От Киева до Москвы: история княжеской Руси
Шрифт:
Рюрик был не в состоянии это понять. Он вспылил. Обвинил владимирского властителя, что он «мирится сам собой», оставил в покое его врагов — Рюрик полагал, что это не законное право государя, а «вероломство». Обозлился, раскипятился и… захватил города Всеволода на Днепре. Укусил глупо, по-мелочному, абы бросить вызов. Вот тебе власть на юге! Вот тебе повиновение! Больше-то против государя он предпринять не мог ничего, руки были коротки. Зато рядом был Роман Волынский. Его союз с Ольговичами Рюрик квалифицировал как «измену». Против тестя, против родственника пошел! Не получилось погромить Черниговщину, ну так Рюрик пригласил смоленских князей пошерстить Волынь… Но Роман обратился к Всеволоду, попросил взять его под покровительство.
Ну а Роману Волынскому его мудрый шаг принес не только безопасность. В 1199 г. скончался Владимир Галицкий. Его сыновей венгры так и не выпустили, они умерли в заключении, а брата Олега галицкие бояре благополучно отравили. Династия, шедшая от Володаря Галицкого, пресеклась, целое княжество осталось бесхозным. О, тут уж у многих глаза разгорелись. Бояре торжествовали — настало их время, они сами могли выбрать подходящего им властителя. Ан не тут-то было! Ведь покойный Владимир отдался под власть Всеволода III «со всем Галичем». Он и распорядился выморочным имуществом, позволил занять его Роману Волынскому.
Для политики «склеивания» получалось как нельзя лучше. Волынское княжество объединялось с Галицким и при этом признавало над собой старшинство Владимирского государя. Альянс Всеволода с Романом скреплял Русскую державу с запада и востока. Но галицкая знать, узнав, какой князь к ней едет, схватилась за головы. Кого-кого, а решительного и твердого Романа она меньше всего мечтала видеть в своем городе. Вооружила народ, отправила посольство в Польшу. Бояре преподнесли королю Казимиру богатые дары, отдавались ему со всем княжеством.
Но выяснилось, что и Казимир не хочет ссориться с Всеволодом. Помнил, как к нему приезжали владимирские послы, заставили его целовать крест — Галич не трогать. Бояр он отправил восвояси, а рядовые галичане не имели никаких причин отвергать Романа, открыли ему ворота. Он принял княжение, взялся наводить порядок в разболтавшихся новых владениях. Впрочем, аристократы остались себе на уме, начали плести заговоры, сноситься с венграми, с Киевом.
А тут-то их приглашения упали на благодатную почву. Рюрика передача Галича совершенно вывела из себя. Ненавистному зятю за здорово живешь достался эдакий жирный кусок! От злости и зависти Киевский великий князь утратил всякий здравый смысл, загорелся только одной целью — отобрать! Смоленские родичи прекратили помогать ему, ну так не беда, он нашел других союзников. Черниговских Ольговичей. Абсолютно забыл, что как раз из-за них поссорился с Всеволодом Большое Гнездо! Забыл, как сам же требовал — Ольговичи не должны иметь уделов западнее Днепра. Забыл, как из-за этого требования рубились и резались, клали головы киевских и черниговских витязей. Какая мелочь! Кто старое помянет…
Сейчас ценным оказалось как раз то, из-за чего раньше ссорились — Ольговичи не против что-нибудь хапнуть. Съехались с ними в Киеве, пировали, самозабвенно распределяли галицкие города между детьми и племянниками. В успехе были уверены: вон сколько князей с дружинами, а галицкие заговорщики помогут. Но Роман отлично успел изучить повадки своих бояр. Он не собирался позволить, чтобы его свергли и убили. Князь образно говаривал:
«Если хочешь есть мед, надо передавить пчел».
Его верные слуги кушали хлеб не даром, присматривали за подозрительными лицами. А всех бояр, уличенных в предательстве, князь без долгих разговоров отправил на плаху.
