Осужденный
Шрифт:
Как только машина оказалась снаружи, мотор взревел акустически настроенной турбиной и словно выстрелил в воздух, почти мгновенно набрав предельную скорость. Едва мобиль вышел на трассу, как де Берг набрал на наручном браслете-коммуникаторе короткий номер и заговорил, обращаясь к невидимому собеседнику. Его сын спокойно сидел в кресле, не обращая внимания на дикую гонку.
Через тридцать минут машина уже была в частном космопорте и, проскочив контрольный пункт, помчалась прямо по огражденным силовыми полями дорожкам к одному из ангаров-стоянок. Их уже ждали, поскольку едва транспортное средство выскочило на финишную
– Все, Миша. Прибыли.
Барон бросил ключи на сиденье мобиля, сослужившего последнюю службу – все равно при старте то, что находится внутри ангара, превратится в пепел и дым. Быстрым шагом вместе с сыном Иван поднялся по ступенькам. Шлюз сиял бактерицидными лампами. Едва отец и сын перешагнули порог, навстречу им двинулись две массивные фигуры в доспехах тяжелой пехоты с оружием наперевес. Одна из них прогудела:
– Господин барон, рады вас видеть. Экипаж на борту. Готовы к немедленному старту.
– Отлично! Задраивайте люк, и – по местам.
– Есть!..
Толстая броневая плита с гудением поползла на свое место, завыли, смыкаясь, лепестки аварийной мембраны. По тянущимся вдоль коридоров волноводам и магистралям словно пролетел тяжелый вздох – это начали работу генераторы планетарных двигателей, набирая давление. Иван поспешил в рубку. Еще немного, и вот перед ним распахнулась овальная дверь. Он пропустил вперед сына, затем вошел сам. Моментально к нему подбежал старший офицер крейсера, его бывший сослуживец:
– Господин барон!..
– Я больше не барон, Кристофер. Теперь я такой же, как и ты. Герцог лишил меня титула. Так что теперь мы уходим.
Офицер криво улыбнулся:
– Этот Кастрат осмелился поднять на вас руку?
– Спокойно, Крис. Думаю, у нас будет время рассчитаться по долгу сполна.
На этот раз улыбка была более искренней:
– Да, господин барон.
Затем офицер посмотрел на мальчика, стоящего рядом с отцом так спокойно, словно всю свою короткую жизнь только и делал, что летал на боевых кораблях. Лишь глаза выдавали волнение, с любопытством следя за спинами согнувшихся на рабочих местах операторов.
– Что, парень, занятно?
– Нет. Интересно, – тут же ответил Михаил. Затем указал на главный экран и пульсирующие внизу цифры и указатели: – Взлетаем?
Барон спохватился:
– Все. Уходим. Дорога каждая секунда! Ни в какие переговоры не вступать. Уносим ноги!
– Курс, командир?
– Монсеррат.
– Вас понял!
Офицер развернулся, торопливо отдавая команды штурманам, те в бешеном темпе принялись вводить данные в вычислители. Еще несколько секунд, планетарные двигатели извергли из нижних дюз столбы перегретой плазмы, вздымая громадное тело корабля в воздух. Рулевой подал рычаги тяги до упора, и крейсер мелко задрожал. Рубка наполнилась ревом, который толстые броневые стены с трудом сдерживали до приемлемого ушам уровня. Зеленые искры захлестнули корпус, образуя светящийся конус. Отец торопливо усадил сына в свободное кресло, защелкнул ремни. Сам устроился в соседнем, тоже пристегнувшись.
Рев
– Как себя чувствуешь?
– Нормально, папа.
– Хорошо. Ладно, пошли, покажу, где будем жить.
Мальчик кивнул в знак согласия и, расстегнув ремни, выбрался из кресла.
…Каюта была небольшой, как и везде. Технология строительства больших кораблей не была утеряна. Просто маленькие державы не могли себе позволить содержать громады. Слишком большие расходы тяжким бременем ложились на бюджет и соответственно на подданных. Ну а поскольку подавляющее большинство правителей было занято прожиганием жизни, то соответственно расходы на армию и флот приносились в жертву роскоши.
– Мы здесь надолго, папа?
– Не знаю, Миша. – Отец давно разговаривал с сыном, как со взрослым, и не считал нужным что-либо утаивать от него. – Надеюсь, что не очень. Сейчас доберемся до Монсеррата. Надеюсь, что нам дадут возможность остаться там.
– Ты не знаешь?
Иван вздохнул:
– Не знаю. Надежда, конечно, есть. И – немаленькая. Но что творится в голове маркиза, не знает никто. В один момент он скажет «да». В другой – «нет».
– Ясно, папа. Значит, остается только надеяться?
– Ты прав. Есть хочешь?
– Можно…
Обрадованный, что сын отвлекся от тяжелой для него темы, барон захлопотал возле кухни-автомата, готовя ужин.
После трапезы он уложил мальчика спать и погрузился в раздумья. Маркиз Монсерратский был очень хитрым правителем, предпочитая действовать чужими руками. Не зря он имел прозвище Лис. И хотя существовала предварительная договоренность между бароном и консулом маркизата, согласится ли правитель Монсеррата на прием беглеца, объявленного вне закона, оставалось тайной. Как говорилось в старинной поговорке, ворон ворону глаз не выклюет. И пойдет ли маркиз на обострение отношений с соседом, тоже непонятно. Хотя тайный перевод денег был воспринят благосклонно.
Еще раз взглянув на разметавшегося по койке мальчика, Иван вздохнул и поднялся с кресла – пора было идти обратно в рубку. Обязанности командира корабля требовали его присутствия там.
…После недели полета на крейсерской скорости корабль вошел в пределы главной системы маркизата и был встречен патрульной эскадрой. После обмена идентификационными кодами де Берга срочно потребовал на связь командир подразделения. В голографической сфере появился человек с надменным лицом, в пышном мундире с многочисленными нашивками и аксельбантами всех расцветок. По слухам, дизайнером формы выступил лично маркиз, и Иван с трудом удержал улыбку, увидев разряженного, как петух, офицера.