Освобождаясь от пут
Шрифт:
– Я действительно не хочу этого, – пробормотал он ей, и она понимающе кивнула.
– Я это вижу по тебе.
– Это так очевидно? – Гарри попытался сглотнуть.
Гермиона не ответила, просто кивнула. Это не успокоило Гарри.
Когда они вошли, вся комната замерла. Нет, не в первый момент – всем потребовалось какое-то время, чтобы осознать присутствие СНЕЙПА в священной гриффиндорской башне – но не более секунды.
Лицо Гарри горело от смущения, его бледная кожа стала обычного, неприятного кирпично-красного цвета на щеках и горле, но он не опустил голову: он стоял прямо и гордо. Он чувствовал
– Что ты здесь делаешь? – шагнул к нему Симус. – Ты здесь не желанный гость! Тебя хватает на уроках, большеголовый всезнайка!
Прежде чем Гарри смог открыть рот, Невилл встал между ними и ответил:
– Я пригласил его к себе на день рождения. И теперь, если ты будешь так добр… – Невилл помахал рукой.
– Нет, я не буду, – мрачно ответил Симус. – Если ты хочешь праздновать свой день рождения с этим… с этим…
– Тебе не нужно заканчивать. Я уйду, – Гарри оттолкнул Невилла в сторону и твердо посмотрел на Симуса. Затем он повернулся к неуверенному Невиллу. – Увидимся завтра, приятель…
– Нет! Ты не уйдешь! Ты не должен! – кричал он наполовину в отчаянии, наполовину в гневе.
– Невилл, пожалуйста…
– Пусть идет, Невилл. Мы не хотим, чтобы он был здесь, – Дин присоединился к Симсу.
– Нет. Я спросил профессора МакГонагалл, и она разрешила…
– Но ты не спросил нас! – новый голос добавился к возросшему шуму.
Гарри поднял глаза к лестнице, которая вела к спальням, и побледнел. Это был Рон.
Рыжеволосый мальчик скрестил руки на груди и подходил все ближе и ближе к Гарри медленными, устрашающими шагами. Этого было достаточно, еще одно нарушение правил… нет. Гарри повернулся, чтобы уйти, но Рон дошел до его бока и жестоко схватил за руку.
– Ты боишься, Снейп?
– Я не боюсь и особенно не тебя, Уизли, – прошипел Гарри сквозь сжатые зубы. – А теперь отпусти мою руку и дай мне уйти.
– Ты не боишься меня? Это слишком плохо для тебя…
– У меня были более опасные враги, и я выживал в более серьезных ситуациях, чем ты можешь себе представить, Уизли, – сказал он так тихо, что только Рон мог услышать. – Я никогда не буду бояться тебя, глупый мерзавец.
– Как ты смеешь… – тот усилил хватку на руке Гарри.
– Пусти мою руку, если не хочешь провести еще неделю в лазарете со сломанным носом… – сказал Гарри, сражаясь с боязнью прикосновений.
Лицо Гермионы побледнело, когда она смотрела на двух мальчиков, но она застыла на месте. Ее глаза, не отрываясь, смотрели на сжатую Роном руку Гарри, и Гарри понимал, что Гермиона знала о его ощущениях. Невилла трясло от нервного напряжения.
– Я не отпущу тебя так легко… – еле слышно сказал Рон.
– РОН! Отпусти его НЕМЕДЛЕННО!
Рон повернулся на каблуках в удивлении. На верху лестницы стоял Фред, и его палочка, не дрожа, указывала на брата.
– Я тебя заколдую, если ты не отпустишь его. СЕЙЧАС ЖЕ! Ты глухой, Ронникинс?
Рон дико покраснел, но выпустил руку Гарри. Тот встряхнул рукой и посмотрел на Фреда.
– Спасибо, Фред, – затем он перевел свой взгляд на своих двух друзей, все еще стоящих в оцепенении. – Я говорил тебе, Невилл… Спокойной ночи… – он просто кивнул Гермионе, не желая новой ссоры из-за него, и вышел.
Он чувствовал желание упасть прямо напротив картины, но мысль о приходящих гриффиндорцах удержала его от этого. Вместо того, он выпрямился и твердыми шагами направился в подземелья к Северусу, в свой дом… Когда он подумал о нем как о своей Семье (да, не просто семье, а именно Семье), то улыбнулся и почувствовал, что его ноша стала как-то легче, а события последних минут – менее болезненными. Он был не один.
И причиной этого был не только Северус, но и Невилл, Гермиона и близнецы – Фред, который был готов сражаться с собственным братом, чтобы защитить его… Он снова улыбнулся.
Жизнь казалась прекрасной. Или… по крайней мере, более прекрасной, чем он думал раньше. Но в тот же миг тихий голос достиг его ушей.
Плач. Кто-то плакал недалеко от него. Хорошее настроение Гарри улетучилось. Арес сидел на полу у стены зала, его ноги были прижаты к груди, голова опущена на колени, а плечи дрожали от отчаянных всхлипов.
Гарри немедленно опустился на колени рядом с ним.
– Арес, – он положил руку тому на плечо и мягко сжал. – Арес, эй, приятель, что случилось…?
Арес яростно дернулся, но не поднял головы.
– эт не твое дело… оставь меня в покое… – пробормотал он между всхлипами.
Гарри уселся на пятки и мягко положил руку на другое плечо мальчика.
– Кто-то умер? Друг, твой родственник…
– Оставь меня в покое, Квайетус! – выпалил тот. – Ты не слишком интересовался моим состоянием в последние недели, так чего сейчас хочешь? Убирайся!
– Я не уйду, – успокаивающе сказал Гарри. – И я прошу прощения за мое поведение, Арес. Оно было необоснованно. Я сожалею…
– Почему? Ты хочешь знать мои секреты, а не меня, Квайетус? Оставь меня в покое!
Гарри покачал головой и не сдвинулся с места.
– Мне не нужны твои секреты, Арес. Но позволь мне остаться с тобой, пока ты не успокоишься. Тебе не нужно ничего мне говорить. С тобой все в порядке?
Арес, все еще не поднимая головы, пробормотал что-то, что Гарри распознал как «да», и уселся рядом с одноклассником. Они просто сидели в тишине.
Через некоторое время Арес вздохнул и поднял голову.
– Ты ведь знал, не так ли? И это была причина, по которой ты не хотел быть моим другом?
Гарри испугался.
– Я не знаю, о чем ты говоришь, – хрипло ответил он.
– Мой отец, – сказал Арес с фальшивой улыбкой. – Мой отец – Пожиратель Смерти.
Гарри замер.
– Почему ты это спрашиваешь? – очень осторожно спросил он.
– Я узнал об этом сегодня. Министерство арестовало его сразу после вчерашних атак. Они допросили его, и он во всем сознался. Я уверен, они приговорят его к пожизненному заключению. Но я не знаю, что чувствовать и как жить дальше. Я знал, что папа интересовался черной магией, как и почти каждый слизеринец его возраста, но я никогда не подозревал, что он – верный слуга Ты-Знаешь-Кого… – его голос снова сломался, и рыдания пересилили его.