От «Барбароссы» до «Терминала»: Взгляд с Запада
Шрифт:
16 апреля в 11.00 последние арьергардные отряды 5-го корпуса вошли в Севастопольский укрепленный район. Около 10 тысяч солдат и офицеров корпуса, ранее погруженные на военно-морские корабли в портах Южного берега Крыма, уже прибыли в Балаклаву. Тепел все надеялись на быструю эвакуацию из Крыма, но и ожидало разочарование. 5-й корпус направили в отведенный ему сектор Севастопольского укрепрайона.
Вернемся теперь к 49-му горнострелковому корпусу генерала Конрада. 12 и 13 апреля его поредевшие полки получив временную передышку благодаря контрудару двух бригад штурмовых орудий, сумели отойти на «линию Гнейзенау» и закрепиться на ней. Подошедшие советские танки устремились в обход укрепленных немецких позиций. Их удалось на какое-то время задержать,
14 апреля основные силы 49-го горнострелкового корпуса, которым удалось спасти тяжелую артиллерию, достигли внешнего обвода укрепленного района Севастополя. Вскоре туда же подошла оборонявшая от советских атак аэродром Сатабус боевая группа генерал-лейтенанта Сикста, составленная из частей 50-й пехотной дивизии, транспортных подразделений и нескольких батарей зенитных орудий.
Советские танки неотступно преследовали отступавшие немецкие войска, и было чудом, что операцию по отводу соединений 17-й армии под непрерывным воздействием превосходящих сил противника вообще удалось завершить.
Конечно, достигшие Севастопольского укрепрайона дивизии 17-й армии были в плачевном состоянии. Румынские соединения, по существу, распались, а немецкие дивизии практически превратились в усиленные полки. Немецкие потери составили 13 131 человек, румынские — 17 652 человека. Личный состав армии к 18 апреля сократился до 124 233 человек.
Эвакуация морем велась непрерывно с 12 апреля. В первую очередь вывозились тыловые службы, транспортные подразделения, власовцы, военнопленные и гражданские служащие. К 20 апреля было эвакуировано 67 тысяч человек, то есть ежедневно транспортные суда перевозили более 7 тысяч человек. Еще 18 дней — и можно будет завершить всю операцию.
Общая ситуация выглядела обнадеживающей. Оборонительные и блокирующие позиции трех укрепленных полос города-крепости можно было бы удерживать еще две-три недели. Пока они не были прорваны, аэродромы внутри укрепрайона находились вне досягаемости огня советской артиллерии, и самолеты люфтваффе могли пользоваться ими, а пока немецкая авиация обеспечивала прикрытие с воздуха, эвакуация морем могла продолжаться. Таким образом, все было взаимосвязано. 17-ю армию еще можно было спасти и, если действовать умно и смело, попытаться спасти даже ее арьергардные части в последний день эвакуации. Командование 17-й армии верило в это, судя по запискам начальника оперативного отдела ее штаба подполковника Вайтерхаузена.
Но роковой приговор ей уже был передан в эфир. Гитлер снова принял одно из своих непонятных решений. 12 апреля он подписал приказ: «Севастополь оборонять до конца. Боеспособные войска не эвакуировать!» В город перебрасывались новые батальоны. Севастополь должен держаться!
Генерал-полковник Енеке, а также генерал-полковник Шернер, командовавший группой армий «Южная Украина» с 31 марта 1944 года после смещения генерал-фельдмаршала фон Клейста, равно как и начальник генерального штаба сухопутных войск Цейтцлер, напрасно пытались убедить Гитлера отменить этот приказ.
21 апреля Шернер прилетел в Бергхоф, чтобы уговорить Гитлера пересмотреть приказ об обороне Севастополя. Гитлер привел свои контраргументы. Позиция Турции, заявил он, после крушения фронта у Керчи и Перекопа стала неопределенной и зависит теперь от того, удастся ли удержать Крым, иначе говоря, Севастополь. Таков главный мотив его решения об обороне Севастополя. «Для ведения войны мне прежде всего необходимы две вещи — румынская нефть и турецкая хромовая руда. И то и другое будет потеряно, если я оставлю Крым». Затем он несколько смягчил свое заявление: нет необходимости, разумеется, удерживать Крым бесконечно, достаточно продержаться всего восемь — десять недель. Как только ожидавшееся вторжение союзников во Францию будет успешно отражено, через несколько недель можно будет спокойно оставить Севастополь без особого политического риска. Гитлер заверил Шернера, что в Севастополь будут направлены подкрепления.
