От мужского лица (сборник)
Шрифт:
— Да-а уж, придут…
— Да уж приходили!
— Кто?
— Люди, боги, пророки, мессии…
— Ну, это ж не ко мне… И потом — это когда было-то? Если вообще было! Культурные слои, они, знаешь ли, сначала слои политические. Потом — мемориальные. Затем — ритуальные. И только потом…
— Что значит не к тебе, умник?! К каждому, дорогой, к каждому они приходили. И твоё это «на самом деле» — на самом деле не имеет никакого значения. Идея-то есть. То есть — информация дошла! А когда — это вообще неважно. Нет никакого времени — есть лишь изменения масштабов взаимодействий. И с какого-то момента масштаб может вырасти настолько, что в мировом информационном поле не шелохнётся ни один регистр, прости за косноязычие, когда человечество исчезнет, как пылинка при столкновении великих сил. А на самом деле — это просто собака перевернулась
Конец
Сегодня тьма опутала нас
И в линзах глаз
Отражаются тени
И волна смятения
Поднялась
И бросила
Пленниками
В чары и танцы
Вымерших рас
Ещё один раз
Ещё одно поколение
8.30
Cны. Хаотичные, цветные… До первой мысли… До первого включения.
Можно заставить себя не включаться. Две. Три попытки. Потом природа берёт своё — тело больше не может находиться в анабиозе. Появляется испарина, первые признаки головной боли. Всё, нужно выходить.
8.33
Открываю глаза. Серый призрачный свет. В дальнем углу комнаты ночник вырывает клочок у рассветной серости жёлтым приятным пятном. Глоток воды. Сигарета. Главное — не пускать мысли. Пока их нет — нет и меня. Я лишь сторонний наблюдатель, никем не замеченный. В безопасности…
8.38
Всё. Сигарета вдавлена в пепельницу. Дальше автопилот — семнадцать шагов до кнопки чайника, душ, план на день, как рой москитов в голове, или как отрава… Непонятно, от чего это зависит.
8.40
Тёплая вода. Горячее. Я мог бы просидеть под душем, наверное, весь день…
9.42
Чайник придётся вскипятить ещё раз.
9.44
Много лимона, много сахара. Я оживаю. Включаюсь до конца. Чёрт! Выйти из дома нужно было полчаса назад. Ощущение такое, будто вся жизнь не удалась. Гадость какая!
9.46
Чай расслабляет. В конце концов, если я куда-то опоздал, значит, нечего мне там и делать. По крайней мере, сегодня. Вдруг там засада? Звёздам виднее. К едрене матери их всех, с их заморочками. Что за толк делать все эти бесконечные дела, если и так понятно, что чем закончится? А главное, что все эти мероприятия как-то в стороне от жизни, от сердца. Делаешь что-то, делаешь, крутишься, а в результате? Неужели только ради того, чтобы не сдохнуть от тоски, чтобы не чувствовать себя одиноким? Неужели все наши мнимые дела есть лишь порождение нашей собственной лени? Да не может быть! К чёрту! Никуда не поеду сегодня. Где телефон? Надо выключить звук и засунуть аппарат куда-нибудь подальше. Вечером посмотрю, кому я там понадобился.
9.47
Погода располагает — тепло и моросит дождь. Может, ещё поспать? Бездарно…
9.49
Пойду почитаю немного для начала. Та-ак, что у нас здесь?… Рыться в книгах — удовольствие, всегда можно найти что-нибудь.
10.08
«Красногвардеец».…Слоняться буйной оравой.
Стать всем своим невтерпёж.
И
Расстрелянным за грабёж. [4]
Ну, отлично! Что может быть более кстати сегодня? Вообще, конечно, всё последовательно — толпа, вседозволенность, бред массового сознания и смерть. Он написал это уже в Крыму, сбежав из Одессы, охваченной красным террором. Сбежал, я думаю, потому, что не очень получалось, хотя и хотелось, оставаться в чистом искусстве среди погромов, хамства, грабежа и расстрелов. Когда читаешь в газете о гибели ста человек — тебя это мало беспокоит. Когда босяк харкает непосредственно в твоё лицо, грозя револьвером, — думать о высоком слоге тяжеловато. Надо делать ноги. Мы все в душе или красноармейцы, или бегущие от них. Бирюльки для взрослых мальчиков и девочек. В красные, зелёные и голубые играй, а в чёрные, жёлтые и коричневые не играй. Какая разница? Бр-р-р-р… А разница в том, что когда одни насилуют дочерей своих братьев, другие распевают «Народу Русскому: Я скорбный Ангел Мщенья…» [5]
4
Максимилиан Волошин. Отрывок из стихотворения «Красногвардеец» из книги «Неопалимая купина». 1919 г.
5
Максимилиан Волошин. Отрывок из стихотворения «Ангел мщенья», 1906. Париж.
10.11
Надо поесть. Пожалуй, это будет омлет. Большой, из пяти яиц, со слегка обжаренным луком, помидорами, в корочке запёкшегося сыра и в конце посыпанный мелко нарезанным укропом. Пара бутербродов со сливочным маслом. Да, ещё пара сосисок, порезанных и обжаренных, с холодным нежным горошком на гарнир. Чашка кофе с молоком — это с бутербродами. С омлетом и сосисками — пиво? Нет. Вино. Где-то стояла бутылка со столовым красным… Есть. Отлично.
10.27
Ну-с, начнём.
10.35
Готовить приятнее, чем есть. Честное слово. Готовить — это стильно. Просто многие из нас уже забыли, что такое чувство настоящего голода. Пожирать глазами — вот удел нашего времени. В прямом и переносном смысле. Голод утоляется быстро, а на алтаре стиля медленно прогорают время, здоровье и личная сила каждого, предназначенная для чего-то большего.
11.14
Поев, выхожу на улицу, прихватив с собой кофе. Поднялся сильный ветер. Холод отрезвляет и собирает в кучу. Можно было бы побежать, прямо через поле, туда — откуда он дует. Найти место, где он рождается, и полететь, полететь вместе с ним. Над домом, над городом, над дорогами, над толпами и над суетой. Лететь громко, посылая всё к чёрту…
Грозовые облака почти до сумерек сгущают дневной свет, и от них начинают отрываться и падать с шумом на землю крупные капли воды. Не может быть, чтобы вся эта красота танцевала только для нас…
Духи видят нас в потёмках
Электрических сует
Духи рыщут над позёмкой
В каплях ночи чуя свет
Духи видят нас больными
За стенами кирпича
Духи буйствуют здоровьем
По равнинам топоча
Духи видят наши судьбы
Перевёрнутые вспять
Духи будут ждать когда мы
Здесь появимся опять
Чтоб увидеть нас больными
За стенами кирпича
И испуганные лица
За спинами хохоча
11.37
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
