Освоение Сибири в XVII веке

Никитин Николай Николаевич

Остановимся подробнее на Тобольске — столице Сибири XVII в. Он был не только самым большим, но, пожалуй, и самым красивым городом края. Посетивший Тобольск в 1666 г. иностранец так описывает его: «Город делится на две части… одна… находится на горе, а другая — у подножия ее, у реки… На верхушке горы, прямо над рекой находится острог, сделанный только из дерева; он имеет вокруг себя красивую деревянную стену, в которой бревно лежит на бревне, как строят избы; она достаточно высока; на верху ее находится крытая галерея, в которой вырублены бойницы; внизу такой же системы постройки стена с камерами, в которых теперь хранится казна;…она также имеет 9 красивых деревянных башен о восьми углах, крепко построенных, двое ворот, обращенных к городу, и одни — к воде. В этом остроге нет других зданий, кроме государевых приказов или канцелярий, дворца, в котором живет воевода, и небольшой русской церкви, сделанных из дерева, а также отделанного камнем и похожего на погреб сооружения, в котором хранится амуниция; сверху он покрыт землей и порос травой… В той же части города находится… большой монастырь, в котором имеет свое местопребывание митрополит… Что же касается нижнего города, лежащего под горой, у реки, то он больше по размерам и, подобно верхнему… имеет только одну большую улицу, проходящую через него, но также ряд маленьких улиц и узких переулоков, так как дома очень тесно стоят друг к другу… Около самой воды расположен довольно большой монастырь…»

Шестая по счету тобольская крепость (1678 г.), как выяснил В. И. Кочедамов, представляла собой грандиозное сооружение. Это был девятибашенный «город», к которому с двух сторон подходил ограждавший посад «острог». «Стена, повторявшая своим расположением очертания обрывистого берега, имела многократные изломы, придававшие кремлю живописный характер. Главная башня кремля имела «от земли до орла 23 сажени с аршином… и… орел с короною 2 сажени без аршина». Имеются сведения и о размере стен: «…до кровли 3 сажени с аршином». Стена была срублена из толстых шестивершковых бревен». (Сажень равна 216 см, аршин — 72 см, вершок — 4,5 см.)

А в конце XVII — начале XVIII в. в нагорной части Тобольска ужебыло построено много каменных зданий, получивших общее название кремля — самого, пожалуй, красивого и величественного сооружения Зауралья. По словам А. П. Окладникова, «Тобольск с его кремлем, с высокими башнями и грандиозным собором, как бы парящими над просторами Сибири, явился зримым выражением величия и мощи Русского государства, конкретным свидетельством неразрывной связи Сибири… с Русью».

Живописный вид сибирских городов и острогов в немалой степени объясняется их расположением. Крепости обычно строили на возвышенных участках — на кручах в развилках рек, на высоких обрывистых берегах. Это, конечно, вряд ли следует рассматривать как стремление строителей учесть красоту окружающего пейзажа. Они руководствовались сугубо практическими соображениями.

Город должен был располагаться «крепко» и «усторожливо» в военно-оборонительном отношении. Подступы к крепости старались поэтому прикрыть водной преградой, оврагами, болотами. Выбор места для города был делом весьма ответственным. Этот вопрос, как правило, решался на самом высоком уровне с обязательным привлечением специалистов «городового дела». Выбор места сопровождался его письменным обоснованием, составлением «чертежей», «росписей» и «смет», нередко служил предметом ожесточенных споров между представителями царской администрации. Бывали и неоднократные пересмотры принятых решений.

Любопытны обстоятельства постройки Братского острога в 1631 г. Основавший его Максим Перфильев имел наказ, согласно которому место будущего города определялось, исходя из «высмотра» Петра Бекетова, предлагавшего для острога левобережье Ангары около устья ее притока Оки. Выбранный им участок хотя и примыкал к бурятским кочевьям, но был отде-^лен от них широкой водной преградой: «Буде братские люди не похотят давать острогу ставить и похотят с государевыми людьми биться, и им де будет за реку домышляться мешкотно, а государевым де людям на заречной стороне будет усторожливо». Но Перфильев из-за напряженной военно-политической обстановки предпочел место подальше от бурятской земли — не доходя 40 км до устья Оки. Он объяснил свой выбор тем, что в случае принятия бекетовского варианта в остроге во время осады придется «помереть голодной смертью», не дождавшись подмоги, так как из-за порогов до устья Оки «на кочах не подняться не токмо одним летом, но и в полтора лет».

