От первого мгновения
Шрифт:
Политработник рассказал об одном из боевых дней Николая Мордакина.
…Ранним утром, когда землю заволакивал плотный туман, 7-я стрелковая рота получила приказ на наступление. Предстояло по тонкому льду форсировать Вислу, на западном берегу с ходу взять сильно укрепленную высоту противника, прикрывавшую важную дорогу к Варшаве.
Проходя по сырой извилистой траншее у уреза реки и проверяя готовность отделения к бою, Мордакин интересовался настроением каждого бойца. Бросок через реку, да такую, как Висла, и удар по высоте — две задачи, решить которые как одну может лишь
Почти с каждым бойцом успел поговорить Николай Мордакин за эти несколько минут перед боем. И когда в серый туман скользнула зеленая ракета — сигнал наступления, отделение Мордакина, несмотря на сильный артиллерийский и пулеметный огонь противника, первым, с ходу форсировав реку, ринулось вперед, к высоте. Звуки боя сливались в один все нарастающий гул. Еще усилие, еще несколько метров, и вот она — немецкая траншея. Николай Мордакин прыгнул в нее одним из первых и на повороте в блиндаже завязал перестрелку с группой контратакующих гитлеровцев.
Труден в дыму и тумане траншейный бой. Много ловкости и находчивости требует он от бойца. Но Николаю Мордакину со своими орлами не впервые воевать в ходах сообщения, маскируясь за поворотами, вскакивая на брустверы и снова прыгая в траншею, он бил гитлеровцев гранатами и очередями из автомата, увлекая за собой отделение. Когда было уничтожено несколько огневых точек, бой переместился во вторую, а затем в третью траншею. Отделение Мордакина преследовало гитлеровцев, но вскоре натолкнулось на отчаянное сопротивление врага. Пулеметный и минометный огонь противника преградил дорогу советским бойцам, заставил их залечь почти у самой третьей траншеи. Лежа на снегу под огнем врага, Мордакин оглянулся по сторонам и увидел своих бойцов. Все они были с ним. Противник перешел в контратаку.
— Огонь, хлопцы! Залпом по врагу — огонь!
Команда сержанта взбодрила бойцов, затрещали пулеметы и автоматы. В это время с визгом начали рваться мины и снаряды — это наши минометчики и артиллеристы ударили по контратакующему противнику. Тогда прозвучала новая команда:
— Вперед!
И откуда только взялись силы! Отделение поднялось в полный рост и на контратаку ответило атакой, с криком «ура» ворвалось в немецкую траншею. Это была третья, ключевая, траншея высоты. Немцы не выдержали натиска наших бойцов и отступили. Потом они с дикой яростью снова бросились в контратаку, но было уже поздно. Отделение сержанта Мордакина встретило врага мощным огнем стрелкового оружия. Когда на сопку подоспело подкрепление, Николай Мордакин был ранен. Почувствовав, как что-то ударило его в грудь, пробежал еще несколько шагов. Упал на мокрую землю и затих, потеряв сознание.
Очнулся он от прикосновения рук санитара. Его грудь была уже перебинтована, и бойцы хотели положить Николая на плащ-палатку, чтобы доставить в тыл.
— Погодите, — твердо сказал Мордакин, — я пойду сам.
Прижав руку к ране, он медленно пошел по полю, часто оглядываясь назад… Бой начинал затихать. Николай Мордакин остановился, окинул взором товарищей и, махнув им рукой, произнес:
— Счастливый путь, дорогие мои. Жаль покидать вас, но я еще вернусь. Обязательно вернусь…
— Со дня на день ждем мы возвращения в боевой строй Николая Мордакина, — заканчивая свое выступление перед молодыми бойцами, сказал капитан Щелоков. —
Дело в том, что за проявленное воинское мастерство, мужество и героизм при форсировании с ходу Вислы северо-западнее Варшавы 24 красноармейцам, сержантам, офицерам, генералам, в том числе и командиру стрелкового отделения сержанту Николаю Мордакину, командиру 60-й стрелковой Севско-Варшавской Краснознаменной, ордена Суворова дивизии генерал-майору Виктору Георгиевичу Чернову было присвоено звание Героя Советского Союза. С волнением я прочитал в Указе Президиума Верховного Совета СССР и свою фамилию. Радостным и неповторимым был тот день.
Однако вернемся к событиям 15 января. Прорвав оборону гитлеровцев сначала на участке шириной до пяти километров, части и соединения 47-й армии к исходу дня расширили прорыв до 15 километров по фронту и продвинулись до 12 километров в глубину. На следующий день наступление продолжалось в еще более высоком темпе.
Немецко-фашистские войска не смогли устоять против стремительного удара войск 47-й армии и взаимодействующей с ней 2-й польской пехотной дивизии генерал-майора Я. Раткевича.
Оборонявшаяся в междуречье Вислы и Западного Буга 73-я немецкая пехотная дивизия с частями усиления была разгромлена.
Не приостанавливая стремительного наступления, стрелковые части вместе с артиллерийскими подразделениями сопровождения вышли к реке. Перед войсками 125-го стрелкового корпуса в изрытых траншеями, поросших лозняком берегах лежала Висла — широкая, покрытая голубовато-серым льдом, на котором местами намело сугробы, а кое-где вздыбились торосы. Вокруг рвались снаряды, поднимая глыбы мерзлой земли и льда, круша траншеи и блиндажи; отгоняемые нашими «ястребками», «юнкерсы» все-таки бомбили боевые порядки частей корпуса.
Лед на реке оказался непрочным. Инженерная разведка подтвердила: людей выдержит, но артиллерия, а тем более танки не пройдут. Наступать без танков не привыкать. Но как без пушек? Как с наименьшими потерями выполнить боевую задачу, сохранить самое ценное — людей? Было над чем призадуматься. Подчиненные очень хорошо понимают затруднения старшего начальника, особенно в период острой, сложной и скоротечной боевой обстановки. Они с большим предвидением и тактом предлагают наиболее действенные решения. На НП корпуса побывал командир 60-й стрелковой дивизии генерал-майор Виктор Георгиевич Чернов. Он доложил, что дивизия во взаимодействии с соседями и частями усиления разгромила в междуречье гитлеровцев и готова к форсированию Вислы с ходу. Комдив представил мне двух командиров артиллерийских дивизионов 969-го артиллерийского Пражского полка майоров Валентина Александровича Усанова и Владимира Васильевича Мыльникова.
— Хорошо, когда молодые офицеры предвидят замысел и развитие боя, — сказал генерал Чернов. — Прошу прослушать артиллеристов!
— Товарищ генерал, — заметно волнуясь, начал майор Мыльников. — В период подготовки дивизии к наступлению артиллеристы 3-го дивизиона, особенно старшины батарей, предвидели, что предстоит с ходу форсировать Вислу по неокрепшему льду. В тылу под их руководством бойцы артиллерийских расчетов собрали хворост, солому. Из них изготовили маты, свернули их в рулоны.