От Рио до Мексики... 'автостопом'!
Шрифт:
Эквадор — очень дешёвая страна. Фруктов много и они дешевле, чем где-либо в других странах, где мы бывали. Например, очень крупный ананас стоит здесь где-то от 30 до 40 центов (США). Столько же — большая гроздь бананов. Мы любим ходить по рынку (благо, теперь не нужно бояться кражи денег). Чего тут только нет! О некоторых фруктах мы даже не слыхали. Вот буровато-зелёный, довольно большой плод. Название — «соп'oта». Внутри четыре крупные косточки, окружённые ярко-оранжевой, волокнистой, сочной и очень сладкой мякотью. Или огромный, до 40 см длиною толстый стручок, покрытый зеленой бархатистой кожицей. Похоже на увеличенный во много раз стручок акации. Под кожицей — белая сахаристая и очень вкусная мякоть, окружающая косточки, похожие на бобы. А вот ещё связки зеленых шариков, величиною с мелкую сливу (алычу). Кожура легко снимается и в рот попадает белая ягода приятного освежающего кисло-сладкого вкуса. Косточку выплёвываешь и рука сама тянется за следующей. Много разноцветных плодов кактуса, жёлтые, зеленые, оранжевые, бордовые, ярко-красные… Очень сладкие, но мне они не нравятся из-за большого количества мелких-мелких семян. На каждом углу продаются арбузы, дыни, папайя (плоды дынного дерева), плоды тамаринда, ещё какие-то огромные, пупырчатые… А вот и знакомые яблоки, груши, виноград… Словом, глаза разбегаются. Овощи — любые. Связками по 12 штук продаются крабы. Такая связка стоит около двух долларов. Разнокалиберные креветки от маленьких, розовых до огромных, величиною с крупного рака, заполняют ящики со льдом. Лангусты, морские ежи, осьминоги, кальмары, ракушки…
В Кито повезло: нам удалось получить мексиканскую визу, за которой гонялись ещё в Китае и Бразилии. Там нам отказались её проставить в наш «серпасто-молоткастый», а здесь, видимо по недосмотру — проставили! Читатель, следящий за нашими передвижениями по карте, очевидно заметит, что в этом как бы хаотическом, «броуновском» движении, проглядывает некая система, выражающаяся в упорном стремлении на Север… Следовательно, следующей страной на нашем маршруте должна стать… вот именно, Колумбия. Благо, визы туда не требуется — её ставят прямо на границе.
4. Прекрасная Колумбия
Первый колумбийский город носит название Ипи'aлис и находится всего в нескольких километрах от границы. Колумбия — большая страна, богатая криминальными традициями. Признанными центрами, национального терроризма по праву считаются как раз Ипи'aлис, Кали, Богот'a, а также Барранкилья. Про Медельин уж не говорю… Четыре из этих пяти городов нам предстояло посетить. Все, кроме Медельина, который мы решили обойти. В Кали мы не задержались, хотя на первый взгляд он нам понравился. Достаточно чистый и хорошо застроенный. Судя по всему, большинство горожан служит в армии или полиции. Так, во всяком случае, нам показалось — от обилия формы различных фасонов и расцветок просто рябит в глазах. Любой человек одетый, в штатское, очевидно должен вызывать повышенный интерес своей неординарностью. От греха подальше сели в автобус, идущий в Боготу, столицу Колумбии. По пути вспоминали, что знаем об этом городе. Помнится, где-то здесь испанцы узнали про гору, в рыхлой породе которой индейцы чибча (или муиски) добывали изумруды. Оказывается, такая гора в окрестностях Боготы действительно имеется и за некоторую плату попытать счастья может каждый. Пилоты русских вертолётов, с которыми мы познакомились в Кито, пробовали поискать зеленые камушки и даже нашли небольшой осколок кристалла. Ещё мы знаем, что Богота расположена на той же высоте (2 тыс. 700 м.), что и Кито. И видимо для ещё большего сходства встретила нас потоками воды, низвергающейся прямо с низкого серого неба. Отель, в котором мы остановились, поначалу нам понравился. Но через три дня хозяйка, как бы в подтверждение того, что нам рассказывали о национальном характере колумбийцев, попыталась