От чужих берегов
Шрифт:
– Так и есть, да, сэр. Кстати, ты же в Москву?
– Да, а что?
– Миль через пятьдесят будет, если мне память не изменяет.
17 апреля, среда, вечер. Лафкин, округ Анджелина, Техас, США
Так мы и не узнали, прилетели за нами какие-нибудь преследователи или нет. Над нами, по крайней мере, никакие самолеты не пролетали. Две наши машины проскочили по петлястым дорогам между мертвым мегаполисом и каналом, привлекая внимание все еще активных и многочисленных мертвецов, проехали под бдительными взорами охраны нефтекомплексов по прилегающей к ним дороге, пронеслись мимо заросших гольфовых лужаек какого-то кантри-клаба, проскочили
Чем дальше от берега, тем меньше было следов урагана. Поначалу попадалась на глаза то сорванная крыша в Кросби, то рекламный щит, воткнувшийся в витрину магазинчика на заправке, то жгуты оборванных проводов, переплетенные в клубок с ветками. А потом и такие признаки недавно бушевавшей стихии исчезли.
Дальше поля сменились не слишком густыми рощами, через которые мы неслись по полосатым от падающей тени дорогам. Время от времени рощи перемежались мутными болотами байю, но все же земля становилась посуше по мере удаления от побережья.
Сэм вел нас по действительно самым проселкам: ни единого выезда на мало-мальски серьезное шоссе, ни одного города. Вокруг было пусто – ни людей, ни мертвяков, хотя некоторые фермы были явно населены людьми, все признаки были налицо. В местечке под названием Плам-Гроув, Сливовая Роща, наткнулись на большой грузовик-лесовоз, груженный большими кривыми бревнами, и совершенно без всяких приключений слили с него почти полную бочку дизельного топлива. И сочли это добрым предзнаменованием.
– Докуда мы так классно можем доехать? – поинтересовался я после того, как мы, слив топливо, загрузили бочку в кузов пикапа и закрепили, чтобы кататься не начала на ходу.
– Примерно до Кливленда – дальше придется выезжать на шоссе.
– Кливленда? – удивился я.
– Кливленд, штат Техас, так себе городишко, до него миль пятнадцать осталось, не больше,– пояснил Сэм.– Не тот большой Кливленд, что в Огайо.
Пятнадцать – это не много, я бы так, как сейчас, до самого Портленда ехал, с большим удовольствием.
Кливленд, возле которого мы выбрались на шоссе, выглядел просто пустынным. Ни мертвецов, ни людей, хотя мы понимали, что так не бывает. Теперь природа пустоты в городах не терпит: или одни, или другие должны править. Я все же решил, что здесь мертвецы,– больно все запущенным выглядело, люди всегда оставляют какие-нибудь признаки того, что они здесь главные. А где зомби? Да спать уже завалились, как они делают, когда нет добычи поблизости. Спячка у них.
После Кливленда мы ехали по широченному техасскому шоссе. Два ряда в каждую сторону, но ширина разделительной полосы метров двадцать, наверное. И просторные ровные обочины уходят в стороны, до ближайший деревьев, еще метров на пятьдесят. Такую дорогу не перекроешь – слишком много пространства для маневра.
По сторонам еще мелькали фермы и какие-то домики, но уже довольно редкие, а так все больше тянулось пустое и никем не заселенное пространство. Ни полей возделанных, ни людей – ничего, только все те же редкие леса, что растут на байю, окаймляли наш путь с двух сторон. Промелькнул городок Шеферд, явно людские владения, на дороге попалось несколько машин. На нас внимания не обращали – ну и ладно, нам особо и не требуется.
Возле Ливингстона, у расположенного там большого медицинского центра, видели следы зачистки – множество останков, явно принадлежавших зомби: я уже научился различать,– а возле дороги великое множество гильз. Похоже, что кто-то решил уничтожить рассадник живой мертвечины, расположенный так близко от дороги. Судя по состоянию гильз, еще блестящих и не потускневших, стреляли совсем недавно.
