От судьбы не уйдешь
Шрифт:
– Тогда и меня породила природа, и я нужен такой, какой есть и то, что я делаю тоже нужно.
Не в силах спорить с ним дальше Мелисса ушла из его дома.
Оказалось, что уехать волонтером не так-то просто. Мелисса в течение двух месяцев проходила собеседования, оформляла документы, ожидала разрешения. Теперь с дипломом на руках она не могла устроиться на временную работу, никому не хотелось связываться с ней на пару месяцев, так она открыто говорила о том, что хочет покинуть страну. Деньги у нее подходили к концу, она обнаружила, что не умеет экономить. О ней всегда заботился кто-то, сначала государство в лице приюта, потом Арес. Она не знала цену деньгам, и жить одной в съемной квартире оказалось не просто. Так как Мелисса не могла отказать никому, то деньги у нее заканчивались просто катастрофически быстро. Когда она узнала, что документы наконец готовы и все решено, ее радости не было предела. Впервые она почувствовала облегчение, даже какой-то подъем душевных сил, предвкушение нового, своей полезности. Она просто грезила обездоленными детьми ,которым она будет помогать, учить всему, что знает, дарить внимание и любовь. Она просто не могла дождаться отъезда и уже паковала чемоданы, по нескольку раз собирая и разбирая все вновь. В один и таких дней, когда комната была завалена одеждой и в ней царил хаос в дверь постучали. К Мелиссе никто не приходил, поэтому этот стук поверг ее в замешательство. Она несмело открыла дверь и увидела на пороге мужчину. Это был крупный человек, около сорока лет, очень элегантно одетый. У Мелиссы тут же закрались недобрые мысли в голову – именно таким она представляла мистера Бруно.
– Здравствуйте, - вежливо произнес мужчина, - вы Мелисса?
– Да, - ответила она и тут же пожалела об этом. Может нужно было солгать ему?
– Простите мое вторжение. Я хочу представиться, меня зовут Джордж Норвелл.
Мелисса все еще вопросительно смотрела на незваного гостя.
– Мое имя вам ничего не говорит?
– Простите, нет.
– А ведь вы спасли мне жизнь. Два месяца назад вы нашли меня на обочине и сделали массаж сердца. Врачи в больнице сказали, что только благодаря вашим стараниям я остался жив. Только сегодня меня выписали из больницы, где я провел эти два месяца и я тут же поспешил выразить вам свое почтение.
– Да, что вы, не стоит, – смутилась Мелисса.
– Разрешите мне войти?
Мелисса посторонилась, хотя ей совсем не хотелось принимать гостей. Она в смущении окинула комнату взглядом, но Норвелл не обратил на обстановку никакого внимания.
– Я просто хотел сказать, что я не последний человек в этом городе. И обладаю связями и нужными знакомствами. Если вам что-то надо, я хотел бы посодействовать.
– Большое спасибо, мистер Норвелл, но я в ни в чем не нуждаюсь. На днях я улетаю в другую страну, так что связи ваши мне точно не понадобятся, - улыбнулась Мелли.
– Правда? И куда же вы направляетесь, если не секрет.
– В одну из стран Южной Африки. Волонтером, в деревню.
Нортон выглядел озадаченным.
– Ели у вас проблемы, я мог бы…
– Нет у меня нет проблем. Это прост омой выбор.
– Такая молодая девушка и африканская деревенька…
– Я бы не хотела это обсуждать, если можно.
– Простите, это ваше личное дело, я н ив коей мере не хотел вам навязывать свое мнение. Может все-таки…?
– Нет, мистер Норвелл.
В этот момент взгляд мистера Норвелла остановился на холстах, стоящих прислонёнными к стене.
– Можно взглянуть? Это ваши?
– Да, иногда мне бывает скучно.
Мистер Норвелл пресек комнату и взял в руки одну из картин. Он несколько секунд смотрел на нее, потом взял другую, третью. Он расставил их вдоль стены, сделав мини-выставку и отошел назад, чтобы и меть возможность рассмотреть все детали.
