Освобожденная возлюбленная
Шрифт:
Странный акцент. Странный взгляд. Странные идеи.
Но очень горячие.
Пока они ждали, она легла на кровать с голой задницей. Весь свет был выключен, но всё же, было не полностью темно. Этот клиент с толстым кошельком поставил большой квадратный фонарь в другом конце комнаты, у дешёвого комода. Луч света был направлен таким образом, что освещать её тело. Будто она стояла на сцене. Или была предметом искусства.
Что, на самом деле, было менее странным, чем вещи, которые ей приходилось делать. Чёрт, если проституция не заставит тебя считать мужчин отвратительными, больными ублюдками, то ничто не заставит. Не считая обычных
85
Фут-фетишизм — сексуальное влечение к ступням. Является одним из направлений сексуального фетишизма.
Докурив «Белую сову» [86] , она затушила окурок и подумала, что, может, этот фонарь — не такая уж плохая вещь. Один козёл хотел есть с неё гамбургеры две недели назад, а это по-настоящему мерзко…
Щелчок повёрнутого замка заставил её подпрыгнуть, и Кэрри, вздрогнув, осознала, что кто-то каким-то образом вошёл в комнату незаметно для неё; дверь только что закрыли. Изнутри.
И сейчас рядом с первым мужчиной стоял другой.
Хорошо, что её сутенёр был в соседней комнате.
86
«Белая сова» — один из самых старых и популярных в США брэндов машинных сигар, история которого началась ещё в 30-е годы прошлого века. Эти сигары завоевали свою популярность благодаря демократичным ценам и хорошему качеству.
— Привет, — сказала она, машинально растянувшись на кровати для них обоих. Её грудь была фальшивкой, но хорошей, живот — плоским даже после родов, и она была не просто выбрита — электродепелирована.
Всё это помогало возбуждать клиентов.
Блин… второй парень был огромным, подумала Кэрри, когда он подошёл ближе, оказавшись в футе от кровати. На самом деле, мужик был громадным. Конкретный мамонт. Не жирный и обрюзгший … его плечи были столь широкими, будто их рисовали по линейке, а грудь формировала идеальный треугольник, переходящий в накачанные бёдра. Она не видела его лица — фонарь светил ему в спину, но это потеряло значимость, когда первый клиент растянулся на кровати рядом с ней.
Чёрт… внезапно она осознала, что заводится. Дело в их размере, опасности темноты и запахе. Господи… они изумительно пахли.
— Перевернись на живот, — приказал второй.
Боже, этот голос. Тот же иностранный акцент, как и у парня, организовавшего гулянку, но намного глубже… и в нём была какая-то грань.
— Ты на самом деле хочешь увидеть мою попку? — протянула она, садясь. Обхватив полные груди, она приподняла их, прижимая друг к другу. — Потому что спереди я ещё лучше.
На этом она приподняла грудь ещё выше и вытянула язык, лизнув сосок, переводя взгляд с одного мужчины на другого.
— На живот.
Окей, очевидно, здесь действует неофициальная иерархия: парень рядом с ней щеголял величественной эрекцией, но даже не придвинулся к ней. А говорил лишь Мистер «Выполняй-немедленно».
— Если вам так угодно.
Скинув подушки с кровати, она, переворачиваясь, устроила зрелище, повернув торс так, чтобы одна грудь всё ещё была видна. Она выписала круг чёрным ногтем по вершинке, выгнув при этом спину и выставив попку…
Едва слышное рычание пронеслось по спёртому, недвижимому воздуху комнаты, и оно стало сигналом. Раздвинув бёдра, она выгнула спину и согнула ноги.
Кэнди знала наверняка, какой вид предстал взору мужчине в изножье кровати…. И, судя по его рыку, ему понравилось. А, значит, время пойти дальше. Посмотрев на мужчину, она взяла средний палец в рот, втянула внутрь, потом переместила вес и коснулась пальцем лона, лаская себя.
Было ли дело в табаке… или, чёрт, в самих мужчинах… она на самом деле внезапно возбудилась. Так сильно, что ей захотелось того, что скоро должно произойти.
Нависнув над ней, главный положил руку на бёдра.
— Поцелуй её, — приказал он.
Она была готова для него, хотя обычно не разрешала себе этого. Повернув лицо к другому парню, она почувствовала, как её ртом завладели мягкие, требовательные губы… а потом язык проник в неё…
Вместе с этим большие руки вцепились в её бёдра, раздвигая ещё шире.
А другая пара рук направилась к её груди.
Она была профессионалкой, и, тем не менее, её мозг отбыл в маленькую поездку, всё то дерьмо, которым она обычно занимала себя, пока выполняла свою работу, сейчас испарилось… забрав с собой мысли вроде, «хм, а как насчёт презервативов? Каковы были правила игры?»
Звон пряжки. Расстёгиваемая ширинка. А потом штаны спустили вниз по бёдрам, и матрас прогнулся, когда что-то тяжёлое встало на него.
Смутно соображая, она задумалась, был ли выпущенный на свободу член столь же большим, как и остальная часть мужчины позади неё… и если это так, то, чёрт, она может даже подарит им второй раунд бесплатно. Предполагая, что они продержаться так долго…
Округлая головка толкнулась в неё, а мужские руки оторвали её бёдра от матраса, ставя на четвереньки. Боже, он был огромным… и Кэрри приготовилась к мощному толчку, когда ладонь скользнула вверх по её позвоночнику, и пальцы зарылись в её короткие волосы. Он собирался дёрнуть её голову назад, но ей было плевать. Она просто хотела, чтобы он вошёл в неё ещё глубже…
Но мужчина не был груб и не стал тот час же двигаться. Вместо этого, он скользнул в неё так, будто ему нравилось чувствовать её плоть, его рука двинулась по её плечу и вокруг талии… А потом ниже, к её лону. Он вошёл в неё до упора, и это было медленно, а потом он дал ей мгновение привыкнуть к его размерам и длине.
Затем он сжал её бёдра руками и начал двигаться. В это время его друг забрался под неё и присосался к покачивающимся грудям.
Темп всё нарастал, её соски скользили вверх и вниз по губам мужчины, лежащего снизу, в такт бёдрам, снова и снова бьющимся о её зад. Быстрее. Жёстче. Быстрее…
— Трахни меня, — взвизгнула она, — О, чёрт, да…
Внезапно тот, что лежал снизу, развернулся, изменил положение её тела и наполнил её рот самым большим членом, который она когда-либо встречала.
Она на самом деле кончила.
Они продолжат в таком духе, и она даст им на чай.
Секунду спустя, мужчина позади вышел из неё, и Кэрри почувствовала горячую струю на спине. Но он не закончил. Он возобновил движения мгновенье спустя, такой же твёрдый и большой, как и в первый раз.