Освобождение Атлантиды
Шрифт:
Кили подумала о том, как ее рыбка и видения Джастиса помогли ей пережить сложные ситуации.
– Я видела твои фигурки, и я бы не была так уверена в том, что у них нет сердца и разума.
Он повернулся к ней лицом, держа энергетический шар. В неярком свете она видела его черты и поняла, что каким-то образом, хотя они знакомы так недолго, ее сердце запомнило его лицо. Она затаила дыхание, опасаясь того, что он мог увидеть на ее лице.
Он мгновение смотрел на нее, потом покачал головой.
– Я не понимаю. Как ты могла увидеть мои фигурки? Я отдавал их, как только заканчивал их вырезать.
Она
Им нужна была вода. Им необходимо было найти Звезду Артемиды и помочь Джастису исцелить его поврежденный разум.
Потом она сможет рассказать ему забавные истории о деревянной рыбке и не дать ему догадаться о том, как много значили для нее простая фигурка и видения о древнем воине.
Она разжала пальцы и выпустила фигурку.
– Я не знаю. Мне жарко и я устала, вероятно, я вспомнила, что мне говорил о фигурках Лайам, – сказала она, принужденно рассмеявшись. – Ладно, посмотри на это. Последняя успешная попытка: Кукуматц смешал белую и желтую кукурузу, крупу и создал людей из плоти и крови. На сей раз это сработало. В культуре Майя один из важнейших богов – Бог Кукурузы, изображенный на той стене.
Он посмотрел на вторую стену, отвлекшись от фигурок.
– Это напоминает тебе то изображение Бога кукурузы, о котором ты нам рассказала, на нем так же была нарисована Анубиза?
– Да! Да, это тот же художник. Или группа художников. Я почти в этом уверена. Разумеется, без сравнительного изучения фотографий, я не могу быть… – она покачнулась и почувствовала волну головокружения, начала задыхаться, не в состоянии вздохнуть.
Он схватил ее за талию.
– Кили? Тебе нехорошо?
Она отбросила волосы с лица и попыталась вздохнуть, но жара и обезвоживание, вероятно, вместе с событиями этих нескольких дней, одержали над ней верх. Он отпустил энергетический шар, взял ее на руки, и вышел из комнаты к входу в пещеру, где воздух был посвежее.
Она наклонилась, медленно, размеренно дыша, пока головокружение и гипервентиляция не прошли.
– Я в порядке, – наконец сказала она. – Только мне, правда, нужна вода.
Он неожиданно улыбнулся.
– Хотя нереид всё еще прячется от меня или просто восстанавливается, потратив столько энергии, я чувствую, что мои атлантийские силы ко мне возвращаются. Если ты хочешь воду, моя Кили, то ты ее получишь.
Он вышел из пещеры и остановился посреди поляны, расставив ноги и подняв руки в воздух. Солнечный свет лился на него, как будто он сам был первобытным богом, вернувшимся к своему народу и готовым получать преклонение и уважение. Он был прекрасен, суров и примитивен. Что-то глубоко внутри нее встрепенулось, тронутое его видом. Ее груди покалывало, а соски затвердели, желая его прикосновения. Ее бедра напряглись, а местечко меж ними увлажнилось, готовя ее, словно какую-то девственницу, в жертву древнему сластолюбивому богу.
При этой мысли ее лицо запылало, и она попыталась напомнить себе о биологической необходимости, которая заставляла женщин увлекаться сильными мужчинами в опасной ситуации. Она была ученым. Она не должна была поддаваться чему-то настолько
И пока Кили пыталась сопротивляться непреодолимому зову его сексуальности, он посмотрел ей прямо в глаза, оторвав взгляд от неба. Его глаза стали темными, в самом центре зрачков поблескивали сине-зеленые огоньки.
– Посейдон, услышь меня, – позвал он голосом, напоминающим бурные волны и ураганные ветра, не отводя взгляда от нее. – Дай мне воду, чтобы она принесла жизнь и здоровье моей женщине.
– Я не твоя женщина, – прошептала она, но на сей раз, даже сама не веря своим словам. В этот момент ветра кружили вокруг Джастиса, как тайфун, энергия потрескивала вокруг него, похожая на миниатюрные разряды молнии серебряного, зеленого и голубого цвета. Она не могла ему ни в чем отказать.
– За Посейдона, – прорычал он, откидывая голову. Его коса расплелась, и длинные пряди волос различных оттенков синего развевались вокруг его лица и плеч, танцуя на ветру.
Она посмотрела вверх, туда, куда смотрел он, даже не сомневаясь в его способностях. Он призвал воду, значит, она появится. Она это знала, и когда изгибающиеся спирали кристально чистой воды понемногу начали спускаться к нему, она радостно рассмеялась.
– Приди ко мне, Кили, – сказал он, и жар его глаз жег ее, пока она не захотела сорвать с себя одежду и броситься на землю перед ним. Словно язычница, предлагающая себя взять ее прямо в водопаде, который он создал. Но вместо этого она прошла вперед, сжав руки в кулаки, остановившись рядом с ним.
Он рассмеялся и крикнул еще одно слово, красивое слово, значения которого она не знала. Вода пролилась весенним дождем, спадая на них, попадая в открытые рты, стекая по шеям, пропитывая их грязную одежду. Кили закрыла глаза и подняла лицо к дождю, смеясь, насыщаясь чистой, сладкой водой. Она никогда не пробовала настолько чистой воды. Чище горной весенней воды, чище, чем самая дорогая вода в бутылках.
Она глотала капли дождя, падающие ей в рот, а потом, наконец, насытившись, она открыла глаза и улыбнулась ему, капельки дождя свисали с ее ресниц.
– Это изумительно! Ты можешь вызывать ее, когда хочешь? Ух ты, это бы разрешило множество… – она замолчало, слова пропали от того, как решительно он смотрел на ее рот, как будто должен его попробовать или умереть.
Его рот опустился на ее губы, и он обнял ее так крепко, что жар его тела проник через ее мокрую одежду. В поцелуе не было нежности, то был поцелуй обладания, отчаянного желания и жажды. Она застонала, и этот звук затерялся в глубинах его рта. Его руки сжали ее крепче, казалось, что каждый дюйм ее тела прикасается к его телу.
– Ты мне нужна, Кили. Мне нужно овладеть тобой прямо сейчас. Прошу, – сказал он низким и горловым голосом, дрожащим от сильной страсти. Потом он слегка ослабил хватку и опустил голову, глубоко дыша. – Нет. Мы не можем. Боюсь, нереид возьмет верх. Ты должна сказать мне «нет».
Снова в воздухе засверкала молния, зажигая дождь громогласным потрескиванием и серебряным свечением. За пределами и над дождем она видела солнце, которое так и продолжало ослепительно сиять в чистом небе. Этот дождь вызвали не облака, и ни одна другая женщина не имела отношения к его отчаянной потребности.