От Буквы
Шрифт:
– А почему они поверили именно вам? Наверняка у них были встречи с нашими конкурентами.
– Были. Но это моя работа – доносить правду. Я не могу вас заставить, но хотел бы очень попросить. Я вас обязан предупредить, что по дороге может начаться настоящая охота на вас. Подумайте. Будет очень интересно, но небезопасно.
Шрам распрощался и ушёл, оставив Марию в учительской одну. Она уже была согласна, просто пока не озвучила. Отказаться от новой школы, приключений и новых знаний из-за какой-то там охоты?
Всё шло своим чередом. Учебный год подходил к концу, и всем классом отправлялись в поход. К знанию местной природы тут относились так же ответственно, как к математике, фехтованию, верховой езде
В её мире поход – это прежде всего выход на пару километров от города, чаще всего подвоз до ближайшей лесопосадки на внедорожниках родителей. Затем выгрузка детворы, тыканье палками в лужу, погонять какого-нибудь крупного жука, половить стрекоз. Если есть небольшой прудик – попытаться поймать крохотного, с полпальца, карасика, затем вечерний костер. Очень редко ночёвка, картошка запеклась в фольге, жарились сосиски на палке, чаще на принесенных шампурах из нержавеющей стали.
Здесь под походом подразумевался настоящий вооруженный рейд. Дремучие леса, разлапистые деревья, по размерам превосходящие легендарные секвойи, и звери. Дети относились к местной природе совсем по-другому. Кобольд нашёл небольшую речку и пошёл с человеческими детьми на рыбалку. Схватив зубами здоровенную рыбу, распугал тех, которые поменьше, и выгнал несколько десятков небольших тварюшек, которых человеческие дети закололи копьями. Эльф взял с собой эльфийскую детвору и четверняшек эльвов. Между прочим, совершенно спокойно, без всяких эмоций, вместе с собиранием травы они подстрелили пару птиц, которых потом вечером пожарили на костре. Крохотные эльвийки увлечённо драли перья, ощипывая добычу, человеческие дети чистили рыбу, а орки с парнями из охраны, могучими воинами, добыли кабана.
Поход был похож, вместо небольшого костерка и сосисок, на настоящую средневековую охоту. От добытого кабана забрали только пару ног и несколько внушительных кусков мяса, оставив всё остальное на радость хищникам. В природе ничего не пропадает. Животное они выследили и прибили всем скопом, с визгом восторга разделали тушу. Ужин состоял из птицы, рыбы и того самого поросёнка. Эльф со своими детьми ухитрился собрать кучу растений, а человеческие дети притащили грибов и орехов.
Еды было очень много. Мария вначале удивлялась, почему они с собой вообще ничего не берут, кроме вина для взрослых, детворе – сладких соков, специй и соли. Специфика Средневековья – достаточно с собой таскать лук и стрелы с огнивом, и у тебя всегда будет чего поесть. Она уже довольно давно жила в этом мире и прекрасно это все знала, но так и не могла привыкнуть.
После сытного ужина детвору расфасовали под навесы на случай, если пойдёт дождь. На этой поляне было несколько добротных навесов в стиле шалашей, сделанных предыдущими посетителями или охотниками. Тут это часто бывает. Высокие шалаши или просто навес, внутри сооружения размещался очаг, который топился по-чёрному. Уложив детей спать, взрослые выпили немного вина, оставили караульных охранять лагерь, а это тоже было важным моментом, и, укрывшись походными одеялами, уснули.
Марии было совсем непривычно спать на голой земле, даже когда несколько бойцов нарубили учительнице лапника для лежанки. Было очень удобно, просто необычно. На удивление, сон быстро забрал сознание учительницы в свои объятия.
Ещё было очень темно, и до рассвета оставалась уйма времени. Звёзды ярко освещали лес, но сон разогнало как рукой, обдав всё тело неприятной дрожью и покрыв мурашками.
