выросли в состоянии подданства русским царям. Они проиграли борьбу за Шлезвиг, но выиграли в другом. Поддержав притязания голштинских герцогов в их борьбе с датчанами за российский и шведский трон, эстляндские дворяне добились того, что на троне в Швеции и в России утвердилась династия герцогов Голштинских. Более того, их непосредственным правителем был наследный принц настоящего немецкого княжества. Несколько десятилетий российская губерния Эстляндия находилась как бы в унии с герцогством Ольденбургским. Как в Англии наследник престола носит титул принца Уэльского, так в Ольденбурге наследник престола был генерал-губернатором Эстляндским. Наследные герцоги Ольденбургские вообще вышли из Эстляндии.
Королева датская Юлиана Мария. В 1766—1784 фактический регент Дании при психически больном пасынке, короле Кристиане VII.
Невельский замок – резиденция губернаторов эстляндских. Июль 2010 г. Фото автора.
Принцы Павел и Петр Ольденбургские. 1790-е гг.
Будущему герцогу Ольденбургскому Петру Фридриху Людвигу было только 7 лет, когда случилась революция 1762 года. Он приходился кузеном наследнику русского престола царевичу Павлу Петровичу и поэтому находился под покровительством царицы Екатерины II. Его оставили жить и учиться в Ревеле под присмотром двоюродного деда по матери герцога Петра Августа Гольштейн-Бекского, генерал-губернатора Эстляндии. На средства российской казны для ольденбургских родственников царской семьи в Ревеле возвели представительный дворец на Вышгороде, ныне занятый парламентом Эстонской республики. Герцог Петр Фридрих Ольденбургский прожил в России 23 года. Его воспитывал эстляндский дворянин Карл Фридрих фон Стааль. Герцог Петр выехал в Ольденбург, где вступил во власть в 1823 году. Оба его сына выросли также в России и поочередно управляли Эстляндией в начале XIX века.
Здание
Старший сын герцог Павел (Пауль Фридрих Август, с 1829 по 1853 год – великий герцог Ольденбургский Фридрих Август I) – управлял Эстляндией как генерал-губернатор в 1811—1816 годах – с перерывом на войну с Наполеоном. Собственно, Отечественная война 1812 года между Россией и Францией именно из-за него и началась. Не верите? Почитайте хотя бы Льва Толстого: «С конца 1811-го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811-го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления. Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события была обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому..» [100] . Пришлось России наконец и повоевать – пусть не за Шлезвиг, за Ольденбург, но зато с кем! – со всей Европой во главе с Наполеоном!
100
Толстой Л. Н. война и мир. т. 3. текст цитируется по сайту: http://az.lib.ru.
После войны, когда за обиду отомстили, пришлось герцогу Ольденбургскому наполеоновские реформы подтвердить. Из них главная – освобождение крестьян. И не только в Ольденбурге. Герцог был администратором в Эстляндии. По его инициативе и непосредственном участии проводилась крестьянская реформа в провинции, и эстонцы-крестьяне получили личную свободу от немцев-помещиков. Хоть и с опозданием, но победили идеи пастора Эйзена на одном, отдельно взятом клочке Российской империи. Стал тикать счетчик, когда примеру Эстляндии последует вся Россия. И через каких-нибудь сто лет – для мировой истории пустяшный промежуток времени – отнимут бывшие крепостные у своих господ и власть, и привилегии, и землю. Уж не придется больше «ай-ду, ай-ду, ай-ду» по ночам напевать безысходно.
Младший брат ольденбургско-эстляндского администратора герцог Петр (Георгий Петрович) был женат на своей двоюродной сестре, великой княгине Екатерине Павловне. Из-за нее, собственно, весь европейский скандал и разгорелся. Современники говорят, что имела Екатерина Павловна влияние на брата, царя Александра I, огромное. А тут – такая обида. У свояка государство отнял корсиканец! Соответственно и она получается уже не свояченица владетельного государя, а так – ни то ни се, неудачница. Шведский трон ускользнул в 1809 году. А теперь и Ольденбургское герцогство отняли. Надавила она на брата. Пришлось тому с Наполеоном отношения выяснять всерьез. Ну и «совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие». Женщины с именем Екатерина играли значительную роль в истории Государства Российского.
Хотя не досталось сыну ее принцу Петру Георгиевичу Ольденбургскому ни герцогства, ни княжества какого-нибудь захудалого, не дали ему пропасть российские родственники из старшей линии Гольштейн-готторпского дома. Император Николай I вызвал герцога Петра Георгиевича в Россию. Так и пошла династия российских принцев Ольденбургских, боковая ветвь императорской фамилии. У герцога Петра было достаточно ума, чтобы не вмешиваться в крупные политические проблемы, но достаточно состояния, чтобы оставить по себе заметную память в Петербурге. Вероятно, по обстоятельствам личной судьбы (круглый сирота с 6 лет) он очень много сделал как благотворитель. Он жил в бывшем дворце Бецкого, перестроенном для него в 1830-х годах архитектором Стасовым. На свои средства герцог учредил Императорское училище правоведения. Для этого в 1835 году он выкупил дом Неплюева на Фонтанке за 700 тысяч рублей и заказал его престройку архитектору Мельникову. Перестройка обошлась герцогу более чем в 1 миллион рублей. Другие постройки, связанные с жизнью герцога в Петербурге (дача на Каменном острове, а также могила в Троице-Сергиевой лавре и памятник перед Мариинской больницей), разрушили в советское время.