– Вы знаете Мелисса, что это великолепно? Ничего подобного я раньше не видел. Это просто изумительно.
Мелисса равнодушно взирала на свои произведения. Когда картина бывала закончена она теряла к ней всякий интерес и начинала ее даже стыдиться. Это были ее эмоции, чувства, выплеснутые на холст и ей казалось, что кто-то может заглянуть ей в душу, смотря на них.
Написаны они были в черный период ее жизни, когда она не знала что ждет ее впереди и как справится с жизнь теперь. Ее произведения были мрачными, в темных тонах, но такими пронизывающе глубокими.
– Я просто не могу поверить, что такая молодая девушка способна на такую бурю чувств. Мелисса я могу сделать вас звездой.
Девушка устало вздохнула и закатила глаза:
– Нет спасибо.
– Я не шучу, это правда. Поверьте мне.
– Даже если это и так мистер Норвелл, мне это просто не интересно. Я же сказала, что уезжаю на днях.
– Но это просто судьба, что картины попались мне на глаза. Я большой ценитель искусства и моя жизнь протекает в непосредственной близости от произведений искусства. Я могу очень многое.
– Я же сказала, нет. – Тон у Мелли сделался ледяным, иногда бывало и такое.
– Но что вы собираетесь сделать с ним?
– По правде сказать, это была проблема. Мне некуда их деть. Хранить их где-то слишком дорого.
– Не возражаете, если я сделаю выставку?
Мелисса испытала чувство дежавю.
– Без проблем мистер Норвелл.
– Я пришлю машину за ними. Возьмите мою карточку. Я сохраню картины в целости и сохранности. Если что-то понадобиться, звоните хоть из Африки.
– Спасибо, мистер Норвелл.
Когда за ним закрылась дверь, Мелисса подумала, что это действительно судьба, раз она опять смогла избавиться от картин.
14. Чужие
Прекрасный бескрайний ландшафт успокоил Мелиссу. Она тряслась в старом разваливающемся автобусе, после длительного перелета. Удушающая жара опустилась на нее и словно обняла. Мелисса подумала, что теперь надо привыкать к этим объятиям, из них никогда не вырваться. Она уткнулась лбом в стекло и прикрыла глаза. Вместе с ней в деревню ехали еще две девушки, одна немка, вторая из России. Обе девушки кое-как могли объясняться на английском, но друг друга они понимали намного лучше, чем Мелиссу, поэтому разговор с ним и не клеился. Да и устали все настолько, что уже было не до того. Что поразило Мелиссу, это необычайно красивое небо, меняющееся постоянно, затягивающееся облаками, сквозь которые пробивались лучи, потом снова проясняющееся. Только они отъехали от аэропорта, как через двести метров асфальтированная дорога закончилась, и они ехали по простой грунтовке, поднимая клубы желтой пыли. Автобус сперва был пуст, но потом в него постепенно набились люди. Ехать пришлось около трех часов, за это время Мелисса готова была вернуться назад первым же рейсом. Она смотрела в безразличные чужие лица и не могла представить совей жизни среди них. Что она себе думала? Они ведь просто другие.
К вечеру автобус, наконец, добрался до деревеньки, и счастливые девушки, разминая затекшие конечности, выбрались наружу. Осмотреться особо не удалось, очень хотелось отдохнуть, сложить вещи, умыться. Их встретил мужчина лет пятидесяти, уставший и помятый. Он был европейцем и хорошо говорил на английском:
– Здравствуйте. Меня зовут Патрик Гилл. Я покажу вам комнату.
Это действительно оказалась одна комната на троих, в доме барачного типа. Комната метров пятнадцать, неровные стены просто побелены, причем давным-давно. Низкий потолок, одно оконце. Три кровати, страшный шкаф, дверца которого не понятно каким чудом держалась. Стол, который тоже вызывал опасения и два стула. Голые унылые стены и дощатый пол. Мелисса так устала, что ей было не до разглядывания обстановки. Патрик Гилл в сопровождении местной женщины принес девушкам постельное белье и кувшин с водой.