Он и с другими противниками действовал оперативно. Сформировал пешие полки из простонародья и стремительно повел их к Днепру. Склочного и безалаберного Рюрика не любили даже его подданные, а Роман заслуженно пользовался репутацией честного и справедливого князя. Города встречали его хлебом-солью,
Роман заблаговременно связался со Всеволодом III, вместе с ним выработали условия, которые и продиктовали побежденным. Ольговичам приказали вернуться в свои уделы, Рюрику в Овруч. Но и Роман в Киеве не остался, посадил княжить двоюродного брата Ингваря Луцкого.
Значение «златого престола» окончательно сводилось на нет. Древняя столица превращалась в рядовой город со второстепенным князем… Но и в таком статусе она продержалась лишь год. Опозорившийся Рюрик и его союзники не находили себе места. Дали клятву смириться? Так это же ерунда, для подобных случаев существовала отговорка: вынужденная клятва недействительна. Все помыслы теперь были заняты только одним — расквитаться, отомстить. Затаились, выжидали…
В конце 1203 г. Роман отправился в поход на половцев, и тут-то его противники показали себя! Они, наоборот, наняли массы половцев и налетели на Киев. Захватили без сопротивления и пошла вакханалия. При первом погроме, при Боголюбском, разорили лишь часть города, ограниченно и целенаправленно — кварталы знати и купцов, греческие храмы, а большинство жителей не пострадало. Сейчас Рюрик карал всех горожан как изменников.
Правда, поступить иначе он и не мог, ему же требовалось расплатиться с половцами. Подключились отряды Ольговичей: степняки тащат, а чем мы хуже? Неужели им вся добыча достанется? Разграбили все церкви, даже погребальные одежды великих князей. Банды катились по улицам. Похватав ценное имущество, поджигали дома, чтобы выкурить попрятавшихся жителей. Сгоняли вместе и бедноту, и вчерашних сановников, и священников, и монахинь. Сортировали не по сословиям, а по физическому состоянию. Молодых и здоровых тут же делили между собой, связывали в вереницы. А престарелых, недужных, полосовали саблей или ножом, чтоб не возиться.
Это было безумием — диким, зверским и… совершенно бессмысленным. Князья, предавшие город резне и пожарам, не приобрели ничегошеньки! Разве что урвали долю награбленного и самодовольно задирали носы: они выполнили свой «долг», отомстили… Задерживаться в Киеве они боялись. Напакостив, трусливо разбежались кто куда. Но даже бахвалиться «победой» им довелось совсем недолго. О случившемся быстро узнал Всеволод III, из Галицко-Волынского княжества не замедлил выступить Роман.
Он осадил Рюрика в Овруче. Тесть не геройствовал, начал лебезить, просить прощения, очередной раз целовать кресты. Что ж, Всеволод Большое Гнездо и зять помиловали его, но наказание все же придумали. Вернули ему Киев. Иди-ка княжить над обезлюженным пепелищем. Смотри в глаза уцелевшим киевлянам, живи в разграбленном дворце, ходи молиться в ободранные и закопченные пожарами храмы. По настоянию победителей Рюрик расторг союз с Ольговичами, был вынужден вместе с Романом пойти на половцев, воевать со вчерашними друзьями, отбить у них хоть часть пленников, которых им отдал.
Но с раскаянием у киевского князя было туговато. Он осознал лишь то, что его снова унижают, копил обиды. А тут и другие обиженные подвернулись, галицкие бояре. Потихоньку спелись с ними, сговаривались. И попались. Бдительному Роману о заговоре доложили, боярам он без промедления вынес смертные приговоры, а тестя, его жену и дочь, свою супругу, арестовал и постриг в монахи. Не хочешь восстанавливать погубленный город, так отмаливай. Великим князем Киевским Всеволод III назначил сына Рюрика и своего зятя, Ростислава. Но титул «великого князя Киевского» превратился уже в пустой звук, а сам Киев от погрома так и не оправился, стал приходить в упадок.