От сердца к сердцу
Шрифт:
Вот и сегодня она потянулась к безымянному пальцу, но кольца уже на нем не было. Дайана сняла его еще накануне, когда ее позвали в операционную, что, к счастью, помогло закончить интервью с Джеффри Лоуренсом. Потом она уже не смогла заставить себя надеть сияющий символ их любви, потому что их браку пришел конец. Она зажала кольцо в ладони, а дома спрятала его в шкафу, сунув под шелковое белье.
Дотронувшись до пальца, Дайана с грустью вздохнула. Надо будет отучить себя от этого жеста… И привыкнуть к мысли о том, что отныне ей придется жить одной. Может быть, до конца своих дней.
– Добрый
Джеффри смотрел пресс-конференцию по студийным телевизорам. Конференц-зал был переполнен теле-, радио– и газетными журналистами, приехавшими со всего мира. Дайана прибыла на пресс-конференцию со своей свитой – тремя медсестрами, двумя кардиохирургами и анестезиологом. Представив журналистам членов своей команды, Дайана коротко рассказала об операции и сообщила, что посол находится сейчас в реанимации.
– Итак, посол в реанимации, – сказал один из журналистов, когда Дайана была готова выслушать вопросы. – Что это означает?
– Все пациенты, получившие новое сердце, некоторое время проводят в реанимационном отделении, – объяснила Дайана. – Это обычная практика.
Вопросы посыпались один за другим – об операции, о сердце, о времени, в течение которого возможно подобное вмешательство в организм, о неожиданном обращении посла в больницу, о прогнозах на его выздоровление. Репортеры задавали вопросы и на медицинские, и на политические темы. Ожидает ли доктор Шеферд звонка от президента Буша? Или от Горбачева?
Дайана внимательно выслушивала каждый вопрос и давала подробные ответы – на медицинские вопросы ответы были серьезными, а когда она говорила о политике, в ее глазах поблескивал озорной огонек.
Пресс-конференция могла бы продолжаться весь день. Дайана очаровала журналистов и была рада отвечать им. Однако она резко прервала пресс-конференцию после того, как какой-то журналист из небольшой телекомпании, входящей в состав национальной телесети, где работал Джеффри, задал ей личный вопрос.
– Доктор Шеферд, что было для вас труднее: оперировать или оправиться после получения недавно новостей?
– Прошу прощения? – переспросила Дайана.
– Я имею в виду новости о том, что ваш муж, магнат недвижимости Чейз Эндрюс, подал документы на развод, – пояснил журналист.
Джеффри не расслышал ответа Дайаны, потому что ее шепот был заглушен громким гомоном, неожиданно возникшим в конференц-зале. Но он увидел, как она отреагировала на бестактный вопрос. Несколько мгновений Дайана смотрела в глаза репортеру, словно не верила своим ушам.
Вежливо извинившись перед телезрителями за неожиданно прерванную трансляцию, Джеффри завершил передачу. Когда камеры были отключены, он с яростью воскликнул:
– Я хочу знать, откуда этот чертов репортер узнал про развод!
– Дурные новости, Дайана.
Дайана оторвала глаза от медицинской карты, которую заполняла. Доктор Томас Чендлер смотрел на нее с видимой озабоченностью.
– Что-то случилось с послом, Том?
– Я говорил про Чейза.
– А-а… – протянула она.
Дайана нахмурилась, стараясь не выглядеть смущенной. А потом, нарочито произнося слова с тягучим далласским акцентом, словно желая напомнить Томасу, что не он один тут самый крутой техасец, медленно произнесла:
– Новости вовсе не дурные, Том. Но все равно, спасибо тебе за заботу.
– Ты молодчина, Дайана.
– Ты имеешь в виду посла или хирургию? – невинно переспросила она.
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. – Это был последний выстрел Тома.
Когда он ушел, Дайана осталась одна, чтобы успокоить бешеный ритм своего сердца и совладать с переполнявшим ее гневом.
Целых восемь месяцев Дайана и Том будут соперничать, борясь за престижную должность директора кардиологического института в «Мемориал хоспитал». Оба были достойными кандидатами – кардиохирургами высочайшего класса и необычайного дарования, способными администраторами и академическими учеными. И каждый хотел получить это место. Оба знали, что впереди у них – настоящая война. По сути, сражения начались с момента их первой встречи. Дайана не привыкла к врагам. Даже когда ее открыто критиковали, она умело прятала свои чувства под маской изысканной вежливости. Однако антипатия между Дайаной и Томом Чендлером была столь очевидной, что не было смысла ее скрывать.
Том был похож на Тома Круза. Как любили говаривать его поклонники, Том Чендлер был именно таким, каким Том Круз станет в сорок один год, если только красота актера не поблекнет к этому времени. Настоящий красавец, как ждали многие в «Мемориал хоспитал», станет и врачом номер один. Дайана была готова признать, что новый талантливый кардиохирург затмит ее славу, однако ряд хирургов больницы относились к ним как к равным. И это, разумеется, лишь усугубило их соперничество и взаимную неприязнь.
– Он типичный кардиохирург! – как-то воскликнула Дайана, рассказывая о нем Чейзу.
– Ты говоришь о том, что он невероятно сексуален, удивительно умен, или о том, что у него завораживающие сапфировые глаза? – с иронией спросил Чейз у своей жены-кардиохирурга.
– Нет, – улыбнулась Дайана. – Я имею в виду, что он невероятно высокомерен и эгоистичен.
Том Чендлер и впрямь был высокомерен и эгоистичен, но его талант хирурга нельзя было отрицать. Нет, разумеется, ему и Дайане не приходилось сталкиваться в операционной – каждый работал со своей бригадой медиков, – но она знала все о его работе, так же как и он – о ее. Дайана стала необычайно популярной после того, как изобрела искусственное сердце. Однако она была известна как выдающийся детский кардиохирург задолго до своего изобретения. Том завоевал признание своими операциями по пересадке сердца, но и до этого у него была известность в медицинском мире – он славился операциями на сердце у детей.