От Кяхты до Кульджи. Путешествие в Центральную Азию и Китай. Мои путешествия по Сибири

Обручев Владимир Афанасьевич

Часть среднего течения р. Бодайбо, направленного по широте вверх от устья р. Накатами до щек ниже Прокопьевского прииска, в отношении золотоносности вызывала недоумение. В нескольких местах здесь были проведены шахты, но глубокая россыпь оказалась недостаточно богатой и не работалась, тогда как выше и ниже этого участка она была везде богатая. Я объяснял эту бедность тем, что долина врезана здесь в толщу пород, не содержащих вкраплений серного колчедана, которым я приписывал главное значение в отношении обогащения россыпи золотом. На этом участке в Бодайбо слева впадали речки Берикан и Илигирь, по которым также не было действующих приисков. Поэтому казалось

удивительным, что на левом склоне Бодайбо, ниже устья р. Берикан, в крутой боковой пади оказался отвод мелкого золотопромышленника, с маленьким и неглубоким разрезом. Но рабочих на нем не было видно. Владелец объяснил мне, что они забастовали, требуя повышения оплаты. Более вероятным казалось, что это был отвод скупщика золота, присоседившегося к богатому Прокопьевскому прииску.

Закончив осмотр этого участка р. Бодайбо, я перебрался в дальнюю тайгу и остановился снова на Тихонозадонском прииске Ленского товарищества. На нем я застал нового главноуправляющего, горного инженера Граумана, который явился первым горным инженером, приглашенным на прииски этого района, где до этого все управляющие и главноуправляющие были из самоучек, выдвинувшихся из рядовых служащих без специального образования, но знакомых с горным делом на практике. Кроме Граумана, я встретил там же горного инженера Шварца, моего товарища по Горному институту, также приглашенного товариществом для поправки дел, клонившихся к упадку. Оба они очень обрадовались моему приезду, так как понимали значение геологии для выяснения генезиса россыпей, тогда как главноуправляющие из практиков относились большей частью к государственному геологу как к незваному гостю, которому приходилось давать лошадей, проводников, отводить комнату и кормить, а польза от его приезда сомнительна. Впрочем, управляющий Бодайбинской компанией мог бы рассказать им, что я уже в предыдущем году дал компании большую экономию, указав, что отвод р. Бодайбо из щек кривляка выше Прокопьевского разреза совершенно не нужен, так как глубокой россыпи там под руслом нет.

Новое управление в Ленском товариществе уже поставило широко новые разведки, открыло богатую россыпь в Сухом логу, провело водопроводную канаву по правому склону долины р. Ныгри, чтобы получить достаточный напор для нового гидравлического метода добычи золота, который был уже поставлен по низовьям этой долины горным инженером Шостаком. Долина этой речки, изрытая на всем протяжении в течение лет тридцати разрезами, занятая отвалами, содержала еще целики богатой россыпи, но извлечь из них, в беспорядке разбросанных по долине и часто точно не определимых, оставшееся золото выгоднее было новым способом гидравлики, перемывая всю толщу наносов.

Эту работу я, конечно, посетил и видел, как три брандспойта, в которые поступала вода из канавы, своей мощной струей размывали толщу наносов в бортах старого разреза, как обмытые валуны и галька поднимались водой в отводной люк, а мелкий материал выносился на промывальную машину. Вместе со Шварцем я объездил и соседние отводы товарищества, осматривал забои шахт и в низовье долины речки Атрыкан-Берикана опять обнаружил эпигенетический участок без глубокой россыпи, которая была потеряна при разработке, так как уходила под левый склон.

В шахтах в устье речки Безымянки, впадающей справа в р. Ныгри, можно было видеть рядом две глубокие россыпи, но на разных уровнях. Залегавшая более глубоко являлась русловой, т. е. образовавшейся на самом дне долины, а менее глубокая представляла террасовую, более древнюю, чем русловая. Примеры террасовых россыпей я уже видел в бассейне р. Накатами, но их обнаруживали случайно при подземных работах. Они доказывали, что в то время, когда создавались глубокие россыпи (в доледниковую эпоху), произошло новое поднятие местности, увеличившее уклоны речных долин, что заставило русла рек врезаться снова глубже в дно долин. При этом существовавшие уже золотоносные россыпи частично размывались и золото из них перемещалось в новую русловую россыпь, а уцелевшие остатки старой оказывались лежащими на террасах. Знание этого факта заставляло посоветовать начать систематические поиски террасовых россыпей по всем долинам района. Это также было достижением моего исследования района.

