Освещенные аквариумы
Шрифт:
Клер не удостоила ее ответом и подошла к окну. Шторы у Росетти по-прежнему оставались задернутыми, а Луиза из окна исчезла.
— Ну хорошо, — сказала Клер, озираясь вокруг.
Она скрыла от мадам Куртуа тот факт, что в квартире явно кто-то побывал. Едва вступив на порог, она почуяла запах Росетти — несильный, но устойчивый аромат итальянского одеколона, с которым успела познакомиться во время шахматной партии.
«Во-вторых, — сказала она себе, — уходя, я оставила дверь спальни открытой, а сейчас она закрыта». Она зашла в спальню, не обнаружила там ничего заслуживающего внимания и направилась к кухне, где мадам Куртуа изучала содержимое холодильника.
— Пусто, — объявила та. — Типичный холодильник одинокого мужчины, — грустно добавила старушка.
— Или того, кто уехал надолго, — подытожила Клер, охваченная беспокойством.
Мадам
— Зайдите на минуточку, выпьем по чашке травяного чаю, — предложила мадам Куртуа, слишком возбужденная, чтобы лечь спать.
Клер, немного поколебавшись, согласилась — ее не оставляло искушение еще раз взглянуть на окна Росетти.
Квартиру мадам Куртуа заполняли останки когда-то весьма обеспеченной жизни, и эти останки занимали немало места. Дорогой ковер, шкафы, лелеемые поколениями слуг, витрины с посудой, жадеитовые будды, страусиные яйца, инкрустированный секретер с позолоченными замками. Стены едва не трескались под весом многочисленных картин, каждая из которых отражала эпоху, стиль или моду последних пятидесяти лет. Клер устроилась в кресле прямо напротив окна, чтобы видеть двор. У Росетти — никакого движения. Она увидела, как погас свет у месье Лебовица. Со своего места она также могла следить за перипетиями кинофильма, который смотрел по телевизору молодой компьютерщик; этот фильм она знала, только не помнила, как он называется. Странно, тем более что фильм она обожала. Крупный план Даниэль Дарье, с тяжелыми веками, опухшими от усталости и буржуазного презрения. Ах, идиотка! Это же «Мадам де… [19] ». В этот момент мадам Куртуа поставила на круглый столик две чашки с обжигающе горячей жидкостью светло-зеленого цвета. Клер совсем про нее забыла. Она бросила на старушку беглый взгляд и нашла, что та чем-то похожа на Сюзанну Флон [20] и Мадлен Рено [21] . Никто в доме ее не любил, и Клер не была исключением. Но она считала делом чести оказывать той хоть какие-то знаки внимания; мадам Куртуа скоро умрет — это простая арифметика, — так зачем же делать ей гадости. Внезапно она почувствовала себя такой измотанной, что не смогла выдавить ни слова. Следила за кадрами фильма, в котором то и дело мелькало красивое до умопомрачения лицо Витторио де Сики, и сама не заметила, как задремала возле мадам Куртуа, старательно дувшей на свою чашку с настоем вербены. Из-за неудобной позы — она заснула, уронив голову на колени, — очнулась она довольно скоро и тут же вспомнила, где находится. Мадам Куртуа куда-то исчезла. Оказалось, старушка спокойно спит в своей постели. «Никогда бы не подумала, — сказала она себе, — что старики спят в той же позе, что и молодые». Она обошла квартиру, выключая повсюду свет, и вернулась к себе.
19
Фильм Макса Офюльса по роману Луизы де Вильморен.
20
Флон Сюзанна(1918–2005) — французская киноактриса.
21
Рено Мадлен(1900–1994) — французская киноактриса.
Она долго ходила из гостиной в кабинет и обратно. Зачем Росетти проник в квартиру Ишиды? Как он мог войти без ключа и не взломав замок? Для чего? Он что-то искал, это ясно, но что? Адрес, по которому уехал ее друг?
Клер легла спать, так и не сумев успокоиться. Каким образом избавиться от слежки Росетти? Ибо он — отныне это стало очевидным — использует ее, чтобы выйти на след японца. В своем беспокойном сне она бродила по какому-то болоту, обутая в клетчатые сапоги, пропускавшие воду; не иначе мать купила их на дешевой распродаже. Она знала, что в мутной жиже полным-полно красных рачков. Кто-то, желавший ей зла, напустил в вонючую лужу этих морских зверей, чтобы те ее сожрали. Безмолвный сон, в котором Клер играла роль героини постъядерного мира, бродящей в поисках живых существ, спасшихся после катастрофы, таил в себе опасность. Разбудил ее громкий и настойчивый звонок.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
«Ни стыда ни совести!» — молча негодовала Клер с редкой для нее злобой, откидывая одеяло.
