От сессии до сессии
Шрифт:
Добрейшая девочка Глория вряд ли узнает, кого она выгуливает и временами водит к ветеринару. Аркадий же признаётся, что в жизни не видел зрелища лучше, чем хорёк с занесённым над ним скальпелем. А как же! Как мужчина-оборотник, он не мог допустить, чтобы какой-то посторонний самец метил углы в его доме. Впрочем, операция сия — из простейших, и к тому моменту, когда мы с дядей Георгом застали Глорию на прогулке, её питомец полностью оправился от небольшой поправки внешности.
…А малышам из Долины больше никто не угрожает. Завесу секретности над ними слегка приоткроют, чтобы подготовить общество к появлению в его рядах новых, необычных
Эпилог
Январь наступает бешенно-метельный. Будто и здесь покуролесили погодники из Долины магов, поменяв местами месяцы с их традициями. Что ж, значит, февраль с мартом окажутся и мягче, и спокойнее; оно и хорошо, поскольку в марте мне рожать, а уж очень хотелось бы к тому времени и тепла, и солнышка…
Несколько раз Тардисбуг заметает по самые подоконники вторых этажей, и тогда жизнь в городе замирает. Во всяком случае, наземная. Зато небо наполняется почтовыми голубями и крошечными ручными гарпиями, а время от времени сквозь толщу снега на улицах пробивается бирюзово-синее сияние: молодые выпускники-портальщики, Магины ученики, защитив дипломные работы, теперь набивают руку. Самое время практиковаться, да и подзаработать: город хорошо платит за новые переходы, особенно транспортные.
В такие дни семейные посиделки на кухне особенно интересны: в голубоватом полумраке, пробивающемся сквозь засыпанные снегом окна, перед очагом с котелком горячего глинтвейна и пекущимися на решётке яблоками, как бы в безвременье, в вечных сумерках, не уныло-скучных, а полных романтики, уюта и вкусных историй. Самое время — перепрыгивая из портала в портал, ходить в гости и посмеиваться над стужей, которая злится где-то там, за пределами пространственных туннелей, потому что лютует зима, а люди безо всякого почтения к ней сигают из дома в дом, из города в город, из замка в замок, даже рукавиц не натянув! Беспредел.
В один из таких вечеров в нашем доме появляется Николас, бледный до синюшности, с совершенно безумными глазами, полными счастья.
— Двое! — хрипит он и падает в кресло. Специальное, гостевое, с недавних пор всегда пустующее именно что в расчёте на гостей, способных шагать через пространства. — Двое! Мальчик и… мальчик. Как я это пережил, не знаю, но я жив и почему-то не сошёл с ума. Ребята, пойдёмте к нам прямо сейчас, я не могу оставить Элли надолго, просто не могу!
Рядом с ним плюхается на коврик Дикки, личный кидрик, растопырив драконьи крылышки и тяжело дыша. Мы еще не успеваем удивиться, как из пустоты шлёпаются Ван, Хель и Синг, его братцы.
— Это чтобы на перенос всей компании хватило, — залпом выдув стакан воды и отдышавшись, поясняет родственник. Его очумелый взгляд малость проясняется. — Не думаете ли вы, что я возьму с собой только своего любезного братца, Иву, племянниц…
Сэр Майкл и сэр Джон, гостившие у нас, широко улыбаются.
— …Да-да, и вас, дядюшка, тоже беру, и тебя, Майки, и вообще всех, кто найдётся в этом доме. Сейчас ещё заглянем за тётушкой и
Визжа от восторга, девчонки повисают у него на шее. В кои-то веки у этого балагура нет сил сопротивляться, он лишь покорно подставляет щёки и размыкает руки для очередных объятий, бормоча из последних затухающих сил разъяснения.
Элли в порядке. В полном порядке! В конце концов, её курировали лучшие врачи Гайи и Ильтариума! Дети… Кажется, их действительно двое, но он не понял, потому что трудов бедняжки Элизабет хватило бы на пятерых. Вернётся — пересчитает… Да здоровы, здоровы! И совсем как настоящие, даже пальчики на руках и ногах как у людей… Нет! Не надо его бить, его надо пожалеть, простить и поторопиться вместе с ним к Элли! Но сперва…
По команде Маги кидрики Ван, Хель и Синг исчезают с глаз долой — прямиком в Каэр Кэррол, нести радостную весть и забрать гостей прямо в дом Ника. В резиденцию Торресов отправляется Дикки.
— Брат, успокойся! Незачем тебе метаться по замкам самому, все только и ждут сигнала. А отец с дядей Георгом и сами доберутся, если уже не на месте.
Николас грозит ему пальцем:
— Не-ет, я должен собрать под своё крыло все-ех, кого застану, сам, это традиция. И без того я её нарушил, позволив новым Торресам родиться не в родовом гнезде, а в новом мире, но ведь им там жить! И магичить там же, так что пусть сразу к родному магофону привыкают. Привыкают, представляешь? Дети! У меня! У нас!
Он со странным всхлипом прикрывает лицо руками и давит в себе истерический смешок. Подскочив, мой некромант вливает в него не менее половины фляжки коньяка. И, взволнованный, машинально допивает остальное. Любуясь им с умилением и гордостью, и гадаю: а вот как он сам перенесёт такое же испытание? Ведь скоро…
— Ур-ра! — вопят девчонки. Они всё ещё не могут угомониться. — У нас кузены! Братья! Первые! Ник, а какие они?
— Чёрненькие, — всё ещё борясь со смехом, отзывается их дядя. — Как ваша мама и обещала. Ваши будут рыжие, наши с Элли — чёрненькие. И уже сейчас кудряшки до плеч, хоть стриги.
Он на несколько мгновений замолкает.
— На меня похожи. Не верите? Сам не верю. Это такое… такое…
— Чудо, — приходит на помощь мудрый сэр Джон. — Да, друзья мои. Такое чудо, перед которым меркнет вся магия мира!
— Акара, да как ты можешь! — шиплю, наступая, и вынуждено останавливаюсь. Подойти ближе к Верховной мешает мой изрядно подросший живот упершийся в стол. — Как это так — не сообщить Мири о новых внуках! Она ведь так их ждала! Мы даже мысленную весточку послать не могли из-за Орденской защиты!
Та лишь отфыркивается.
— А вот так. Уставом Ордена в первый разрешаемый выход за пределы его стен допустимо только одно свидание. Одна адептка — один гость, не более. И этот гость успел первым! Всё, дорогие мои, поезд ушёл и место занято!
Мы с Магой переглядываемся.
Не верю своим ушам.
— Погоди, как это — занято?
— Позволь уточнить, — подхватывает Мага. — Хочешь сказать, что нас кто-то опередил? Но кто?
Акара расплывается в улыбке. И, поманив рукой, стягивает дымчатое покрывало с ростового зеркала у себя за спиной. Общение с нашим Тим-Тимом значительно обогатило копилочку её опыта: вместо морально устаревшего хрустального шара Верховная Жрица предпочитает кристальной чистоты и достаточного объёма окно, мерцающее амальгамой.