В апреле 1944 года для обороны Севастополя немцы располагали пятью ослабленными дивизиями. Артиллерия состояла из тех орудий, которые удалось спасти при отступлении 49-го корпуса. Правда, основной рубеж обороны был хорошо укреплен, его оборонительные сооружения прикрыты колючей проволокой, но железобетонные доты в глубине обороны существовали лишь в тактически важных секторах. Вторая и третья оборонительные линии, где дислоцировались резервы, были значительно слабее. Старые форты и железобетонные укрытия не были восстановлены и использовались лишь как госпитали и пункты сосредоточения войск. Укрепления в юго-восточном секторе внешнего обвода города были более слабыми, а траншеи недостаточно глубокими. 5-й корпус не имел тяжелой артиллерии, не хватало и тяжелого стрелкового оружия. 98-я пехотная дивизия оказалась без шанцевого инструмента. Кирки и лопаты пришлось собирать по всему укрепрайону, а саперам срочно изготовлять к ним рукоятки. Только после этого началось сооружение земляных укреплений. Вокруг города-крепости стояли готовые к штурму три советские армии, танковый корпус, три артиллерийские дивизии и несколько самостоятельных бригад. Около 6 тысяч орудий и минометов были готовы обрушить на него ливень снарядов и мин.
27 апреля перед лицом неотвратимо надвигавшейся катастрофы генерал-полковник Енеке направил в штаб группы армий «Южная Украина» телеграмму, предназначенную Гитлеру. Шернер немедленно передал ее в ставку фюрера, Енеке, который тремя днями ранее сделал запрос относительно двух дивизий, обещанных ему в качестве подкрепления, теперь категорически требовал немедленной присылки одной дивизии, а также просил предоставить ему «свободу действий».
Для Гитлера последние слова были крамолой. Енеке был вызван в ставку для доклада и отстранен от командования армией. Новым командующим был назначен генерал Альмендингер. Лишился своего поста и командир 49-го корпуса генерал Конрад. Его преемником стал генерал Хартманн.
Советское наступление началось 5 мая в 9.30 двухчасовой артиллерийской подготовкой, в которой участвовало 400 тяжелых орудий и 400 многоствольных ракетных установок. Основной удар пяти советских стрелковых дивизий наносился по позициям 336-й пехотной дивизии Бои носили исключительно упорный характер, но немецкие войска на северном участке фронта держались двое суток — до 7 мая. [198]
7 мая войска Отдельной Приморской армии нанесли решительный удар по позициям 5-го корпуса в южном и восточном секторах немецкого фронта. Плотность артиллерийского огня достигала до 320 стволов на 1,6 километра фронта. Советские орудия обрушили град снарядов и мин на немецкие узлы обороны и артиллерийские позиции. Затем на штурм пошли советские войска. Они атаковали ослабленные полки 73, 111 и 98-й немецких пехотных дивизий.
198
Это было вспомогательное направление атаки, избранное с целью отвлечения резервов противника с внутреннего обвода Севастопольского укрепрайона. — Прим. перев.
Фронт 73-й дивизии был прорван. К 18.00 немецкие потери на этих двух участках обороны составили 5 тысяч человек. Бои велись в исторических местах, хорошо известных еще с времен Крымской войны 1853–1856 годов — на Английском кладбище, Сапун-горе, Балаклавских высотах.
Форт «Максим Горький», разрушенный еще в 1942 году, служил полевым госпиталем. Там лежали длинные ряды раненых солдат. Стоны и трупный запах. Узкая траншея, проделанная в крутом склоне, вела вниз к причалу, куда переносили раненых для эвакуации. Внизу в воде плавали конские трупы.