Освобождение Атлантиды

Дэй Алисия

Ради всех богов, именно это он ей обеспечит.

Схватив с двух сторон ее рубашку, он туманно подумал о том, что можно ее разорвать, но в его мысли проник странный звук.

Странный, грохочущий шум. Он моргнул и заметил, что щеки Кили порозовели.

– Гм, это была я, – сказала она, закусывая губу. – Вообще-то, то был мой желудок. Грохотал. Я умираю от голода.

Она сидела на его коленях, покрасневшая, теплая и невероятно желанная. Внезапно испытывая стыдливость. Его охватило странное, незнакомое ощущение, и он издал резкий, хриплый звук.

Через мгновение он осознал, что это был смех. Настоящий смех, впервые за очень долгое время.

Она немного склонила голову на бок, улыбаясь.

– С небес на землю, верно? Ты целуешь меня так «словно вселенная перевернулась», а я могу думать лишь о своем желудке. Но я действительно очень голодна, – ее улыбка исчезла, и девушка осмотрелась. – Не говоря уже о том, что, несмотря на безумие из-за травмы, мы все еще в ловушке, и нам нужно понять, как отсюда выбраться.

Разочарованный Нереид ревел в голове Джастиса, но он продолжал улыбаться, чтобы Кили этого не заметила. Не догадалась, что его разум разделился надвое, не узнала, что часть его – жестокая и нестабильная.

Возьми ее, возьми ее, возьми ее. Она хочет нас; ты знаешь, что она желает нас.

Джастис на мгновение закрыл глаза, резко концентрируясь на том, чтобы снова запереть Нереида. На сей раз, это было сложнее, но он сумел.

Когда он открыл глаза, она всё еще была там. Значит, не видение, а реальность, намного прекраснее, чем он заслуживал.

– Спасибо.

В ее милых, зеленых глазках появилось ошеломленное выражение.

– За что ты меня благодаришь?

– Спасибо, что сказала, что не только на меня повлиял этот поцелуй, – сказал он и увидел, что ее щеки опять немного порозовели. – И спасибо, что напомнила мне о наших приоритетах. Еда и выход. Или выход и еда. В любом случае, наш разговор следует отложить.

– Разговор?

– Раскрыв одну тайну, ты открыла другую, Кили. Я забыл о видении-поиске Нереида и его последствиях. Я определенно никогда не думал, что это касается меня. Но нет другой причины, почему, будучи в Пустоте, я видел твое лицо. Ты – часть моего видения-поиска.

Улыбнувшись, он заставил себя сказать, хотя знал, что не это она хотела бы услышать.

– Я рад, что поцелуй был из разряда «словно вселенная перевернулась», потому что ты – моя суженая.

Глава 21

Кили бродила по уголкам пещеры, держась как можно дальше от безумца, называвшего ее «своей суженой». Джастис что-то делал, стоя у стены; она не знала, что именно. После его заявления девушка сначала в шоке молчала, а потом отпрянула от него, пробормотав, что ему не помешал бы сеанс электрошоковой терапии.

Полчаса спустя она всё еще бормотала что-то себе под нос. Судя по тем взглядам, которые он бросал на нее, вероятно, Джастис понимал, что ее бормотание было далеко не лестным. Он не подходил к ней, даже когда она мылась в водоеме и заметила, что он смотрел на нее так, словно хотел бы проглотить.

По крайней мере, он не пытался прыгнуть

на нее. Она не знала, насколько далеко он готов зайти в своем поиске «суженой». Пока что им надо было решить безотлагательную проблему.

– Нам нужно выбраться отсюда, – сказала она, вероятно, в двадцатый раз достаточно громко, чтобы он услышал ее. – Мы выберемся отсюда.

Джастис не ответил, что ее вовсе не обидело, так как он отвечал на один и тот же вопрос дюжину раз. Он, несомненно, уже устал слушать ее так же, как она устала говорить одно и то же. Но на всякий случай Кили держалась от него по меньшей мере футах в десяти , боясь, что он потянется к ней после того поцелуя.

Тот поцелуй.

Тот переворачивающий мир вверх тормашками, полный фейерверков поцелуй. У нее в голове возникло северное сияние, а ответила она бурчанием своего желудка.

Идеально. Просто идеально. Хотя она всегда была слишком практичной девушкой, чтобы верить в сказки, так что встреча со сказочным принцем ничего не меняет. Хотя принцем оказался мужчина изумительной красоты.

Эй, он, вполне возможно, безумен, мистер «Я – твоя судьба» и всё такое, но, по крайней мере, он просто роскошен. Зная, что Джастис пережил за свою жизнь, он мог себе позволить быть немного не в себе. Намек на сочувствие поднялся в ней, когда она вспомнила свое видение. Просто удивительно, что атлантиец вообще сохранил хоть какой-то здравый смысл.

Кстати говоря, сколько людей считало ее безумной? Никто лучше нее не знал, что разумность – понятие относительное. В любом случае, она так давно не была обнаженной с мужчиной, что должна была снизить свои ожидания. Безумный? Без проблем, если у него великолепные волосы.

Она вздохнула и взглянула на него украдкой. Теперь его волосы высохли. Шелковистые, блестящие и великолепные; они стекали волнами голубого по его спине, прямо до самой прекрасной задницы в истории человечества. Или атлантийцев. Или что-то вроде этого.

Он не был Прекрасным принцем, он был Высоким, Темным и Смертельно опасным принцем. Джастис являлся не тем идеальным, элегантным принцем, а реальным мужчиной с очень травмированной психикой.

Однако она, не уставала себе напоминать Кили, не психиатр. Так что ей, вероятно, следует держаться на расстоянии, несмотря на то, что ее гормоны продолжают играть роль марширующего духового оркестра.

Он, наконец, заговорил оттуда, где стоял, уставившись на стены, заполненные драгоценными камнями.

– Я думал, что это – спрятанная дверь к другому проходу, но тут нет ничего. Только еще один уголок, наполненный бесполезным хламом.

Он поднял что-то, и свет от ламп осветил этот предмет, как вспышки фотоаппаратов репортеров – кристаллы Сваровски. Она не могла ничего с собой поделать. Всё-таки Кили была археологом, и ее убивало профессиональное любопытство.

– Что это?

– Еще камни. Тут везде множество ничего не стоящих камней, – сказал он, бросив их на пол.

Она подошла к ним, осторожно, чтобы не подойти слишком близко.