Несколько раз замечали брошенные грузовики, раз даже свернули по указателю на склады какой-то строительной компании, но разжиться топливом уже не удалось: везде было пусто. В этой редко заселенной местности и дорог было немного, и выжило много людей, так что они сумели проверить каждый закоулок, в котором можно было чем-нибудь поживиться. И поживились, не оставив следующим поколениям мародеров, таким как мы, ничего.
После Ливингстона проехали минут пятнадцать, когда увидели повод испугаться. Прямо на широченной разделительной полосе стояла колонна грузовиков и пикапов, причем все машины были раскрашены, размалеваны, исписаны все больше нецензурными надписями. Публика, вооруженная до зубов и стоящая вокруг машин, доверия внушала мало – смесь кожи, камуфляжа, бород, лысин, бандан, темных очков плавно подводила мысль к заключению, что перед нами банда. Среди них хватало и женщин, тоже вооруженных и агрессивных с виду.
Все напряглись, я положил правую руку на рукоятку «коммандо», скинув автомат с предохранителя, и рулил одной левой, готовый открыть ответный, причем заранее понятно, что совершенно безнадежный, огонь. А что нам еще остается? Дрика тоже явно испугалась – закусила нижнюю губу, но ничего не произошло: нас проводили взглядами и свистом в ее адрес, не более. Может, и не банда, а может, у них другие планы. Ну и ладно, уточнять не будем – как проехали, так выдохнули разом в великом облегчении.
Все же путешествие по земле – не самолетом: тут всех встретишь, кто изволил на дорогу выехать, с каждым путями пересечешься. Можно сказать самому себе, что надо быть осторожней, да толку-то? Дорога ведь на самом деле одна, куда с нее денешься? Это как с подводной лодки.
Пока нам везло. Так везло, что дальше некуда. Нет, и шрам на морде от приклада никуда не исчез, чтобы я о нем забыл, и нога, простреленная в тот день, когда погиб Джефф, тоже дает о себе знать, и шрам на черепе от прошедшей вскользь пули остался внушительный, вроде как распахано, но все равно считаю – повезло. Нас не съели в первые дни, нам удалось вооружиться, нам удалось доехать до Порт-Артура, а оттуда до Хьюстона – и не быть съеденными целой стаей мутантов, осадивших нас в конторке на пирсе. И то, что мы все же не попали на пароход,– не к лучшему ли? Чем больше об этом думаю, тем больше убеждаюсь в том, что могло случиться все, что угодно. Нас трое, столько всего полезного,– и плюс наша главная трудность: хорошенькая молоденькая блондинка. Не зря же на нее повелся старый повадливый проповедник, создав нам очередную проблему. Хотя… не очень-то я верю в то, что нам грозило убраться оттуда без проблем. Не одно, так другое бы случилось, Преподобный Смит – персонаж труднопредсказуемый и очень опасный.
Леса становились гуще, и я поймал себя на странном ощущении неуверенности. До этого момента, где бы мы ни ехали, везде с дороги был полный обзор во все стороны – что в пустыне, что в прерии. И лес, вдруг закрывший мир с двух сторон и сузивший поле обзора до дорожного полотна с обочинами, выглядел чем-то враждебным. Теперь «видеть» было равносильно понятию «ощущение безопасности».
А затем мы проехали Москву. Москоу, Тексас, крошечный городишко, скорее даже крошечная деревенька, где и пары сотен людей не наберется, судя по всему. Однако «земляки» держались, мертвецов видно не было, а на улицах даже дети играли. Единственное, что изменилось в связи с наступлением новых и мрачных времен,– весь город был обнесен изгородью из колючей проволоки, а кроме того, в двух его половинах – город был разделен шоссе пополам – возвышались серьезные и мощные караульные вышки из толстых бревен, с защитой из мешков с землей на площадках: без артиллерии и не возьмешь.