От судьбы не уйдёшь
Шрифт:
А еще, с ним я была в слитном скромном купальнике, а с Глебом сейчас в максимально неприличном.
— Что-то случилось? — неловко спрашиваю я, пытаясь прикрыться руками. Ахмед отправил меня сюда, и теперь сам приехал. Нет никакой логики, ничего не понимаю.
Аль-Мактум хватает мою руку, больно дергает за нее, крутит меня на триста шестьдесят градусов, чтобы рассмотреть мой купальник. Ёжусь под его взглядом.
Глеб от страха вообще не решается ничего сказать.
Судя по пропавшим с территории людям, охрана Ахмеда позаботилась
— Вошла в образ? — он трясёт с такой силой, что у меня из глаз искры сыпятся. — Я не разрешаю тебе ходить в таких купальниках.
— Не знала, что должна спрашивать у тебя, что мне можно надевать, а что — нет! — у меня нет сил с ним бороться, кожу на руке жжёт от его грубого захвата.
Ахмед злобно скалится, подцепляет тесемку лифчика и дергает ее, разрывая на части. Я испуганно охаю и прикрываю грудь руками, ощущая, как сильно подкашиваются ноги.
— Глаза закрыл, пока не ослеп. — рявкает он Глебу, и снова оборачивается ко мне. — Тогда может уже так будешь ходить? Разницы почти нет!
Мне невыносимо стыдно вот так стоять перед ним.
Ахмед одним пальцем подцепляет трусы и тянет их на себя, желая лишить видимо меня последнего элемента одежды.
Глава 14
Муравьиная тропка
Не от той ли гряды облаков
Берет начало?
Прикрываю одной рукой грудь, хотя она наружу так и лезет, соски выглядывают, смотрят вопрошающе на араба. Второй цепляюсь за кисть руки Ахмеда, умоляюще смотрю ему в глаза. Эмир оттягивает мне трусы, удерживает их. Слышу как ткань трещит. Маленький рывок и они окажутся не на мне, а в руках моего мучителя.
— А вчера на тебе был слитный, скромница… сегодня уже как шалава… Что это за нитки?
— Прошу тебя, не нужно. — стараюсь вложить в четыре слова максимум убедительности. Ахмед рывком притягивает меня к своей груди, пряча меня от чужих глаз, распускает волосы, чтобы закрыть спину, и прижимает к себе.
Судорожно вдыхаю его терпкий запах с нотками парфюма, зарываясь носом ему в подмышку, чтобы почувствовать себя в безопасности. Слышу как стучит его сердце, ровно и размеренно, успокаивающе. Но это самообман.
Не успеваю прийти в себя, как к нам подходит работница отеля, в ее руках банный халат. Негритенка не смеет даже посмотреть меня, протягивает его, опустив голову. Ахмед кутает меня в него.
— Не трогай его, между нами нет ничего. — цепляюсь за футболку, сминая ткань, судорожно пытаюсь привлечь его внимание. — Пожалуйста, если в тебе есть хоть что-то человеческое. Прошу. То, что между нами, только между нами. Он не причём!
Не знаю насколько мои доводы убеждают его, но он уводит меня в гостиницу, оставляя Глеба на лежаке. Оглядываюсь несколько раз, разглядывая друга, надеясь, что Аль-Мактум ничего не сделает ему.
У Эмира стальная хватка, кисть руки горит адским пламенем. По дороге теряю сланцы, потому
Работники так боятся его, что шарахаются в разные стороны, не смея даже глаза поднять. У моего номера стоит Амин. В его руках мой планшет.
Внутри все от странного предчувствия переворачивается и холодеет.
Араб с надменным выражением рассматривает меня, у него немного подрагивает кончик носа от отвращения, так он ненавидит меня.
— Что происходит? Почему Вы роетесь в моих вещах? — мой голос звучит жалобно. Смотрю на происходящее и понимаю, что не могу ничего сделать.
— Ты переезжаешь. — заключает Ахмед, заталкивая меня в номер. Я сильнее запахиваю полы халата, чтобы защитить тело от его нападков.
— Не хочу. Никуда не поеду с тобой. — утвердительно говорю я. У меня леденеют руки и ноги, превращаются в ледышки. — Ты отпустил меня утром. Посадил в машину и все… Что изменилось за такой короткий промежуток времени.
— Ты будешь моей любовницей, вопрос решён. Не нужны эти вещи, куплю тебе новые.
Заглядываюсь на его благородный профиль, у араба даже загар благородного цвета.
— Зачем тебе я? У тебя есть невеста. — с особой болью вспоминаю утренний разговор, его признания в любви незнакомой девушке.
— Мне нравится твоя тугая дырка, местные изрядно растянуты. Да и драть тебя можно без резинки.
Лучший комплемент из всех, что я слышала в своей жизни. Просто есть, чем теперь гордиться.
— Я улетаю. — резко говорю ему, чувствуя как внутри меня все отмирает от отчаяния. Хочет растоптать меня окончательно. — Мне нужно домой. И мне противно быть с тобой. Ты спрашивал, почему я сегодня была в откровенном купальнике? Потому что меня тянет к моему другу. Я бы хотела ему отдаться. Мне жаль, что ты украл у меня возможность подарить ему свою невинность.
— Хотел бы я посмотреть, как ты улетишь, когда авиасообщение закрыто. — усмехается он, глядя на меня своими зелёными глазами. Он пожирает меня, игнорируя мои слова. Вижу, как он раздевает меня, не прикасаясь ко мне. От него исходят волны радиации, поражающие меня и разлагающие.
Не хочу верить его словам, я найду как добраться домой. Мне нужно бежать отсюда поскорее ради отца и самой себя. Каждая минута рядом с ним ядовита для меня, отравляет. Захлебнусь собственной кровью.
— Не переживай, я найду, как улететь. — хрипло говорю я, отходя от него на, как мне кажется, безопасное расстояние. — Лишь бы тебя не видеть. Лишь бы не касался своими руками меня! Мне никогда не отмыться после такого. Ты отвратителен.
— Я уже слышал, как противен, а потом слышал, как ты умоляла меня не останавливаться. Стонала так, что уши закладывало, просила еще и еще. Или ты так скучаешь по моему херу, что без него с ума сходишь? — Ахмед начинает двигаться, приближаться ко мне, а я пячусь назад, пытаясь сбежать подальше. Но куда?