Она почувствовала что-то неладное, приподнялась на локтях и вслушалась в темноту, увидела несколько теней, несущихся к сонным членам отряда, и сгусток тумана на месте часового. На их лагерь нападали отвратительные полусобачьи-получеловеческие тела, оскаленные волчьи пасти с огромными клыками. Мария Ивановна испугалась, и в то же время её охватила ярость. Сейчас будут убивать её друзей, её учеников и просто детей. О себе она не думала ни мгновения. Страх за них, животная ярость, злоба и непреодолимое желание стать львицей, тигрицей, пантерой, неважно кем, чтобы убить, порвать в клочья этих мерзких тварей. Тело пронзила на мгновение резкая боль, свело судорогой и отпустило, налив мышцы силой. Учительница рванулась навстречу человекоподобным тварям с волчьими мордами, клыками и клочковатой бурой шерстью.
Ещё в детстве у неё были две собаки. В их дворе жил доберман – огромная, нелюдимая, злобная псина, которая кусала, никогда не предупреждая и не гавкая, и чёрный терьер. Он был такой здоровый, лохматый и всегда вонял псиной, и в дом его никогда не пускали. Маленькая десятилетняя девочка ещё тогда научилась показывать, кто в доме хозяин, и прекрасно обращалась с этими собаками. Они не хотели никогда загрызть ребенка, но поспорить, кто тут вожак стаи, всегда были горазды. Два огромных кобеля пытались постоянно куснуть ребёнка. Руки помнили. Доберману надо было положить руку на нос, он всегда кусал снизу вверх, оттягивая губу и выставляя зубы, или приложить руку к боку пасти. Открытого рта не хватало, чтобы перехватить детскую руку, а в этот момент можно было всегда щелкнуть его по носу, ущипнуть за переносицу или ударить по глазам или ушам. С черным терьером было сложнее, он был гораздо крупнее, но всегда можно было зацепиться за шерсть, больно дернув за усы, или в последнее мгновение приподнять руку и плюхнуть ему ладонью об нос. Получив такую оплеуху, собаки принимали маленькую Машеньку опять за хозяйку стаи, ещё раз подтвердив, что она не зря их вожак, и на какое-то время успокаивались, бросаясь слюняво облизывать и виляя обрубками хвостов.
С тех пор прошло хорошо больше полувека, а руки, оказывается, помнят, вернее, лапы. Мария ощутила себя в теле кошки – огромной, серой, пушистой, с большими цветными пятнами. Её тело покрылось буграми мышц и стало величиной со среднего размера теленка. Лапа прошлась чуть-чуть выше носа волкоподобной твари, ударила когтями по глазам, перешла на ухо и вцепилась в холку, выдернув голову вместе с частью позвоночника. Прыжок. Ещё один монстр, и другая лапа упёрлась в нос жуткого монстра, ушла вперед, и тварь завизжала, упала на землю, и удар по шее.
Ещё одна память тела. Она в детстве пару месяцев ходила на какие-то боевые искусства, уже и не вспомнить, когда и на что. В детстве девочки – они такие, переменчивые, от кукол до бокса, им всё надо, и всё так же быстро загорается, как и тухнет. Коневодство, кружок вышивания, плавание, рукопашный бой, пение и музыкальная школа по классу флейты, по два месяца максимум, но вот, оказывается, навыки остаются в голове навсегда и всплывают, когда они нужны. Вспомнила, как дралась её кошка. Она на полном серьёзе отстаивала свою территорию от этих двух огромных псин. Они, конечно, могли её разорвать, но знали, что это своя кошка, поэтому пытались решить дело обычным кусанием, но с пушистым, шипящим клубком зубов и когтей это не проходило.
Уйдя под ещё одного зверя, вцепилась ему в горло зубами и ударила задними лапами, которые сами по себе выпустили когти. Монстра разорвало пополам, кровь брызнула фонтаном по поляне. Бойцы вскочили на шум боя. Гном бил молотом расчетливо и быстро, словно у него в руках не тяжеленая железяка, а лёгкая поделка из бамбука. Эльф обернулся в медведя, бурого, с лохматой шерстью и покрытого белыми доспехами, с золотыми вставками, блестевшими на весь лес. «Выпендрёжник», – пронеслось в голове у учительницы, которая поджала под себя и сломала позвоночник и ещё одному человековолку. В принципе, всё, дальше ей уже ничего делать. Через полминуты остатки тварей убежали, а те, кто не успел сделать ноги, были мертвы. Проснувшиеся бойцы быстро добили нападавших.