Освобождение Келли и Кайдена
Шрифт:
– Привет, – произносит Келли, продолжая улыбаться. Она переминается с ноги на ногу, проявляя нервозность, этим заставляя нервничать и меня.
Что ее беспокоит?
– И тебе привет, – ноги сами по себе движутся к ней, так сильно я желаю и нуждаюсь в ее близости. – Почему стоишь здесь, в такой мороз?
Она выставляет палец, прося этим немного подождать. Затем движется к голому, окутанному снегом дереву и склоняется позади него. Мгновением позже музыка окружает нас. Возвращаясь назад, она
– Что это у тебя? – спрашиваю я. – Док-станция для ай-пода?
Она качает головой, идя по снегу ко мне и сокращая расстояние между нами, за что я безмерно благодарен. На самом деле я хочу, чтобы все это исчезло и между нашими телами не осталось и дюйма пространства.
– Нет, это магнитофон Люка. Сет попросил его для меня.
Я качаю головой, и улыбка касается моих губ, впервые за сегодня.
– Боже, он такой странный, со всей этой старой дребеденью, да?
– Как и все его сборники песен? – спрашивает она, мягко посмеиваясь, а затем подходит ко мне и склоняет голову набок, поднимая на меня глаза.
Я киваю, скользя руками по ее талии и сокращая пространство между нами. На таком холоде мне вдруг становится тепло.
– Я серьезно считаю, что ему место в 80-ых.
– Все возможно, – она оборачивает руки вокруг моей шеи и притягивает меня ближе. – Как думаешь, в каком бы мы времени оказались, если бы могли выбирать?
– Что насчет 60-ых? – предлагаю я.
Она улыбается.
– Мы бы оказались в мире любви и счастья.
– Думаю, это очень тебе подходит, – я заправляю прядь влажных волос ей за ухо. – Но не уверен, что-то же можно сказать обо мне.
Она хмурится, и я провожу пальцем по ее щеке, запоминая мягкость кожи. И хотя я касался её тысячу раз, каждый следующий такой же изумительный, как первый.
– Ты, кажется, немного расстроен в последнее время… тебя что-то беспокоит?
– Я просто размышлял о некоторых вещах, – я провожу пальцем дорожку от ее подбородка к виску.
– Эти вещи касаются семьи?
– Да… Ничего не могу с собой поделать… с праздниками приходят и мысли. Это просто заставило меня задуматься.
– О твоей семье?
Я сглатываю ком в горле.
– Да, о ее отсутствии. – На самом деле мне не хотелось в этом признаваться, потому что было бы преступлением исполнить такую многообещающую ночь. Но эти слова вырвались сами.
– У тебя есть я, – отвечает она спокойно. – Так будет всегда.
Мое сердце сжимается в груди.
– Я знаю, – произношу я, а затем наклоняюсь и целую ее, не в силах больше терпеть даже этот ничтожный клочок пространства между нами.
Тем не менее то, что я здесь, с ней, мгновенно гонит мои проблемы прочь, и я наклоняюсь, чтобы ее поцеловать, не зная, как стать еще ближе. Однако она отстраняется, обрывая этот полупоцелуй и заставляя меня задыхаться.
– Что не так? – спрашиваю я.
Она
– Я должна задать тебе вопрос... очень, очень важный.
Я встречаюсь с ней глазами и вижу там то же беспокойство, что заметил еще на подходе.
– Что случилось?
Она делает еще один судорожный вдох и ее объятия становятся крепче, пальцы впиваются в ткань пальто, словно она боится, что я уйду.
– Ну, я хочу, чтобы ты кое о чем подумал, и не хочу, чтобы отвечал мне сегодня же.
– Окей... – я пытаюсь не волноваться, но это сложно, когда она так переживает.
Ее глаза огромные и испуганные, но она не отворачивается.
– Знаешь, я тут подумала о нашей... жилищной ситуации, – ее грудь быстро поднимается и опадает, а потому вокруг лица образовалась целое облако пара. – Помнишь в начале года, я однажды заговорила о том, чтобы жить вместе?
Я медлю, потому что правда не помню такого разговора, но, видимо, должен.
– Я смутно помню, что ты говорила о том, что хочешь выехать из общежития и снять собственную квартиру.
С ее губ срывается громкий выдох.
– Ну, когда я говорила это, то имела в виду... я должна была сказать проще, что, может, нам стоит... тебе и мне, – она указывает на себя, затем на меня. – Жить... вместе... – и замолкает, закусив губу. Та от холода чуточку синяя.
Я с трудом сглатываю, не зная, как ответить. Я понятия не имею, что чувствую. Восхищение. Желание. Боже, желание. Но это чертовски противоречиво, потому что за желанием кроется страх. Готов ли я к этому?
Да.
Нет.
Да.
Нет.
Может быть.
Дьявол.
Почему я не могу просто дать ей то, чего она хочет?
Она этого заслуживает.
И даже больше.
Чувств во мне оказалось слишком много. Прежний Кайден спасся бы бегством, заперся бы в своей комнате и взялся за лезвие, потому что справляться с наплывом ощущений таким образом легче всего – ну или не справляться. Но я не хотел больше быть таким, становиться таким снова.
Келли смотрит на меня глазами полными надежды, в то время как я борюсь с путаницей, завладевшей моими мыслями. Я размыкаю губы, чтобы попытаться объясниться, хотя и думаю, что получится нечто непонятное, но она быстро прикрывает мой рот ладошкой.
– Не отвечай прямо сейчас, – она медленно убирает руку с моих губ. – Просто подумай. Поговори со своим психотерапевтом и поразмысли над тем, чего действительно хочешь, – говорит она, пожимая плечами. – Я просто решила, что тебе стоит знать о моих желаниях.