В бассейне р. Бодайбо выше Прокопьевского прииска располагался отвод Ратькова-Рожнова – прииск Нижний, на котором еще не добывали золота из глубокой россыпи. Была попытка углубить шахту,

но встретили такой сильный приток воды, что не могли с ним справиться и решили подождать, пока разрез Прокопьевского прииска подойдет к самой границе Нижнего, и тогда можно будет продолжать его на последнем без водоотлива. Обнаружив на левом склоне долины на соседнем с Нижним прииске Среднем, что его золотая россыпь является террасовой, я написал главноуправляющему Ратькова-Рожнова, что следует искать продолжение этой россыпи и на их отводах рядом с Нижним прииском и что она, как и россыпь Среднего прииска, будет сухая или небогата водой. Но главноуправляющий, вероятно, посмеялся над выдумкой молодого геолога и разведки не поставил. А лет 15 спустя, когда эти отводы принадлежали уже Ленскому товариществу, на них была открыта богатая россыпь по ручью Чанчик, которая работалась много лет.

В очень широкой долине р. Вачи, в которую впадает р. Ныгри, арендатор Полевой работал открытым разрезом неглубокую россыпь. Я советовал ему провести глубокую разведку и искать глубокую россыпь, которая должна была существовать в этой долине. Но средств на это у него не было, и в долине р. Вачи глубокие россыпи до сих пор не работались, насколько знаю.

Сухой лог, упомянутый выше, представляет маленький правый приток р. Ныгри выше устья левого притока – ключа Верного, где Базилевский добыл много золота на двух отводах – Верном и Варваринском. По Сухому логу раньше работали неглубокую россыпь. Грауман поставил разведку и под левым склоном долины открыл глубокую и богатую россыпь в вечной мерзлоте, которую при моем посещении уже начали добывать без водоотлива. В низовьях ключа она приближалась к поверхности, и здесь ее вскрыли разрезом, в борту которого можно было видеть и сфотографировать ледниковую валунную глину, лежавшую на россыпи.

Ознакомившись основательно с приисками Ленского товарищества, я нанял у местного подрядчика-якута трех лошадей, получил от конторы в проводники конюха, знавшего дороги по дальней тайге, и направился на восток. Поднявшись по долине ключа Верного, мы перевалили в долину р. Кадаликана, где также работались прииски, но были оставлены ввиду того, что богатая россыпь, залегавшая под правым склоном долины, будто бы сразу оборвалась. В этом месте речка Кадаликан впадает в р. Кадали, на правом склоне которой, выше этого устья, я обнаружил прекрасное обнажение коренных пород: ясно видна была сильная вторичная и опрокинутая складчатость тонкослоистых светлых известняков и сланцев с взбросами этих складок. Снятая фотография этого обнажения была воспроизведена в руководстве физической геологии моего учителя И. В. Мушкетова, которому я послал отпечаток, а позже повторялась в других книгах.

Долина р. Кадали ниже этого места сильно отличалась от общего типа долин района – широких корытообразных, почти лишенных выходов коренных пород на склонах в виде каких-либо скал и покрытых толщей наносов. Долину р. Кадали можно было назвать ущельем – оба склона были крутые и на них выступали во многих местах те же известняки и известковые сланцы, пересеченные довольно толстыми жилами темной изверженной породы (керсантита), резко выдававшимися по своему цвету на светлом фоне. По дну долины быстро, с перекатами текла речка – довольно большая, оставлявшая достаточно места для дороги. По справкам, в этой долине не находили золота в виде глубокой россыпи и даже в современном галечнике золото было бедное. Сопоставляя эти данные, характер долины ниже устья Кадаликана и наличие глубокой россыпи в долине последнего выше его впадения в Кадали, а также рельеф правого склона, под которым глубокая россыпь залегала и «оборвалась», я пришел к заключению, что: 1) долина р. Кадали ниже устья Кадаликана эпигенетическая, молодая, промытая рекой значительно позже времени образования глубоких россыпей, и 2) россыпь Кадаликана не оборвана, а уходит под правым склоном через водораздел на юг, где находится долина с озером Лепригинда, имеющим сток в р. Жую, но выше по ее течению.

Я поднялся на правый склон и побывал на берегу этого озера, в долине которого, по моему убеждению, должна была залегать глубокая россыпь, составляющая продолжение россыпи речки Кадаликана, некогда впадавшей не в Кадали, а в Жую. Это предположение оправдалось уже в советское время, когда нашли под правым склоном россыпь, уходившую в долину оз. Лепригинда.

По ущелью р. Кадали я выехал в широкую долину р. Жуи, более значительной реки, в которой ни работавшихся, ни оставленных приисков не было, поэтому на склонах еще сохранился порядочный лес, а дно представляло много лужаек. Мы ехали целый день по этой веселой долине, в которой прииски появились только 10–12 лет спустя, и теперь долина, конечно, потеряла свою красоту.