'От разбойника'
Шрифт:
От линии метро до озера было километра два. Пройдя узкую полоску рощи из ненастоящих пальм, я добрался до песчаного пляжа. Райян сидел под пальмой, держа перед губами пустую бутылку. Воду озера имитировала огромная, небесного цвета стеклянная плита. Я поставил на нее ногу. Поверхность стекла была твердой и слегка поморщенной. Я направился по ней в сторону противоположного берега.
В этом месте ширина озера составляла километров шесть. Далеко слева, на большом острове, расположенном между Таведой и Лесайолой, зеленела густая пальмовая роща. Солнце на безоблачном небе поднималось все выше. До края стекла я добрался, когда отошел от берега в Пиал Эдин где-то на километр. Начиная от этого места, и уже до самого
Я возвратился к Райяну.
– Эй ты, баран, угости-ка лучше меня своим коньяком, если сам еще не высосал до конца, - миролюбиво попросил я.
Он лежал на спине, затем вдруг подхватился на ноги и замахал руками. Равновесие удержал, лишь ухватившись своими пластиковыми пальцами за мой воротник.
– Знаешь, что я только что видел!?
– запищал он.
– Наверняка что-то очень интересное, иначе от волнения не пытался бы меня сразу же придушить.
– Ты ходил по воде!
– Заливаешь.
– Честное слово, ты ходил по самой середке озера!
– Я что, плавал там одетый?
– Нет. Ты шел по самой поверхности.
– Нечего мне всякие дурацкие шуточки рассказывать.
– Клянусь!
– Что ты из меня придурка делаешь?
– Я видел это собственными глазами.
Тут я коснулся ногой бутылки и головой указал на нее.
– Все сходится, - резюмировал я тоном превосходства.
– Сначала я после вчерашней пьянки выпендривался перед тобой, а теперь...
– Ну конечно, я нализался будто последняя свинья!
– радостно воскликнул он.
– Вот это номер, - добавил он потише и облегченно вздохнул.
Только у меня вовсе не было охоты смеяться. Но, чтобы сделать ему приятное, я поднес бутылку к губам и высосал из нее пару глотков воздуха.
В этот миг я понял, по крайней мере, одно: если мне хочется остаться в согласии с изменившимся миром, придется оставить при себе все, что я о нем до сих пор узнал.
II
Линда работала в бюро торговой фирмы, называвшейся "Темаль". Офис фирмы находился на Двадцать Девятой Улице. После утренних переживаний, и так уже натянувших мои нервы, мне даже не хотелось гадать о том, как она сейчас выглядит. По мере того, как я продолжал знакомиться с изменениями во внешнем виде городских предместий и внешности их обитателей, во мне нарастал страх, что эти пугающие перемены могут касаться и моих ближайших знакомых.
Под влиянием самых дурных предчувствий я оставил в покое Райяна, который, с упорством, достойным лучшего применения, изображал на пляже лежащего без сознания пьяницу, и направился на станцию в Пиал Эдин, где как и утром - те же самые две пластмассовые девушки продолжали блокировать макет телефонной будки. Я отчаялся найти настоящий телефон, кроме того, главным для меня было встретиться с Линдой лично. Тогда я сел на поезд, идущий в центр Кройвена.
Пока я ехал до станции на Десятой Улице, где уже начиналась плотная городская застройка, у меня было время получше присмотреться к ближайшим пассажирам. В вагонах уже не было такой толчеи, как утром, когда вагон был забит едущими на работу манекенами, но все-таки какое-то число муляжей продолжало стоять, не занимая свободных мест. Вскоре я понял, почему так получилось. Почти у всех пассажиров, которые стояли в проходах между пустыми лавками, держась за верикальные и горизонтальные трубки, предназначенные для удержания равновесия, их руки были навечно к этим поручням прикреплены. Лица обездвиженных выглядели при том вполне естественно. Они сохраняли ограниченную свободу движений, некоторые обменивались друг с другом псевдо-предложениями, сложенными из случайного набора слов, или же пялились в покрытые серыми прямоугольниками газеты.
Одна из женщин, недвижно стояла возле стенки, так как была прикреплена к ней лопатками. Свободными руками она
Кроме нескольких исключений все эти изображающие людей создания были смонтированы в вагоне навечно, как составная часть его оборудования, что всякому, очутившемуся на моем месте в роли непосвященного и находящегося в здравом уме зрителю показалось бы в высшей степени странным. Тем более удивился я, увидав настоящую женщину, которая неожиданно прошла по вагону под руку с пластмассовым манекеном и вышла на перрон, не обращая ни малейшего внимания на все наше необычное окружение.
Эта парочка вышла из поезда на остановке у Двадцатой Улицы. Ведомый тем чувством радостного изумления, которое наверняка управляет человеком на необитаемом острове, когда он после долгого одиночества внезапно увидит другого товарища по несчастью, я тут же сорвался с места и выбежал за нею.
Манекен тянул женщину за руку. Я догнал их уже на лестнице, ведущей к выходу на улицу.
– А мне уже казалось, что во всем городе я не найду ни одного настоящего, - обратился я к женщине.
– Слушаю вас?
– Я вышел за вами из метро.
– За нами?
Она наморщила брови и глянула на своего искусственного партнера.
– Ну, если говорить откровенно...
– запнулся я.
– Впрочем, вы и сами понимаете, что я имею в виду в данных обстоятельствах. Я с самого утра еще не видел человеческого лица. Могу представить, что и вы удивились, когда встретили меня.
– Погодите...
– перебила она меня.
– Я не очень понимаю...
– В том-то все и дело!
– с энтузиазмом подхватил я.
– И я тоже ничего не понимаю. Здесь, в центре, таких уж особых перемен видимо и нет. Я выглядывал в окно, прежде чем мы въехали в тоннель, и кроме имитаций людей на улицах ничего особенного не заметил.
Она остановилась.
– Вы что, знакомы?
– спросил манекен.
– Нет, - ответила женщина.
– Вы уж извините, пожалуйста, - поклонился я ему.
– Мы говорим о делах, которые вам совершенно не понятны.
– Но вы имеете друг с другом что-то общее.
– В каком-то смысле, да, - подтвердил я уже с меньшей уверенностью, так как разговор наш уходил совершенно в неожиданное направление.
– А можно узнать, что вас объединяет?
– продолжал он настаивать.
– Как бы это вам поделикатней объяснить...
– Только сейчас я вспомнил о Райяне и о невозможности с ним объясниться.
– вы сегодня еще ни разу не разговаривали друг с другом...
– Так значит тебе известен этот человек?
– перебил меня манекен, обращаясь к женщине.