— Кто там? — сварливо спросила она.
— Люси! — раздался еле слышный голосок.
Клер вспомнила про свое обещание и открыла дверь — смущенная и заранее измученная. За спиной Люси стояла ее мать — этакая деловая сорокалетняя женщина с лицом, перерезанным фальшивой улыбкой. «Ну и рожа», — мелькнуло у Клер. Одна рука у нее как-то странно покоилась на голове дочери, как будто она хотела пригнуть ее к земле.
— Привет, красавица! — обратилась Клер к своей маленькой подружке. — Заходи давай, я сейчас. — Люси мгновенно исчезла в глубинах квартиры, даже не попрощавшись с матерью. — Во сколько ты ее заберешь?
— Пока не могу сказать.
— Да? Лучше бы ты смогла. У меня днем совещание.
Луиза смотрела в окно лестничной площадки, покусывая губу, явно накачанную ботоксом.
— Ну и ладно, — бросила ей Клер. — Тогда катись давай! — И захлопнула дверь под носом у соседки.
Она немного подождала — повторного звонка, возмущения. Пробежало несколько секунд, и она услышала, как по лестнице застучали каблуки Луизы — высокие, очень высокие каблуки.
Клер жутко проголодалась и крикнула Люси, чтобы та шла к ней на кухню. Сидеть сегодня с девочкой никак не вписывалось в ее планы. Да и Люси не относилась к числу гостей, с которыми можно обращаться абы как. Клер вообще не имела привычки заставлять детей довольствоваться крохами, которые остаются от дня после того, как взрослые захапают себе его лучшую часть. Но пренебречь совещанием у Леграна она никак не могла. И это не говоря уже о прочих неприятностях, свалившихся ей на голову: присутствие Росетти и отсутствие Ишиды, странная угроза, до сих пор продолжающая звучать у нее в ушах, — неясная, неопределенная, бесформенная… Поскольку параноидальный бред полностью исключался, приходилось ждать до завтра, чтобы потребовать у Ишиды объяснений. Еще следовало обдумать, как отделаться от бдительного Росетти. В шпионских романах такие трюки выделывают все кому не лень, но попробуй-ка изобразить нечто подобное в реальной жизни…
— Если бы тебе надо было избавиться от кого-нибудь на улице, что бы ты сделала? — спросила Клер у девочки, которая, повязав на шею салфетку, с видом паиньки сидела перед чашкой какао и тартинкой с маслом.
Люси пристально посмотрела на Клер, а потом перевела взгляд на отражение собственных глаз на поверхности жирной жидкости с фиолетовым отливом.
— От взрослого или от ребенка? — подняла она голову.
— От взрослого.
Люси разочарованно вздохнула. Очевидно, она знала отличный способ отвязаться от ребенка, если только он был не с родителями.
— Ну, я бы встала пораньше, пока он спит, села в поезд и уехала в Брюссель. Там я бы пошла в самую дорогую гостиницу, потому что у него нету столько денег, чтобы туда попасть. И там я бы подождала.
Клер сдержала смешок. Интересно, почему именно Брюссель?
— Проблема в том, что я должна остаться в Париже.
— А! Так это тебе надо от кого-то отделаться?
В глазах Люси мелькнуло легкое беспокойство: планы, которые она строила на сегодняшний день, грозили ухнуть в небытие.
— И да и нет. Я сочиняю рассказ, но в одном месте зашла в тупик. Думаю, думаю и никак не могу придумать, как моему герою отвязаться от одного человека, который ходит за ним по пятам.
— А человек злой? — спросила Люси, сама не замечая, как качает головой.
— Ну, в общем, да. Не то чтобы законченный злодей, но и не добрый.
— А какой он из себя?
— Довольно высокий. Светлые волосы. Носит клетчатые рубашки.
— А, тогда я его знаю! — с торжеством в голосе воскликнула Люси. — Это новый сосед с четвертого этажа!