От мыльного пузыря до фантика (сборник)
Шрифт:
– Она моя, моя! – услышали они вдруг душераздирающий крик Вывески-над-Трамвайной-Остановкой.
Все тут же взглянули на небо: там зажглась первая звезда.
Бегемотовый мех
На вешалке висели шубы, потому что на улице была зима, и гости в них пришли. Висеть было довольно скучно, но шубы умеют только висеть, а больше ничего не умеют. Вот они и висели себе на вешалке.
Между прочим, шубы эти стоили ужас как дорого: почти все – по несколько тысяч. А послушать только, что они говорили, так прямо
– Я не привыкла к такой тесноте, – то и дело вздыхала Песцовая Шуба. – У нас дома мне отведён целый шкаф, где меня держат в полиэтилене, потому что боятся запылить! А тут стиснули со всех сторон…
– Да уж, – тут же подхватывало Норковое Манто, – здесь ужасно тесно. Но ещё страшнее духота. На меня перед выходом чуть ли не целый флакон духов вылили – и что же? Я всё равно задыхаюсь от посторонних запахов.
– Теснота и духота – это еще терпимо, – поминутно и очень тяжело вздыхала Накидка-из-Каракульчи. – Но вот жара… Я не выношу жары, я умираю! – Тут Накидка делала вид, что падает без сознания. Хотя, конечно, упасть она никуда не могла: её крепко поддерживали плечики из очень прочного дерева.
– Считайте, что всем вам крупно повезло: вы всё-таки в стороне висите – в тесном, как говорится, дружеском кругу, – вдруг вмешалась в разговор рыжая Лисья Куртка. – А я тут вишу вместе с какими-то… в то время как дома меня хранят в чехле. Посмотрите, как навалилась мне на плечо эта вот Шубка дикой расцветки!
Шубка дикой расцветки на самом-то деле едва касалась Лисьей Куртки, но, услышав замечание в свой адрес, постаралась отодвинуться подальше.
– Извините, пожалуйста, – пробормотала она некрасивым жёстким голосом, и все повернулись к ней.
Вид у неё и в самом деле был довольно нелепый: её сшили из искусственного меха зелёного цвета и оторочили не то тесьмой, не то каким-то шнурком – во всяком случае, цвет оторочки был убедительно голубым.
– А что, разве сегодня приглашены все желающие? – как бы между прочим поинтересовалось Норковое Манто.
– Похоже, что так, – Песцовая Шуба буравила взглядом зелёный мех. Потом она кашлянула и спросила: – Простите, голубушка, Вы не из Африки?
– Нет, что Вы! – приветливо ответила Зелёная Шубка. – Я из… другого места.
– А я думаю, что всё же из Африки: в наших краях я что-то не встречала зелёных пушных зверей.
Колкость Песцовой Шубы имела успех, причём громче всех хохотала именно она сама.
Зелёная Шубка смутилась, а потом решила: была не была. И ровным, жёстким голосом произнесла:
– Да, я не из ваших краев. Но и не из Африки. Я из Центральной Америки. А мех у меня… бегемотовый.
На какую-то минуту шубы словно языки проглотили. Потом Лисья Куртка сказала не очень уверенно:
– Мне казалось, у бегемотов нет меха… мне казалось, они лысые…
– Вам казалось, – ответила Зелёная Шубка. – Да и откуда Вам знать про бегемотов… в ваших-то краях! Но
– Это ложь! – перебило её Норковое Манто. – Я видело бегемотов в кино, они голые и блестят. Они живут в воде.
– Простите, но Вы ошибаетесь, – мягко поправила Норковое Манто Зелёная Шубка. – Бегемоты живут на небе. Они летучие.
– Вероятно, это какие-то совсем последние сведения, – сказала Накидка-из-Каракульчи.
– Нет, это просто совсем последние бегемоты, – возразила Зелёная Шубка. – Одного из таких бегемотов я час назад привязала к водосточной трубе возле дома, а то ведь они имеют обыкновение улетать, эти бегемоты.
– Что ж, посмотрим, когда будем выходить, – коротко пообещала Лисья Куртка, и у Зелёной Шубки душа ушла в пятки.
Некоторое время компания обсуждала похожих на лужки бегемотов с зелёной шерстью, а спустя час-другой полные дамы вывели свои шубы на улицу. Зелёная Шубка вышла вместе с другими – и все увидели, что принадлежит она молоденькой девушке с весёлыми глазами. Выйдя на улицу, Зелёная Шубка даже зажмурилась от страха: вот сейчас, сейчас ей скажут всё, что о ней думают. Жалкая врунья… И зачем только она придумала этих зелёных бегемотов!
Впрочем, ни одна из шуб не проронила ни слова – и тогда Зелёная Шубка осторожно открыла глаза: маленький бегемот, поросший зелёной шерстью и похожий на лужок, приветливо махал ей крылышками возле водосточной трубы, к которой был привязан не то тесьмой, не то каким-то шнурком убедительно голубого цвета. Для пущей важности бегемот громко кукарекнул. «Ну, это уж слишком!» – со смехом подумала Зелёная Шубка из искусственного меха.
Торопливая Иголка
Когда случайно выпавшая из подушечки Иголка увидела нитки, она сразу поняла: это как раз для неё! Тотчас же защемило сердце и невыносимо захотелось в-ы-ш-и-в-а-т-ь! А ниток было хоть отбавляй.
– Ах! – только и сказала Иголка, пропуская в ушко жёлтую нитку.
И от этого немножко закружилась голова.
Иголка не ведала пока, что именно она творила, но что-то уже, тем не менее, творилось – само собою. Таково уж это занятие – в-ы-ш-и-в-а-н-и-е. Никогда не знаешь, что в конце концов выйдет. Только совсем потом, когда вышивка почти готова, всплеснёшь руками да и скажешь: «Во-о-от оно, оказывается, как!»
Так всё обещало быть и в этом случае: Иголка была очень молода, очень талантлива… и ниток, как сказано, было хоть отбавляй.
Первый стежок, второй, третий… Теперь Иголке становилось всё понятнее и понятнее, что именно она вышивает. Она, скорее всего, вышивала цветок, а это было странно, потому что никогда в своей жизни не видела она цветов. И всё-таки… всё-таки определённо цветок! Иголка чувствовала, что уже любит этот цветок, – может быть, как раз потому, что это был её первый цветок в жизни. И цветок имел л-е-п-е-с-т-к-и (ах, что за слово лепестки!) – множество лепестков простой и правильной формы, и вместе они образовывали – трудно произнести! – с-о-ц-в-е-т-и-е…