От света не сбежать

Валентеева Ольга

Арт чувствовал себя неуютно. Настолько, что, будь его воля, лучше бы оказался в замке Лейфера, чем в одном экипаже с родным отцом. До дома оставалось каких-то четверть часа пути, а они до сих пор не проронили ни слова. Не о чем было разговаривать. Точнее, обсудить нужно было столько, что Арт не знал, с чего начать. И говорить не хотелось. Лучше было просто смотреть в окно на знакомый пейзаж. Эти места Артиан помнил слишком хорошо. Здесь прошло его детство. Да, отец скрывал само его существование, но Арт начал сбегать из дома гораздо раньше, чем Эррион мог себе

предположить. Когда это началось? Тяга оказаться где угодно, только не в родных стенах? Мать была еще жива, но все время печальна. Она говорила, что нужно смириться, что таков их удел. Жить во мраке, когда хотелось солнца и ветра, бьющего в лицо. Жизнь, привычная для демонов, всегда была для Арта пыткой. Почему она никак не закончится?

Распахнулись ворота, пропуская экипаж. Арт внутренне приготовился к худшему. И так было понятно, что из встречи с отцом не выйдет ничего хорошего, но стоило рискнуть. Слишком много пройдено, чтобы сейчас остановиться. Эррион спрыгнул на землю первым и обернулся к замершему сыну:

— Идем.

Арт заставил себя сделать шаг. Земля родного поместья жгла ноги. Слишком много воспоминаний. Слишком много боли. Столько лет прошло, а здесь ничего не изменилось. Те же серые стены, черные башни. Интересно, если вернуться через век, все будет так же?

— Что замер? — Отец обернулся на пороге. — Не бойся, ты выйдешь отсюда живым.

Хорошее утешение. Арт усмехнулся. Ладно, пора принять правила игры. Сутки. И все решится навсегда.

Внутри стало еще более пусто, будто из особняка вытрясли жизнь. Шаги эхом отражались от стен. Хотелось крикнуть, чтобы нарушить тишину, развеять сумрак. Но Арт молчал. Он никогда не был здесь своим. Но иногда так хотелось вернуться! До боли, до крика.

«Угомонись», — скомандовал сам себе. Это всего лишь здание. Ничего больше.

Лестница, портреты предков на стенах. Предков, которые стыдились бы такого потомка. Арт сам стыдился себя. Особенно сейчас, когда на запястье — рабское клеймо, а за плечами — позор и унижение. Хорошо, что отец никогда не узнает, как он провел последние годы.

Тяжелая дверь гостиной, тусклый свет. Эррион, наконец-то, обернулся и пристально уставился на сына. Отец всегда смотрел на него так, будто ждал, что он немедленно раскается во всех проделках и упадет на колени с мольбами о пощаде. Упал бы, да толку не будет. Не простит.

— Зачем ты меня сюда привез? — спросил Арт, потому что молчание начинало убивать.

— Хотел поговорить без лишних ушей, — ответил отец. — Но ты неуловим, сын мой. Пришлось принять меры.

— Меры… — Арт отошел к окну. Рядом с источниками свежего воздуха всегда становилось легче. Возникала хотя бы иллюзия свободы. — Я слушаю тебя.

— Нет, это я слушаю тебя, Артиан. — Отец замер напротив, неумолимый и беспощадный. — Слушаю за те десять лет, которые ты от меня прятался. И жду объяснений.

— Не дождешься.

Арт опустил голову. Движение отца он скорее ощутил, чем увидел. Заклинание чуть обожгло висок, выбивая крошево из стены.

— Целься лучше, — посоветовал родителю. — Может, одной проблемой у тебя станет меньше.

— С ума сошел? — Эррион подошел ближе. — Арти, что ты творишь?

— Я творю? — Сдержанность летела в бездну. Арт чувствовал, как демон внутри поднимает голову. Демон, который давно уже не получал пищи. — А что я творю, папа? Освободил тебя от своего присутствия. На глаза тебе не попадаюсь.

— Ты порочишь имя рода Эррионов.

— Я — Эвингейл.

— С каких это пор? Твоя мать отказалась от наследия фейри.

— И поэтому умерла. А я отказываться не собираюсь.

— Эта сила испепелит тебя.

Отец никогда не понимал. И не хотел понимать.

— Где ты был, Арт? Все это время? — Эррион отошел, и стало легче дышать.

— Там, где бы ты до меня не добрался.

Арт смотрел куда угодно, только не на отца. Лучше изучать стены и потолок, чем искаженное гневом лицо единственного существа, жизнь которого не была ему безразлична. Горечь нарастала. Напоминала, почему он ушел из дома. И почему столько лет не мог заставить себя вернуться.

— За что ты так меня ненавидишь? — Донесся вопрос. — Что я тебе сделал, Арти?

— Попытался ограничить мою силу. — Артиан поднял голову. — Чем ты лучше остальных? Тебе тоже нужна была только моя магия. Точнее, чтобы она попала под твой контроль.

— Я пытался поставить печать, чтобы спасти тебя! — Какие глупые оправдания…

— А отравить меня зачем пытался? Тоже во благо?

— Арт, что ты говоришь? — Эррион изумленно замер. Неужели не он? — Я бы никогда…

— Знаю я твои «никогда», папа. Когда мать умерла, этих «никогда» стало слишком много. Не хочешь иметь такого сына? Не надо! Я исчез из твоей жизни. Но нет, ты не мог упустить такую магию…

— Арт, ты опасен. Прежде всего — для себя!

— Вот именно, опасен, — слова отца болью отозвались в сердце. — Поэтому так просто — посадить меня под замок, поставить печать. Или убить.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— О двух попытках отравления, папа. Если не ты, значит, брат с сестрой. Или слуги решили помочь любимому хозяину? Знаешь, мне даже все равно, кто это был. Только на будущее — меня яды не берут. Неприятно, конечно, но не смертельно.

Отец молчал. Нечего было сказать? Впрочем, Арт и не ждал оправданий. Вместо этого прижался горячим лбом к холодному оконному стеклу. Где-то громыхнул гром. Посреди зимы.

— Арти, не надо!

— Не надо — что? — Чуть обернулся. — Лить дождь на Демониум? Хорошо, не буду.

— Арт, я никогда не желал тебе зла, и уж тем более никогда не хотел от тебя избавиться. — Кажется, Эррион нашел слова. — Я искал тебя! Все эти годы. Казалось, вот-вот найду, но все время опаздывал. Я люблю тебя, Арт. Ты — мой сын…

— Тогда почему Лейфер жив?

— Что? — Эррион переспросил удивленно.

— Почему. Лейфер. Жив. — Арт развернулся к отцу. — Ты знал, что он — чудовище. Ты забрал у него мои крылья, понимая, что он почти убил меня. Тогда почему эта тварь еще жива?