От смерти к жизни. Как преодолеть страх смерти
Шрифт:
Слушаю маму, и не верится, что то, о чем она рассказывает, было реальностью всего-то два поколения назад. Дети часто рождались и так же часто умирали. Может, потому и рожали чуть ли не каждый год, чтобы хоть кто-нибудь выжил.
Сегодня, слава Богу, все кардинально поменялось. Врачи научились побеждать многие болезни, потому детки если и умирают, то очень редко. Зато и рождаемость сильно упала.
Чин отпевания младенцев, что непременно помещался в старых требниках, в современных изданиях не печатается вовсе, и при необходимости
Но детей все одно приходится отпевать, только теперь отпевание младенцев из дела некогда привычного превратилось во что-то очень редкое, страшное и трогательное одновременно.
Никогда не забуду, как первый раз отпевал девочку, наверно, лет девяти. Ее сбило машиной, когда она переходила через дорогу, а отец в этот момент смотрел на нее в окно. И я уже знал эту историю, как человек, на глазах которого погибла его маленькая дочка, выскочил на улицу, схватил окровавленное тельце ребенка, принес его домой и, положив в ванну, принялся отмывать дитя от крови и грязи.
Уже во время отпевания, представив себе эту картину, я почувствовал, что не в состоянии продолжать дальше. Горло сдавил спазм. Еще немного, задрожат губы и появятся слезы. Но этим людям, что собрались вокруг гроба, не нужны мои слезы. Они пришли в храм заказать отпевание, сделали пожертвование, и им не нужны мои чувства.
И я закричал себе: «Прекрати! Возьми себя в руки», – и довел отпевание до конца. С тех пор стараюсь никогда не давать волю собственным эмоциям, во всяком случае, прилюдно. Это тяжело, когда живешь в маленьком поселке, где все знают друг друга.
В большом городе проще, там некогда проявлять участие, одна беда тут же сменяет другую, какие уж тут эмоции, только успевай, батюшка. Да и кто кого там знает, а здесь почти все дети возрастом лет до одиннадцати крещены тобою, а все новое кладбище – это те, кого ты же и проводил в последний путь.
У нас тебя не просто ставят перед свершившимся фактом, вот, мол, батюшка, нам бы отпеть. Еще до того, как уйдет человек из жизни, ты его причащаешь, постоянно поминаешь в молитвах. Бывает, до того сроднишься. А уж если дитя болеет, так не ты один, а вся церковь неделями с колен не встает. Но Богу виднее.
Родился у нас в поселке мальчик, и сразу инвалид, проблема с почками. Малыша постоянно возили по врачам, пытались лечить. Потом вынесли вердикт: необходимо пересаживать донорскую почку, но в такое маленькое тельце трудно будет поместить орган взрослого человека. Нужно дать ребенку еще подрасти.
Принялись искать донора, и бабушка предложила свою. Врачи проверили – подходит. И стали ждать. Только больной ребенок для семьи – тяжелейшее испытание, молодые все чаще ссорились, потом вроде мирились и снова ссорились. А бабушка жила надеждой и молилась, и мы молились. Но малыш не дожил.
Я отпевал его дома, в присутствии мамы, папы, и, конечно же, бабушки. Больше почему-то никто не пришел.
После похорон молодые быстро разбежались, и каждый стал создавать новую семью. Замечаю, очень часто после смерти первенца семья распадается. Разговаривал на эту тему со знающими людьми.
Говорят, очень часто каждый из родителей переживает горе в одиночку, замыкается в своей беде, подспудно ожидая от другой половины поддержки, но не находит. Присутствие другого постоянно напоминает о происшедшем, и наступает желание стереть из памяти все, что с этим связано.
Так и случилось, появились новые счастливые семьи, родились новые замечательные детки.
И только бабушка никак не может забыть своего маленького мальчика, все ходит и ходит к нему на могилку и носит ему игрушки.
Еще не уходит из памяти отпевание мальчика Матвейчика. Совсем крошечка, умер в три месяца. Мы его и крестили, может, всего-то недели за две. Мама его покормила, уложила спать и больше он не проснулся. Ничем не болел, врачи говорят о синдроме внезапной детской смерти. Иногда так бывает, беда приходит, откуда и не ждешь.
А перед глазами все стоит молоденькая мамочка, не знающая, чем ей теперь занять освободившиеся руки. На отпевании плакал только дедушка, громко так, за всех. А родители после смерти мальчика тоже разошлись.
Умирает дитя у молодых родителей, есть возможность родить еще. А как быть тем, кто теряет ребенка уже в возрасте? А если он единственный?
Несколько лет назад находит меня в храме совсем еще молодой человек и срывающимся от волнения голосом рассказывает о маминой болезни. Вся их небольшая семья состояла всего из двух человек, и вот мама очень тяжело заболела, а она некрещеная и о ней невозможно помолиться.
– Пожалуйста, отец Александр, покрестите мою маму.
Мы с ним ходили в больницу, я крестил и причащал больную женщину. Потом этого юношу часто видели у нас в храме молящимся, и каково же было мое удивление, когда узнал, что сам-то он, оказывается, тоже некрещеный.
К счастью, Тамара выздоровела и пришла на крещение своего мальчика. Они пригласили меня, и вечером того же дня мы у них на кухне пили кофе. Я видел, как они смотрели друг на друга, и, казалось, не было на земле счастливее людей, чем эти двое.
И вот буквально год спустя мы с Тамарой встретились вновь. Она сидела у нас в храме на лавочке, и в ней с большим трудом угадывался тот счастливый человек, что тогда на кухне пил со мною кофе.
– Что-то случилось? Почему вы одна?
– У меня горе, батюшка. – Было видно, как трудно ей говорить. – Месяц назад мы с сыном поехали в Грузию навестить родных. Он очень любил машины, мой сыночек. Только там, у нас на родине, дорога все больше проходит через горы. Он ехал по серпантину и не справился с управлением.