От Альбиона до Ямайки
Шрифт:
Все по Ленину – шаг вперед, два шага назад.
К столяру в городок приходится ездить – то стол нужен особо жесткий, то козлы специальной формы, то станок-основание для обновленного в очередной раз точила – Софочка беспардонно эксплуатирует Джона и семейную карету. А также денежные средства, предоставляемые матушкой. Это после уроков, когда Мэри вдохновенно использует детский труд на благо господского дома.
Про мелочи помяну. Для сит использовал ткани разной плотности плетения – в женских нарядах и сейчас встречаются различные виды воздушных, газовых или кисейных материй. Особенно в туалетах для жаркого времени года. А сами сита сделал один из учеников, что приходит с хутора – его родители живут не в селении, а на отшибе на подворье со скотом и хозяйственными постройками.
То есть ребятишки рукастые и неизбалованные.
Почему я так упорно совершенствую точило? А это для меня сейчас что-то вроде резца или фрезы, потому что ни закрепить заготовку толком, ни раскрутить ее как следует у меня возможности нет – отсутствуют приличные подшипники. Поэтому заготовку крутим медленно, вручную, позиционируя в козлах, а «мясо» грызем активным резцом. Да, подшипники у нас деревянные, но шкивы уже вполне культурные, и клиноременная передача позволяет менять соотношения скоростей вращения – мы ее добавили к конструкции, едва смогли вытачивать колеса с желобком. Тоже пока деревянные.
Выточили две деревянные скалки, каждая с ручками на обоих концах. Это модели для отливки валков. Выполнили мы их из осины, которая сгорает, оставляя мало пепла. Гончар облепил их глиной, просушил и обжег. При обжиге древесина сгорела – пепел легко выдулся, а зола высыпалась. Получились две формы, залить металл в которые можно через конец одной из рукояток. И наши труды переехали из сарая в кузницу, где мистер Смит расплавил в тигле предусмотрительно привезенный нами с Софочкой чугун и провел литье.
Разумеется, формы пришлось разбить. Сам-то наш деревенский кузнец раньше только из бронзы кое-что отливал иногда, поэтому повторил известные ему приемы на новом для себя материале – чугуне. Еще его несколько смущала публичность действия – коллектив учащихся присутствовал полным составом, а Софочка еще и комментировала. Но, что удивительно, ни один не попал под ногу и не подпихнул под руку, а только споры шли о том, чья очередь качать меха. И отливки получились вполне приличные.
Вот их-то мы и довели до кондиции на нашем козловом токарном станке точильными кругами из кирпича с абразивом – одна из рецептур замеса обожглась хорошо.
Следующие «дополнительные» занятия были посвящены созданию деревянного прокатного стана с чугунными валками. Требовалось изменение нажима сверху. За неимением лучшего использовали рычаг. Снова применялся массовый детский труд, потому что хоть как-то плотничать пацаны умели. Ну и строили мы не на века.
Сам наш стан размером и конструкцией напоминал устройство для отжима белья в старых стиральных машинах, только ручки крутили одновременно с двух сторон те, кто посильнее. А работать на прижимающем рычаге доставалось самым чутким – как только крутильщики начали затрудняться, нужно немедленно приотпустить.
Затем работы снова были перенесены в кузницу, где разогретые в горне три железные полосы мы раскатали в длинные листы толщиной два с половиной миллиметра – примерно одну линию или десятую долю дюйма. А остальные – в две линии. Эти предназначались для постройки настоящего прокатного стана, но пока их отложили в сторону.
В одном из тонких листов вырубили круглые окна диаметром с наружный диаметр горловин изготовленных еще в Лондоне стеклянных банок. Из вырубленного сделали круги с диаметром выступа на стеклянных крышках тех же банок. И приклепали эти плоские детали к целому листу так, что получились формы для плоских кольцевых прокладок. Головки заклепок сделали «впотай», потому что пробитое бородком в листе отверстие предварительно раззенковали обычным ножом – зенковки в арсенале мастера не было, зато железо мягкое. Ну, испортили кончик одного из кинжалов с ковра в гостиной, но у нас же есть точило, которое и сталь берет, будь она хоть толедская! Так что следов святотатства никто не обнаружит.
Зачем было нужно делать головки «заподлицо»? Так, чтобы третий лист приложить без просветов, он – крышка готовящегося вулканизатора.
С момента этой трудовой победы характер нашего творчества изменился: мы кроили медный лист и спаивали из него самогонный аппарат… пардон, перегонный куб. Кузнец с этими работами был знаком, а чтобы перестал шипеть на пацанов, маменька по просьбе Софочки назначила ему преподавательское жалованье. Не деньгами, правда, а списанием долга за аренду земли. Ход событий явно указывал на то, что без использования кузницы в учебном процессе нам не обойтись.
За пару месяцев этот самый учебный процесс сложился и упорядочился. Первый урок – грамматика и чистописание. Заметные траты на бумагу. После него дети получают стакан молока и булочку. Учительница тоже, потому что она тоже дитятя.
Второй урок – арифметика.
Третий – природоведение. Тут и из географии кое-что насчет чтения карт и рисования планов помещений и местности. Капелька астрономии, рассуждения о температуре, составе воздуха… Да обо всем вокруг вплоть до круговорота воды в природе, благо дождь со снегом за окном очень способствует.
Затем ученики расплачиваются за полученные знания прилежным трудом, который не всегда в мастерской. Работы по хозяйству обычно координирует Мэри, потому что знает от своей матери, где что требуется сделать. Начиная с удаления продуктов человеческой жизнедеятельности из выгребной ямы под нужником до починки забора – да, время нынче суровое, а дети простолюдинов считаются взрослыми с момента, когда способны хоть что-то делать.
Мы с Софочкой в такие моменты ездим с Джоном в городок по самым разным надобностям или заглядываем к гончару – работы по совершенствованию точильных дисков продолжаются. Кроме подбора состава связующего, мы варьируем и качество абразива – камней-то кругом много разных встречается, а растолочь их и разделить на фракции просеиванием нам никто не запрещает.
Вернусь к ученикам. После завершения трудового периода их кормят обедом и распускают по домам. Это уже когда день клонится к вечеру.
Добавлю от себя про тех четверых парнишек, которые «сами пришли». Они – младшие сыновья, поэтому унаследовать дело отца им не светит. То есть и земельный надел, пусть и арендованный, и дом с хозяйством перейдут к старшим. А этим мальчуганам предстоит искать занятие в городе. Так что получаемые знания позволяют надеяться на возможность устроиться лучше. Хотя особого стремления к получению образования в основной массе местных жителей не наблюдается. Похоже, нам достались умнейшие.