содрать с нас сумму, вдвое превышающую договорённую. Обидевшись на неё и на Боготу, с её непрекращающимся дождём, мы сели в автобус и покатили на Север, к морю. Ехали почти двое суток по прекрасной зелёной стране с пурпурными от заходящего и нежно-розовыми от восходящего солнца горами, голубыми озёрами, широкими реками, неисчислимыми стадами пасущихся зебу, яркими попугаями на деревьях. Алые, жёлтые, фиолетовые, розовые, белые цветы, огромные листья бананов, тенистые манговые деревья, стройные пальмы… Живи и радуйся! И вот — Картах'eна, чудо-город, город-сказка. Вошёл он в список городов, где мне хотелось бы побывать, после ряда прочитанные книг и передачи «Вокруг света» (спасибо Ю. Сенкевичу!). Поселились в «резиденсии» (так называются в Латинской Америке дешёвые «семейные» отели), в самом центре «Старого города». Ах, что это за город! Если бы я был режиссёром, я обязательно снял бы фильм по книгам одного из любимейших моих писателей, А. Грина. А город Зурбаган снимал бы в Картахене. Старый город полностью сохранил средневековый облик. Всё так же цокают по мощенным стёршимся булыжником узким улочкам конные экипажи с зажжёнными вечером свечами в старинных фонарях… Полуголые черные мальчишки что-то везут в больших корзинах, навьюченных на мулов. Белозубые негритянки в неописуемо ярких одеяниях громко зазывают прохожих в закопчённые таверны, где вам подадут «песк'aдо» (рыбу) или «п'oйо» (цыплёнка), приготовленных по старинным рецептам. Улочки старой Картахены похожи на туннели из-за нависших над мостовой деревянных резных балконов-галерей (испанский стиль). Древние камни соборов увиты тропической растительностью. Даже на крышах проросли кусты и целые деревья. Но особенно чувство ностальгии по давно ушедшим временам возникает во время прогулок у мощных стен крепостных бастионов, угрюмо глядящих в морскую даль чёрными жерлами заржавленных пушек. И для полноты картины, на редкой зыби картахенского залива, покачивается большое парусное судно с надписью на корме «Буканьер» («Пират»). Корабль построен по старинным чертежам и при взгляде на него вспоминается, что в 1586 году Картахену взяли приступом и разрушили пираты, под командой знаменитого корсара Фрэнсиса Дрейка. Впрочем, это было не единственное нападение на богатый город, бывший в те далёкие времена одним из крупнейших центров испанского владычества в Новом Свете. Любой уважающий себя пират считал делом чести иметь в своей коллекции сувенир из Картахены.
А по вечерам, как золотые россыпи Эльдорадо, страны несбывшихся снов железных рыцарей Конкисты, дрожа и мерцая, зажигается мириадами драгоценных песчинок звёздное небо Кариб…
Деньги на исходе, пользуемся любой возможностью подработать. Стасик устроился в яхт-клубе, помогает одному американскому яхтсмену в ремонте яхты. По вечерам ходит ловить рыбу. У сына просто талант рыболова. Даже местные мальчишки удивляются его везению. Попадаются, в основном, рыбы, похожие на сома, с висячими усами и тремя длинными и острыми, твёрдыми как кость, шипами на спине и по бокам. Уколы этих шипов очень болезненны, в чём я убедился, помогая Стасу снимать очередную рыбину с крючка. Один раз ему особенно повезло — вытащил чуть ли не полуметрового «сома». Даже местные рыбаки сгрудились вокруг нас, разглядывая чудовище. Так что голодать не приходилось — улова хватало и нам, и всему довольно многочисленному хозяйскому семейству. За это нам позволялось пользоваться кухней, что помогало экономить на питании. Я ежедневно посещал зал бокса, где, несмотря на трудности с испанским языком сумел произвести хорошее впечатление. Провал несколько занятий, что дало возможность несколько пополнить бюджет. Тут мы узнали, что в городе Барранкилья (100 км от Картахены) проводится Международный турнир по боксу с участием команд нескольких стран Латинской Америки. Решили ехать туда, в надежде переговорить с представителями команд в отношении работы.