Внимательно изучало московское правительство проект сооружения постоянного острога возле озера Ямыш — центра соледобычи, расположенного в верховьях Иртыша далеко к югу от русских селений. Тобольские служилые Гроза Иванов и Дмитрий Черкасов в 1626 г. обследовали это место и отправили в Москву составленные ими «соляному Ямышу озеру чертеж и роспись». Из них следовало, что из-за многолюдства кочевавших близ озера калмыков устоять в случае нападения мог лишь острог с сильным гарнизоном. Однако содержание его обошлось бы слишком дорого, а' издержки казне на новом месте восполнить было трудно: «…С калмацкими людьми торгу чаять небольшого и в том остроге прибыли чаять мало… Пашенных мест нет, и пашни завесть и хлеба на служилых и на жилецких тутошных людей напахать негде, и всяких угодий мало, и лесу хоромного нету». Ознакомившись с представленными материалами, правительство решило отложить сооружение острога до лучших времен.

Воеводам нередко предписывалось ставить новый острог, лишь «поговоря» о его месте со служилыми людьми. Взаимопонимание при этих «разговорах» достигалось далеко не всегда: для казаков и стрельцов вопрос о месте будущего поселения и службы имел не отвлеченное, а жизненно важное значение, и служилый «мир» обычно активно и небезуспешно отстаивал свои интересы. Например, Кетский острог в 1631 г. был перенесен, вопреки мнению воеводы С. Шелешпанского, на то место, которое выбрали служилые люди.

Однако при всей продуманности шагов по строительству сибирских городов Москва не придавала решающего значения природным условиям, когда определяла место для нового города. На первый план чаще всего выходили другие соображения. Города и остроги в первую очередь стремились основать в гуще ясачного населения, рассматривая их либо как опорные пункты для дальнейшего продвижения в глубь Сибири, либо как необходимое условие для сдерживания «немирных орд», либо как то и другое одновременно. Принимались во внимание и пути движения торговых и промышленных людей, контроль над которыми давал немалый доход казне.

Поэтому жителям сибирских городов и острогов нередко приходилось терпеть большие неудобства, самым частым из которых при недостатке высоких участков было наводнение, а при их наличии — трудности с водоснабжением. Показательно, что подтопляемые во время половодий остроги часто переносились с места на место, но стойко держались в избранном районе, так как были там необходимы. Для расположенных же на «высоких местах» поселений особенно опасными были пожары. Наиболее пагубно этот бич всех русских городов отразился на развитии сибирской столицы. Только с 1658 г. по 1701 г. Тобольск горел 10 раз.

Восстановление сгоревших городов, ремонт подмываемых водой и обветшавших строений наряду с возведением их заново были постоянным и наиболее распространенным в XVII в. видом трудовой деятельности русского человека в Сибири, представляли собой основное содержание градостроительного освоения ее территории. Являясь одним из самых ранних и главных занятий переселенцев, строительное дело сопровождало каждый шаг русского человека за Уралом и стало в XVII в., соответственно, одним из самых упорядоченных. Мы видим довольно четкий порядок не только при основании сибирских городов, но и при перестройке, ремонте зданий и тому подобных работах.' И если о сооружении своих жилищ переселенцы обычно заботились сами, то восстановление, перенос и расширение городских укреплений, строительство и ремонт казенных зданий считались государственной повинностью и возлагались на все городское и уездное население. Когда местных жителей оказывалось недостаточно, присылались служилые из других городов. Городовая повинность была очень тяжелой, и многие предпочитали собрать деньги и нанять вместо себя людей.