От -50° до +50° (Афганистан: триста лет спустя, Путешествие к центру России, Третья Африканская)
Шрифт:
Так мы улеглись спать. Ночная жизнь в Бараке не существует. Ночью можно ходить только в туалет; в центре города расхаживают солдаты с автоматами — комендантский час.
Удивительно, как мы перенеслись мгновенно из древней эпохи почти в современность. Да, конечно, городок Барак оправдывает своё название, он не слишком цивилизован, на уровне годов 1920-х. Интернета тут нет, холодильников и кондиционеров тоже. Но какой резкий контраст с теми местами, где мы ходили последние несколько дней! Там мы были в настоящем средневековье, а тут резко перепрыгнули, по меньшей мере, через три столетия. В этом особенность путешествия по Афганистану и другим труднодоступным уголкам мира — автостоп не только на обычных машинах, но и на машине времени. А через несколько дней мы перенесёмся ещё почти на столетие вперёд.
8 сентября, четверг.
Наутро мы собрались, поели, совершили последнюю экскурсию по Бараку, нашли место, откуда отправляются маршрутки в Ишкашим. Нас вскоре заманили в одну из них. Мы надеялись проехать быстрее и успеть на переход, быть сегодня уже в Таджикистане и желательно в Хороге. Мечты!
Поездка в маршрутке оказалась занудной. Автостопом и пешком всё-таки веселее. Мы ехали примерно 9 часов в тесном микроавтобусе, среди других пассажиров; вещи наши ехали сверху на крыше, так что оперативно свалить, в случае чего, было непросто. Часто останавливались, то чинились, то обедали, то высаживали и всаживали других пассажиров. В одном месте застряли из-за плохой дороги и долго пытались вытолкнуть застрявшую машину, и только с помощью других машин нам это удалось. В другом месте мы застряли в широкой бурной реке, в той самой, которая размыла стометровый мост. Сама река была глубиной всего полметра, но этого нам хватило, чтобы застрять; выталкивая машину на берег, я промочил не только ботинки, но и нижнюю половину штанов. В одном месте, где мы ехали, цвело неизвестное редкое аллергическое растение, и меня начало кашлять и чихать, потекли сопли, чего уже много лет ни в Афгане, ни в других странах со мной не бывало. Я чихал и сморкался, запивал сопли водой из заросшего зелёной травой арыка и смущал всех пассажиров маршрутки (они решили, что я сильно болен), а через полчаса, к их удивлению, я выздоровел и больше не чихал.
Наша маршрутка тащилась медленно со всеми этими остановками, мы поднимались опять всё выше в горы, и наконец перевалив через точку 3080 метров над уровнем моря, начали съезжать в Ишкашимскую долину. Проехали мимо уже известного мне ишкашимского мазара, и вот перед нами Ишкашим, пограничный афганский городок на высоте 2800 м над уровнем моря. Отюсда я стартовал вглубь Афганистана всего лишь 20 дней тому назад. Двадцать дней — а сколько событий!
Когда мы прибыли в Ишкашим, переход, разумеется, уже закрылся, он работает то ли до трёх, то ли до четырёх часов дня. Ночной жизни в Ишкашиме, как и в Бараке, не существует. У нас проверили документы и записали нас в книжечку в том же самом месте, где меня проверяли три недели назад. Мы пошли в тот же хотель, в котором я останавливался три недели назад; здесь было холодно и малолюдно: «афганский базар» в этот раз не ожидался. Гостей было поменьше и с едой было поплоше. Перекусили что было, побродили по Ишкашиму в поисках менял и телефона — но ничего не нашли. Однако, потом один афганец в харчевне дал позвонить Моренкову со своего спутникового, а от денег отказался; а обмен валюты нам организовал тот самый сикх, которого я уже видел. Мы поменяли оставшиеся у нас афгани на таджикские сомони и вскоре завалились спать.
9 сентября, пятница. Назад в СССР. Хорог
Ранним утром, ещё до рассвета, мы проснулись в прохладном осеннем Ишкашиме с пением муэдзина. Было сумрачно. Сходили, умылись из ручья; неподалёку другие хмурые афганцы делали то же самое. Базар был пуст, все лавки ещё закрыты, пара солдат, завернувшись в большие платки, досиживали свою ночную вахту. После утренней молитвы я завалился спать снова, но ненадолго: в харчевне уже кипятили чай. Несколько постояльцев, и опять сикх, чай и лепёшки. Ничего особо вкусного — ни конфет, ни сахара — сегодня уже не оказалось. Пофотографировались на прощанье и стали собираться.
Вот уже утро, просыпается ишкашимский базарчик, но вяло просыпается: сегодня пятница, выходной. Вершины гор посветлели — далеко взошло утреннее солнце, а вот и оно само вылезло из-за заснеженных вершин и быстро нагревает городок. Кто-то ещё нас зазывает на чай, мы соглашаемся: там другие лавочники, цивильные, один оказался даже франкоговорящим (с ним побеседовал г-н Моренков), и чай — с сахаром, горячим хлебом и иранским вареньем.