Барранкилья оказалась огромным (более миллиона жителей) городом, шумным, грязным и невероятно бестолковым. Лишь центр, где и проводились соревнования, оставил более-менее приятное впечатление. Мы тут же разыскали отель, в котором остановились команды Мексики, Доминиканской Республики, Венесуэлы и Кубы. И тут нам повезло. С командой Мексики приехал работающий там болгарский тренер Николай Александров-Желев, который, как оказалось, хорошо помнит моего ученика Михаила Бочкарёва, выигравшего в 1983 году турнир юниорских команд социалистических стран в Софии. Мир тесен! Николай, хорошо зная испанский язык, представит меня руководителям команд и Президенту Федерации бокса Колумбии. Мы договорились с руководством колумбийского бокса о встрече после окончания соревнований. Меня очень заинтересовало предложение руководителя команды Венесуэлы, который пообещал мне работу в случае нашего приезда в эту страну. К сожалению, в консульстве Венесуэлы в Барранкилье нам согласились проставить лишь трёхдневную, транзитную визу, заломив за неё совершенно несусветную цену. Колумбийцы же, взявшиеся вроде бы за решение вопроса с видимым энтузиазмом, продолжили всё тем же, набившим уже оскомину вечным латиноамериканским словом «маньяна» («завтра»). Прождав безрезультатно когда же «маньяна» превратится в «ой» (сегодня), мы через неделю вернулись в Картахену, надеясь на стасиных приятелей яхтсменов-американцев, обещавших подбросить нас до Панамы в случае, если мы сумеем полу — чить визу в эту страну. Такую визу нам удалось проставить в консульстве Панамы в Барранкилье. Тоже везение — ведь и в Кито, и в Картахене нам было в визе отказано. К сожалению, яхта уже ушла и в ближайшее время ничего не предвидится… Решили добираться «автостопом» до города Турбо, расположенного на берегу Дарьенского залива. Не буду подробно описывать наше путешествие, занявшее более трёх суток, через территорию, поочередно контролируемую то правительственными войсками, то «герильерос» (повстанцами). Достаточно сказать, что наш автобус трижды останавливали вооружённые люди. Первый раз — точно солдаты, а вот два других… Выводили всех пассажиров, женщин и детей в одну сторону, мужчин — в другую и тщательно проверив документы, обыскивали. В это время другая группа столь же тщательно обыскивала в автобусе личные вещи. Во время первой остановки офицер, командующий патрулём, настоятельно советовал Стасику снять камуфляжную майку (мой подарок), предупредив, что герильерос могут издалека принять за солдата и застрелить. Стас страшно загордился, но майку снял. При последнем обыске, когда нас вывели из автобуса, из моего рюкзака изъяли нож, купленный ещё в Рио-де-Жанейро. Нож действительно устрашающего вида, так называемый, «нож выживания» с различными предметами в полой рукоятке. Инструмент, действительно нужный в походе. Поэтому я вступил в пререкания с грабителями и в конце концов просто вытащил нож у одного из них из-за голенища сапога. Не знаю уж, почему они оставили мой демарш без последствий. Наверное, просто обалдели от моей наглости. Может быть, сыграли (впервые!) положительную роль наши советские паспорта (у каждого герильеро на шее или в руках был автомат Калашникова). Может, ещё что… Во всяком случае, уверен, никому из пассажиров даже в голову не пришло бы требовать обратно какую бы то ни было отобранную вещь, тем более — нож. Все четверо бойцов сгрудились возле водителя, коротко о чём-то переговорили, бросая на нас заинтересованные взгляды, а затем… вышли из автобуса! Надо сказать, что если бы меня в этот момент кто-нибудь попросил хотя бы встать, я вряд ли смог выполнить эту просьбу или приказ, так как почувствовал, что у меня от собственного нахальства буквально отнялись ноги. Однако вида не показал, тем более, что после того, как герильерос покинули автобус, взгляды всех пассажиров скрестились на мне. Уж что они там обо мне подумали — скорее всего что-нибудь не совсем лестное, но с чувством глубокого удовлетворения могу констатировать — лужи подо мною не было. «Ну, папа, та даёшь!..» — только и смог выговорить Стас.
