Освобожденная страсть
Шрифт:
Джем прикусила губу, чтобы не закричать, когда он медленно выводил круги вокруг её сосков, а затем опустил голову, чтобы щелкнуть языком по тугим комочкам.
– Тебе это нравиться – прорычал он. – Скажи это. Скажи мне, чего ты хочешь.
– Укуси их – прошептала она. – И войди в меня. Хочу почувствовать тебя внутри.
Кинан содрогнулся всем телом, словно для него много значило, получить разрешение. Боль пронзила ее, когда зубы Кинана сомкнулись на одном из её сосков, не сильно, но с достаточным давлением, чтобы усилить удовольствие от его скользнувшего внутрь члена.
Джем сжала
Уязвимость этого положения захватывала дух, ее юбка закрутилась вокруг талии, грудь была обнажена, а руки, по–прежнему, оставались над головой, она не посмела опустить их. Не в тот момент, когда он подчинял одним только взглядом.
Жар от пламени свечи лизал ее кожу маленькими вспышками тепла. Ей хотелось почувствовать язык Кинана, который облизывал бы ее вот так, описывая круги вокруг пирсинга на ее пупке, обводя татуировку в виде длинного стебля розы на ее ноге, лаская ее между ног.
Но она даже думать не могла, что сможет когда–то попросить об этом. Джем была уверена в себе, когда дело касалось работы, но её неопытность в сексе делала её стеснительной в постели. Закрыв глаза, она покрутила бедрами, улыбаясь его внезапному, с шипением вырвавшемуся, выдоху.
– Ты хочешь уже кончить? – Его большой палец раздвинул ее складочки и нашел то сладкое местечко, что заставило ее вскрикнуть. – Не можешь больше ждать?
Его бедра качнулись раз, другой, вознося ее к вершине.
– О Боже, да, – она задыхалась.
– Я заставлю кончать тебя снова и снова. Каждый день. – Его голос был хриплым, и Джем стало интересно, что бы она почувствовала, если бы он говорил это напротив ее изнывающего лона.
– О да, Кинан... сейчас.
И дамбу словно прорвало, он начал вбиваться в нее и одновременно двигать ее вперед назад по полированной поверхности стола. Трение жгло ей спину, воск свечей брызнул на живот и грудь, и вожделение вспыхнуло ярким пламенем между ее ног. Кинан двигался в яростном ритме, их тела сталкивались в самом примитивном танце, одинаково знакомом, как для людей, так и для демонов. Ее тело изогнулось так сильно, что одна из свечей опрокинулась, плеснув горячим воском на ее ребра, в то время как жаркая сперма Кинана излилась в нее.
И тут Джем пронзила мысль, что Кинан не использовал презерватив.
Слава Богу, что она принимала противозачаточные таблетки. Джем не волновалась по поводу болезни. Она намного больше волновалась о случайной беременности. Любой ребенок, родившийся от демона и человека, был бы на три четверти человеком и на одну четверть демоном, и, по мнению многих, мерзостью.
Хотя Джем едва могла дышать, ей все–таки удалось немного приподняться, чтобы опереться на локти. Она и Кинан были по–прежнему соединены. Он стоял между ее ног, голова опущена, грудь тяжело вздымалась. Свитер Кинана задрался, показывая под ним кобуру. Он был вооружен, готов
– Черт, – прошептал он. – Презерватив.
– Я принимаю противозачаточные таблетки.
– Прости меня. Я не мог ждать. Мысль о том, что этот парень прикасается к тебе...
– Какой парень?
– Прошлой ночью. Я видел тебя с ним на парковке, около больницы.
Горечь разочарования нахлынула на нее, разрушая ее чувство эйфории.
– Лор? Так вот, что это было? Ты ревнуешь?
В тусклом свете свечей она увидела, как выражение его лица стало диким.
– О чем ты думала? Этот парень – демон…
– Это не твое дело. – Она толкнула его в грудь достаточно сильно, чтобы заставить отступить, и чуть не вскрикнула от потери, и внутренней пустоты: – Ты потерял право ревновать, когда бросил меня.
– Все было не так. – Его голос был жестким, челюсть сжата, когда он застегнул ширинку…так быстро, за какие–то считанные секунды, и не скажешь, что у них только что был невероятный секс. За исключением того, что Джем все еще была выставленной на показ и полуголой. Она неуклюже отдернула свою юбку вниз и потянула края рубашки, чтобы прикрыть грудь.
– Нет? А выглядело именно так. – Она указала на пространство между ними. – Это не было занятием любовью. Это был трах из ревности. Еще год назад этого было бы достаточно, но не сейчас. Поэтому убирайся!
– Джем...
– Убирайся!
Кинан посмотрел на нее из–под полуопущенных век, его разочарование было заметно по напряженным линиям его тела. На секунду она подумала, что он будет спорить, но затем он шагнул к двери и распахнул ее. Джем не думала, что он может сделать ещё больнее, чем он уже сделал, послав ей прощальный поцелуй через Руну, но когда Кинан захлопнул дверь, она поняла, что ошибалась.
Сильно ошибалась.
«В се могло пройти и лучше», – думал Кинан, проходя по коридорам жилого дома Джем.
Он провел рукой по лицу и попытался сказать себе, что он не самый большой ублюдок в мире.
Лжец.
Он пришел сюда, чтобы поговорить, быть соблазнительным и романтичным... а в место этого вел себя с Джем, как будто она была сексуальной игрушкой. Он хотел ее, он ревновал и был эгоистичен, он действовал импульсивно.
Кинан обернулся и уставился на ее дверь, заставляя себя вернуться и объяснить. Извиниться. Вот только Джем была действительно на взводе, и он сомневался, что далеко продвинется.
Он был таким мудаком. И это еще мягко сказано.
Матерясь, он направился к лифту.
Кинан остановился у Призрака и Тэйлы, Тэй на этом настояла, хотя он и предпочитал отель. Его проживание у них, давало возможность наверстать упущенное и обсудить недавние события на Земле и в Преисподней.
Кинан спросил себя, знала ли Джем, что он поселился у ее сестры?
Он и его комплекс героя.
Ладно, это справедливо. Но его комплекс не был связан со славой или удовольствием, которое получаешь от спасения котенка с дерева… или прыжка с парашютом в район боевых действий, чтобы спасти раненых солдат. Его не волновало, узнает ли кто–нибудь о совершенном им добре. Он должен был это сделать, чтобы что–то изменить.