Освобожденная страсть
Шрифт:
Когда они шли пещерными проходами, отмеченными римским и египетским искусством, он не отходил от нее ни на шаг. И хотя Фантом побывал во всех уголках Египта и Ближнего Востока, он никогда не был в катакомбах. Будучи демоном Фантом улавливал злонамеренные, потаенные чувства, и чем ближе они подбирались к залу Каракаллы, тем сильнее становились ощущения. Фантом не изучал историю катакомб, но чувствовал всеми фибрами своей души, что здесь, определенно, притаилось зло.
– В зале Каракаллы есть несколько гробниц, – тихо сказала, Серена, чтобы гид не услышал. – Многие из них не были полностью исследованы
Фантом издал низкий свист.
– У Вала есть некоторые связи.
По мнению Фантома, Эгида была слишком сильна для своей собственной пользы. Он указал на их гида, спускающегося по лестнице впереди них.
– Он что, будет наблюдать за нами все это время?
– Надеюсь, что нет.
У Фантома был свой способ справиться с парнем, если вдруг он решит болтаться здесь. Но после прогулки прошлой ночью в голову Серены, он не спешил снова использовать свой дар. У Фантома не было прежде проблем с восстановлением, но благодаря этой смертельной заразе, он чувствовал себя, гораздо слабее, чем следует. Тот факт, что он не ел ничего твердого со вчерашнего вечера, мало чем помогал. Вчера после поцелуя Серены, он закусил местным лавочником, а утром хотел пойти и позавтракать в ресторане отеля, но усваивать твёрдую пищу, становилось всё труднее и труднее. Казалось, в последнее время, всё, что его желудок мог усвоить были кровь и виски. Фантом даже не воспринимал кофе. Никакого кофе. С таким же успехом он мог бы сразу умереть.
Узкая лестница, вела в квадратный зал, вокруг которого подобно улью располагалась серия арочных кирпичных туннелей. Серена жестом велела ему следовать за ней, и они двинулись направо, через сводчатый проход, который привел к могиле, огражденной канатом. Гид держался в стороне, наблюдая, как они осторожно скользнули под верёвку. Эта пещера была такой же, как и любая другая пещера на планете. Темная, пыльная, и пахла так, словно воздух был отфильтрован через высохший труп. Это был запах приключений, и адреналин уже струился по нервной системе Фантома.
Он обратился к гиду на арабском.
– Почему эта пещера закрыта для посетителей? – Парень просто стоял и смотрел. Фантом помахал рукой перед его лицом. – Алёёё.
Серена ущипнула Фантома за талию, и он взвизгнул. Ее глаза просили: «Не раздражай его». Наверное, это мудро. Но так намного скучнее, чем хотелось бы.
Фантом позволил ей увести себя за угол в еще меньшую пещеру. Прижимая пальцы к губам в знак молчания, она нырнула в темное углубление. Фантом опустил ее рюкзак рядом с ней и двинулся в угол, где, прислонившись к стене, стал наблюдать за гидом. Он слышал, как позади Серена вытащила что–то из своего рюкзака.
Спустя мгновение послышался знакомый звук: она копала. Несколько минут спустя, гид зевнул и посмотрел на часы. Он бросил полный недоверия взгляд на Фантома, прежде чем исчезнуть.
– Ничего, – пробормотала Серена. – Там ничего нет.
– Нужна помощь?
– Не помешает.
Он нашел ее стоящей на коленях перед дырой в известняковой стене размером с кулак. На земле лежала куча выкопанных камней и небольшой кирпич, отмеченный письменами на языке, которого
– А там должно было что–то быть, в той дыре?
– Я так думала.
Фантом присел рядом и постарался не отвлекаться на женственный аромат солнца на ее теплой коже. – Что там написано?
– Это своего рода молитва. – Она наклонилась еще ниже, подобрав одну ногу под себя, и уставилась на кирпич. Несколько прядей упали ей на щеки, и Фантом протянул руку, чтобы отвести их назад, очередной предлог, чтобы дотронуться до нее. Серена наградила его греховной улыбкой, прежде чем вернуть внимание к кирпичу.
– Смотри, в двести пятнадцатом году император Каракалла обозлился на жителей Александрии и якобы убил двадцать тысяч из них. Многие из убитых были принесены сюда. Здесь написано, что таково было желание всех христианских душ, они хотели найти свой путь сквозь множество душ язычников.
Резня объясняла чувство враждебности, сползавшее по коже Фантома, как миллионы жалящих муравьев.
– Итак, почему чувак сбрендил?
Серена почти с любовью провела пальцами по тексту. Фантом представил себе, как она делает это с его татуировкой, прослеживает символы, и ласкает линии рукой, языком... он подавил стон.
– Есть много теорий, но Вал считает, что александрийцы оскорбили его сатирическими пьесами, в которых высмеивали некоторые его действия, включая убийство собственного брата.
Мысль о братоубийстве ударила его по больному месту, и Фантом быстро вернулся обратно к объекту поисков. Он действительно хотел, чтобы она перестала водить пальцами по кирпичу.
– Трагично, но какое отношение все это имеет к артефакту, который ты ищешь?
Серена бросила на Фантома косой взгляд, будто не была уверена, что хочет рассказать, но через мгновение она пожала плечами.
– Согласно некоторым гностическим текстам, по земле ходят люди, зачарованные ангелами.
– Ты говоришь об Избранных Стражах?
– Я и не думала, что Эгида осведомлена об этом.
– Они и не осведомлены, – сказал он спокойно. – Но я был выдвинут в кандидаты в Сиджил, так что у меня есть доступ к некоторой секретной информации. – На самом деле, он понятия не имел, относилось ли это к Джошу, но прозвучало отлично.
– Хорошо, тогда ты знаешь, что их нельзя убить, но они могут добровольно отдать собственные жизни. Предположительно, один из этих зачарованных пожертвовал собой, чтобы быть похороненным вместе с убитыми христианами. Он думал, что мог помочь провести их души в Рай.
– Почему он так думал?
– Сказано, что он владел монетой, наделенной особой силой.
– И ты думала, что эта монета была спрятана под этим кирпичом?
– Надеялась. – Она нахмурилась. – Если она здесь, я найду ее. Я всегда нахожу то, что ищу. – Она приподняла бровь, глядя на него. – Это похоже на то, как ты, всегда получаешь то, чего хочешь.
– Запомнила, да. – Подмигнув, он встал, предложив ей руку, и помог подняться. – Что ж, давай обдумаем это. Любой, зачарованный ангелом и владеющий магическим артефактом, не будет делать чего–то поспешного, и прятать такую вещь под кирпич. Он бы положил ее где–нибудь в особом месте, может быть, там, где ее смог бы найти правильный человек. Ты искала в дыре?