Турбо оказался небольшим, до краёв залитым жидкой грязью, городком — пристанищем бродячих псов и контрабандистов. Денег у нас осталось так мало, что о том, чтобы перебраться в Панаму обычным путём — самолётом или рейсовым пароходом — не могло быть и речи. Пригорюнившись, мы присели на какую-то бетонную платформу, на несколько сантиметров выступающую из грязи и, в компании вполне дружелюбно настроенных собак, стали думу думать. Вечерело. В голову ничего умного не приходило. Поэтому и поступил я совсем по-идиотски: увидев у причала готовящуюся к отправлению (несмотря на надвигающуюся ночь) большую алюминиевую лодку с двумя мощными «Меркуриями»' на корме, я подошёл и спросил мужчину, переносившего в лодку пластиковые мешки, куда они держат путь. Переглянувшись с товарищем, принимавшим груз, мужчина ответил вопросом на вопрос: «А тебе куда надо?», на что я ответил просто и коротко: «В Панаму». К моему удивлению, моя просьба не вызвала удивления, а только конкретный вопрос: «Сколько заплатишь?» Увы! — я не был готов к столь же конкретному ответу. Смог только невнятно пролепетать «Десять долларов…» И самому стало невыносимо стыдно. Но тут ситуацию спас вступивший в разговор, Стасик: «Но мы можем дать вам радиопеленгатор!» Как ни странно, это его предложение вызвало интерес. Помню, когда Стае принёс из картахенского яхт-клуба эту довольно громоздкую вещь — подарок американца, которому он помогал в ремонте яхты, я посоветовал ему выбросить этот лишний груз, который ничего, кроме лишних хлопот в дороге не принесёт, и был уверен, что сын послушался моего совета. «Ну и как им пользоваться?» — спросил старший, вертя в руках прибор, которому, честно говоря, я и сам не знал применения. «У вас есть аккумулятор?» — спросил Стас. Оказалось — есть. Мигом подключив радиопеленгатор (и откуда он только всё знает?) сынок стал объяснять принцип действия прибора. И нам было предложено место в лодке!
Что это была за дорога! Лодка летела, лишь изредка (и весьма болезненно для нас) касаясь волн металлическим днищем. По левому борту в сумерках, а потом и в полной темноте, лишь угадывался берег, на котором пару раз прогадывали огоньки крошечных селений. Мы знали, что в этой части Колумбии нет дороги до самой границы с Панам'oй, где дороги тоже нет — только непроходимые джунгли («с'eльва»), в которых никто, кроме диких и полудиких индейцев, не живёт. Ночью причалили к маленькой пристани приграничного колумбийского городка, название которого не запомнилось. Десятка полтора-два хижин, над одной из которых гордо реял государственный флаг Республики Панама, а прямо на плетённой из камыша стене красовалась солидная вывеска, украшенная гербом и надписью: «Консульство Республики Панама». Такая же хижина — казарма пограничного поста, с десяток вытащенных на коралловый песок лодок и индейских пирог, кокосовые пальмы, а вокруг — бескрайняя сельва… Переночевали на берегу (благо, есть один спальный мешок), а утром стали искать возможность пересечь границу, до которой всего 35 километров (но через сельву!). Узнали, что дороги через джунгли нет — только тропинка, по которой до начала сезона дождей с той стороны прошла группа американцев с индейским проводником. Остается только один путь — морем. Однако владельцы лодок требуют 30 долларов! Но — мир не без добрых людей! — молодой парень, зачем-то ехавший на панамскую сторону, согласился подвезти нас на панамский пограничный пункт.
5. Панам'a — это не шляпа, Панам'a — это страна!
