От легенды до легенды (сборник)
Шрифт:
А тот лишь подивился ее выдержке.
— Верховный Маг обещал помощь к середине ноября.
— Это наша единственная надежда, — просто сказала она.
Южный тракт, предгорье.
26 октября 838 г.
Когда капитан отряда, посланного Архимагом в Рамеду, вместо своего отражения в ручье увидел того самого Архимага, то он моргнул. От удивления. Да еще — с непривычки к связи на расстоянии. Затем опомнился и попытался поклониться, при этом едва не сверзившись в ручей. («Сами
Верховный Маг, видя его мучения, жестом успокоил воина и начал вещать:
— К Рамеде подошло войско в две с половиной — три тысячи человек. К сожалению, ближе вашего отряда никого нет. Я, конечно, сниму полтысячи мечей с Восточной стены [104] , если сумею договориться об этом, и пару-тройку гарнизонов с городов, близких к Рамеде… Но, боюсь, подойдут они не скоро…
Капитан отряда только кивнул, просчитывая путь предполагаемых подкреплений.
— …ваша задача, — продолжал меж тем Архимаг, — затаиться поблизости от Рамеды и действовать по обстановке, не мне вас учить…
104
Пограничное укрепление протяженностью около 450 км между Затналом и Алимором.
Капитан снова кивнул, на сей раз немного ехидно. Но Верховный Маг уже отключился и этого не увидел.
Оджхарцы подошли. Счастье, что недавно ополчение собиралось, чтобы боеспособное население Рамеды отработало простейшие приемы атаки и защиты. На стенах зажгли костры под огромными чанами, куда споро наливали масло. Во время тех же недавних сборов были установлены катапульты и укреплены двое ворот (счастье, что Рамеда — город маленький и стоит только на одном тракте).
Через полторы недели к мужчинам на стенах присоединились женщины. Стражи и служители Института не принимали участия в схватке, что было заранее оговорено.
Впрочем, это совсем не значит, что им нечем было заняться. Привести в обороноспособное состояние все здание Института было невозможно, но починить, что чинилось; укрепить, где возможно; обновить, что необходимо, — все это требовало времени и людей. Занятия и сессию отменили, что (по понятным причинам) вовсе не вызвало радости. Все воспитанницы помогали, где могли. Кто помогал алхимику, кто в лазарете…
Оказалось, что примерно двадцать девушек сносно владеют оружием. В основном это были дочери приграничных баронов с Северных гор, разбогатевших на добыче золота и самоцветов. Но попадались и такие, как Заэле ар-Олскрок, будущая герцогиня Мерианта, единственная дочь отца, который мечтал о сыне.
Заэе ар-Олскрок.
26 октября 1838 г.
Где та взбалмошная девчонка-сорванец, что однажды, ускакав от сопровождающих, попала прямиком в лапы бандитов, возмечтавших взять приличный выкуп за герцогскую дочь? Бедняги не учли одного: все Олскроки — берсерки. Не учла главного и я — наша фамильная ярость неподвластна разуму…
И хотя Заэле с самого детства учили сдерживать эту
Когда пелена спала и прошло бессилие, следующее за такими вспышками, она увидела девять зверски изрубленных тел, и лишь семь из них принадлежали бандитам…
Тем же вечером отец настоял на серьезном разговоре. Зная, что он так же случайно убил маму, когда замок осаждали во время вторжения Алимора, я догадывалась, что он скажет. И поэтому на этот раз я не стала спорить, когда он предложил поступить в Рамеданский Институт, где, как мы думали, я буду надежно ограждена от ситуаций, могущих вызвать новый приступ боевого безумия…
Да уж, от судьбы не сбежишь; когда придут оджхарцы, я не смогу остаться в стороне. И да поможет мне Единый сохранить ясную голову!
Аэтта ар-Гиссэ.
27 октября 838 г.
Мы не принимаем участия в обороне города, но один из лазаретов — в правом крыле Института… Я не знаю, как после этого смогу смотреть им в глаза — той же Анэлле-кружевнице или Маладе, которая печет такие вкуснющие пирожки с кусочками неочищенных яблок, — если они выживут. Это как словно мы их предаем, отсиживаемся за их спинами.
До подхода врага, как я слышала, люди успели уйти из предместий в горы. Жители же внутреннего города Рамеду покидать отказались, они любят свой город, да и оджхарцы появились слишком внезапно, ворота недолго оставались открытыми. Теперь ни у рамеданцев, ни у нас нет выбора…
Мы ведь действительно ими прикрываемся, а Беделла и профессора что-то скрывают. Что же такого находится в Институте, что может оправдать нас?
Глэкири ар-Эшшанг.
30 октября 838 г.
Зачем они пришли сюда, ведь с Оджхаром мир уже три столетия? Неужели? Нет, это глупо… Не может же все дело быть в книге? Хотя если я чувствую их колдовство, то почему же не может быть справедливым обратное? Сродни ли моя Сила чародейству багряных? И кто же сильнее, изначальней?
Сколько вопросов и такая жуткая неуверенность.
Аэтта молится, Заэле упражняется до изнеможения, танцуя с мечом, — у каждого свой способ не думать о будущем. А я вот хочу о нем думать! Хочу мечтать о жизни, которая у нас всех обязательно будет… потому что мы выживем!
Дни осады похожи один на другой. Войско противника, как прибой, бьется о стены Рамеды… чтобы быть отброшенным. Несмотря на немногочисленность, оджхарцы — хорошо обученные профессионалы, а защитники Рамеды — вчерашние добропорядочные горожане. Катапульты и баллисты с обеих сторон перестреливаются. Вчера удалось разрушить таран, оджхарцы строят осадные башни, ров завален, приставные лестницы удалось отбросить… И усталость, глубинная усталость и обреченность накапливается в людях, как ни стараются их ободрить господин Байа и капитан стражи. Слишком, слишком далеко до столицы, до помощи… до надежды.