Граница должна бы открыться в десять. Заранее, часов в девять, мы подхватили рюкзаки и пошли на выход из Ишкашима. Стало заметно теплеть.
Через три километра подошли к мосту. Перед мостом в будке таможни ещё никого не было; вылезший откуда-то солдат пытался прогнать нас, мотивируя
Без особых задержек прокомпостировали наши паспорта и отпустили; ну а на таджикской стороне нами сразу заинтересовались. Переходят за день всего несколько человек, так вот какое развлечение у таможенников — мы! С нами стали сразу общаться (по-русски), расспрашивать, я подарил книги по автостопу, а Олег — даже 10 сомони (90 рублей) «за декларацию». Вернее, всё произошло так: в одной из комнат таможни у нас спросили, сколько у кого денег; мы чистосердечно признались; ко мне никакого интереса не проявили, а Олега попросили заполнить декларацию. Когда бланк был уже заполнен, он оказался платным: оказывается, этот кусочек газетной бумаги формата А5 стоит аж 10 сомони! Пришлось расплачиваться. Также, в процессе перебирания наших вещей, О.Моренков лишился своего мобильного телефона (обнаружилось это уже в Хороге). Где, у кого в кабинете или в руках остался моб. тел., осталось нам неизвестным, да и заподозрить мы никого конкретно не могли, так как все таможенники и пограничники были настроены дружески. Скорее всего, Олег сам его забыл, как штаны на перевале.
Прямо напротив моста-перехода на трассе Ишкашим—Хорог устроен шлагбуам и пост ГАИ, где останавливаются все машины, и военные проверяют их (или просто отворяют перед ними шлагбаум). Мы устроились на посту, надеясь, что какая-нибудь местная машина, или даже маршрутка, довезёт нас сейчас до Хорога, до которого оставалось ничтожных 100 км, два часа езды по асфальтовой трассе. Но машин на Хорог не было, приехало лишь две местные забитые легковушки в соседнее село; гаишники объяснили, что сегодня национальный праздник — День независимости Республики Таджикистан, и по причине этой независимости машин и даже маршруток сегодня не будет!
Мы посидели часок-другой, съели буханку хлеба, которую нам подарили постовые, и тут стало уже совсем жарко и скучно. Надежды Олега на сегодняшний самолёт из Хорога в Душанбе и затем в Москву таяли, как мороженое на таджикском летнем солнце. Не дождавшись машин, решили пойти в таджикский Ишкашим (до селения было три километра), чтобы найти там если не транспорт, то хотя бы магазин, почту и определённость с уездом.
Не успели дойти до Ишкашима — крестьяне на поле обедали: разложили скатерть, лепёшки, яблоки, варёная картошка, шир-чай, а тут и мы идём мимо с рюкзаками: откуда будете? Из самой Москвы? Почайкуем!
Согласились, пообедали. Узнали, что сегодня и впрямь День независимости (пешеходов от рейсового транспорта), но вечером обещался пойти некий поселковый бензовоз. Олегу уже снился самолёт на Родину, поэтому он уже мечтал уехать хоть на чём, и поэтому когда на трассе появилась идущая навстречу нам легковушка — это была материализация его мечт.
Молодой парень лет 17-ти, без водительских прав и вообще без документов, вёз по горным сим дорогам в своей полунеисправной легковушке молодого буржуина-англичанина, который щедро проплатил ему всё путешествие из Хорога в район Лянгара и обратно. Наверное, легковушка была родительская, а может и его собственная; отсутствие документов мешало на постах, но парень отделывался мелкой взяткой: ведь буржуин заплатил за всё. И тут такое счастье: ещё два буржуина!
Машина притормозила; мы обратились к водителю по-русски, но тот принадлежал к юному поколению, не знал «великого и могучего». Парень вылез из машины, взял палочку и нарисовал на придорожной пыли цифру «100».
— Сто сомони?? Какой ужас! — подумал я: маршрутка должна стоить 10, да и всё равно ведь он в Хорог едет. Но мы были буржуинами, поэтому сторговались только до пятидесяти (= 450 российских рублей на двоих). Поехали!
Итак, справа горы, слева Пяндж, дорога петляет вправо-влево и вверх-вниз, едем быстро — 50–60 км/ч, здесь сохранился битый, но всё же асфальт. На другом берегу Пянджа, справа — афганская дорожка, дубликат нашей, но узкая, шириной ровно в один джип, грунтовка, мостов через речки не наблюдается, машин на ней — тоже. Вчерашняя идея О.Моренкова простопить по другой стороне Пянджа за ночь до Хорога была, конечно, трудно осуществима. На афганской стороне изредка попадаются маленькие кишлачки из нескольких домов; на нашей, советской стороне, всё более заселено, и даже на самой дороге стоят, сидят и даже лежат-отдыхают памирцы и их коровы. Водитель, громко ругаясь и гудя, чуть не сбивает некоторых из них: ведь граждане, встречая День независимости, расслабились и даже забыли, что могут быть здесь и машины. На федеральной трассе М-41!