Итак, через час пути вдоль живописного берега, наша лодка входит в крошечную уютную бухточку, окруженную со всех сторон джунглями. На берегу маленький городок из трёх-четырёх десятков крытых пальмовыми листьями хижин, на высоком флагштоке — панамский Флаг в красно-сине-белую шахматную клетку. Флагшток находится прямо посередине двора пограничного поста. Таможенный досмотр (или по-нашему, по-советски, «шмон») проходим на причале. Представитель таможенных властей заставляет демонстрировать содержимое рюкзаков. Я напряженно ожидаю опасного для нас требования предъявить необходимую денежную сумму в 400 долларов на человека — обязательное, как нам сказали в консульстве, условие пропуска на панамскую территорию. Поэтому постарался воспользоваться неожиданно представившейся возможностью «подъехать» к таможенному офицеру: при проверке паспортов (он впервые видел советский паспорт), таможенник упомянул имена Анатолия Карпова и Гарри Каспарова — по-видимому, единственные, знакомые ему русские имена. Простая логика подсказывает, что перед нами заядлый шахматист. Без колебаний достаю из рюкзака коробку дорожных шахмат, купленных ещё в Геленджике. Произношу интернациональное «презент» и протягиваю представителю панамских властей. Таможенник размягчённо улыбается, благодарит. На ожидаемый вопрос о наличии необходимой суммы лишь многозначительно похлопываю по заднему карману джинсов, в котором кроме записной книжки ничего нет. Спокойствие, которое я демонстрирую всем своим видом, уверенный жест, а главное — подарок, который ему явно не терпится рассмотреть, удовлетворяют офицера и в паспортах появляется желаемый штамп. Вздыхаем украдкой, но с облегчением. Однако вскоре узнаём, что радоваться рано, так как из этого пункта в Панаму дороги тоже нет — на триста километров непроходимые джунгли. Ожидаемый здесь пароходик прибудет только через пару недель. Остается — самолёт, который привезёт сюда почту через день-два. Но два билета будут стоить 80 долларов. У нас же в наличии только «НЗ» — зашитая в подкладку джинсов 50-долларовая купюра, о которой я приказал себе забыть ещё в Эквадоре. Но сейчас, похоже, именно тот случай… Конечно, этой суммы не хватает, но — где наша не пропадала! Но ведь до самолета ещё дожить надо. Стас берёт леску с крючком и направляется на причал. Я в это время разжигаю огонь в тут же сложенном прямо на пляже примитивном очаге и ставлю воду в котелке. Через некоторое время уха из выловленной Стасем рыбы готова. Угощаем молодых ребят — пограничников, с которыми быстро нашли общий язык. К костру постоянно подходят всё новые солдаты — всех интересуют русские. Здесь, как и в других странах Латинской Америки, очень не любят американцев — «гринго», к нам же отношение другое, доброжелательное. А со стороны пограничников, так и вообще дружеское. В основном, благодаря моей профессии. От них мы узнали, что бокс в Панаме — спорт № 1.
Темнеет. В темноте ярко вспыхивают огоньки светлячков. Завариваем чай и угощаем новых друзей. В Латинской Америке этот напиток мало распространён. Пьют здесь, в основном, кофе. Некоторые из ребят попробовали чай впервые. На алтарь «Дружбы Народов» кладём остатки сахара. Один из пограничников уходит и через некоторое время возвращается с большим зеленым плодом в руках. Называет его «пан», что по-испански означает «хлеб», мы понятия не имеем, что с ним делать, поэтому солдат, улыбаясь, достаёт кинжал и начинает очищать половину от зеленой кожуры и сердцевины. Затем режет белое твердое содержимое на кубики, тогда как его товарищ наполняет котелок водой и высыпает в него ложку соли. Через некоторое время вода закипает, и повар-доброволец варит приготовленный полуфабрикат, время от времени пробуя его ложкой. Минут через двадцать блюдо готово. Мы впервые пробуем плод хлебного дерева. Очень вкусно! На вкус почти не отличается от варёной картошки. Эх, маслица да селедочки бы!
Ложусь спать первым — в нашем коллективе я — «жаворонок». В задачу Стасика входит поддержание огня в самодельном очаге и сбор сухих стеблей и плавника. Спать решили на спальном мешке, который расстелили прямо на досках причала, над водой. У нас был фонарь, но ребята дали нам ещё один, увеличив тем самым нашу «огневую мощь» вдвое, а сами спокойно отправились спать, предоставив нам охрану Государственной границы Республики Панам'a на общественных, так сказать, началах. Долго не могу уснуть, глядя в звездное небо и слушая шорох листьев кокосовых пальм, обступивших пустынный коралловый пляж, на который с тихим плеском накатываются волны Карибского моря…