От света не сбежать
Шрифт:
Эррион рухнул в кресло и обхватил голову руками.
— Где Арт? — хрипло спросил он.
— Вам-то зачем, раз вы не знакомы? — поинтересовался я. — Или все-таки припоминаете?
Демон кинулся ко мне так стремительно, что я едва успел увернуться. Ренарен дернулся было в нашу сторону, но я качнул головой, чтобы тот не вмешивался.
— Где. Мой. Сын? — отчеканил Эррион, сверкая глазищами.
— А! Сын, значит. — Я продолжал свою игру. — Надо же, как прояснилась ваша память. Сын во дворце. И, честно вам скажу, не жаждет встречи, но вы забрали нечто, принадлежащее ему. Крылья.
— Не испытывайте
— Это вы испытываете мое. Зачем-то лжете. Отказываетесь от Арта. Наверное, не зря он не хочет вас видеть.
Демон помрачнел. Он смотрел на меня так, что я подготовил щиты — оставалось только их активировать. Но первым отвел взгляд.
— Я хочу видеть сына, — тихо сказал он.
— Обязательно, — вместо меня ответил Ренарен. — Только сначала объясните, откуда у высшего демона, одного из тринадцати, появился ребенок-фейри.
— Вам рассказать, откуда дети берутся, ваше величество? — Усмехнулся Эррион. А он мне нравился! Не так страшен демон, как описал Арт.
— В этом я и без вашего разбираюсь, — зашипел Ренарен. — Но фейри — не демоны, у них все не так.
— Тогда к чему вопросы? Вы же знаете, что у фейри дети рождаются только от взаимной любви.
Приехали! Этого я не знал. Получается, второй из тринадцати влюбился в фейри? И поэтому не стал убивать? Как занятно! Арти, ты многого не договаривал. Как, впрочем, и всегда.
— Знаю. — Ренарен кивнул. — Но вы же истребляли фейри. Так почему?
— Молод был, глуп. — Эррион снова сел и жестом указал нам на кресла. Да, некоторые истории лучше выслушивать сидя. А заодно проверить, не лжет ли нам многоуважаемый Эррион. Но эмоции его оставались спокойными. Только тоска и ностальгия. И где-то в глубине — скрытая боль.
— В последнюю войну мы добрались до главного поселения фейри, — продолжил демон. — В той битве полегло множество демонов и темных. И, когда мы ворвались на их земли, конечно же, утопили их в крови. Каждый брал себе что-то на память. Я тоже не остался без трофея. Только мне были без надобности сокровища проклятого народа. У меня своих богатств хватало. И я забрал дочь правителя фейри.
Ого! Так Арти у нас королевских кровей. Оно и видно.
— Поначалу мы с Лией ненавидели друг друга. Не знаю, как она вообще могла меня полюбить после всего, что между нами было. А потом я тяжело заболел. Она несколько недель провела у моей постели и спасла мне жизнь, хотя могла бы убить. Тогда я и разглядел её. И понял, что ненависть исчезла. Осталась только любовь. Мы тайно заключили брак. И много лет прожили вместе прежде, чем Арт появился на свет. Да, он — не единственное мое дитя. Я никому не говорил, что у меня есть еще один сын. А потом Лия начала увядать. Фейри не живут в неволе. А дать ей нечто большее я не мог.
— Арт говорил, вы забыли её, — вмешался я в рассказ. — Нашли себе другую.
— Пришлось. Чтобы никто в Демониуме не пытался узнать, почему я сотню лет один. Лия, конечно, понимала, что это все ложь, но все равно страдала. А затем умерла. С тех пор и моя жизнь погрузилась во тьму.
Демон замолчал. Он смотрел в стену, и от него веяло глубокой скорбью. Похоже, он действительно любил принцессу фейри. Как тогда упустил их единственного сына?
— Арт всегда винил меня в смерти матери, — а вот и ответ. — Первый раз убежал из дома, когда и года после похорон не прошло. Я его нашел, посадил под замок. Но он убежал снова. Его невозможно удержать. Нашел его во второй раз, и мы разругались в пух и прах. Да, я перегнул палку. Он тоже. Его магия слишком сильна, особенно демоническая. Из всех моих детей Арт — самый одаренный магически. А когда он сбежал в третий раз, я так и не сумел его отыскать.
— Но искали, — уточнил я.
— Конечно. Весь Демониум перевернул. У Лейфера я появился через месяц после его побега и чуть не убил эту тварь. Только было поздно. Единственное, что я мог — забрать крылья, которые и вывели меня на замок. После побега след Арта окончательно затерялся. Я не знал, жив он или нет. Фейри не живут без крыльев.
— Но Арт — не совсем фейри.
— Именно. И он выжил…
— Поверьте, это далось ему непросто. — Я вспомнил вечер, парк академии и фейри, умоляющего его убить.
— Как он? — Эррион ждал ответа.
— В порядке, — ответил я. — Вы вернете ему крылья?
— Да. Если он вернется домой.
Почему-то мне показалось, что Артиан будет против. И лучше откажется от крыльев, но порог этого дома не переступит.
— Увы, это невозможно, — вместо меня сказал Ренарен. — Вы знаете закон, Эррион. В Демониуме фейри могут быть либо мертвыми, либо рабами. Какую участь вы выберете для Арта?
— Но он же здесь? — Эррион не понимал, куда клонит Рен. Зато понимал я.
— Да. Потому что был рабом Лейфера, а теперь его хозяином является Эринальд.
Ненависть. Обжигающая, страшная окатила меня волной. Да, демон жаждал моей смерти. Желательно — долгой и мучительной. Я даже поежился. Неприятные ощущения.
— Сними печать, — потребовал Эррион, переходя на «ты» — и, кажется, даже не замечая этого.
— Если я это сделаю, Арт умрет, — ответил спокойно. — Таков закон Демониума, не Тервина.
— Тогда передай её мне.
— Хочешь сделать сына своим рабом? Занятно. Нет уж, Эррион, я обещал Арту, что сниму печать, как только мы вернемся в Тервин. Так я и сделаю. Хочешь с ним поговорить? Поговори. Думаю, вам есть, что сказать друг другу. Но печать останется. Точка.
Эррион сжал кулаки. На мгновение показалось, что он все-таки бросится на меня. Но это было лишь мгновение. Демон резко поднялся, вызвал прислугу и скомандовал:
— Мой плащ. Быстро.
И, едва получил требуемое, зашагал к выходу, опередив нас с Ренареном.
— Какое непочтение, — фыркнул король.
— И не говори. — Я усмехнулся. — Идем, пока он не уехал без нас.
Обратный путь проходил куда быстрее. Кучер подгонял лошадей, а мы втроем сидели в кромешном молчании, обмениваясь далеко не дружелюбными взглядами. Мне было неуютно в обществе Эрриона. Впрочем, его сын тоже не внушал особого доверия, но к Арту и его выходкам я привык. Знал, что их стоит ожидать — и смирился. А Эррион казался жутким, древним чудовищем. Странно, что при своей силе и образе жизни его интересовала хоть чья-то судьба, кроме его собственной. Наконец, впереди замаячили дворцовые башенки. Я обрадовался им, как родным. И в глубине сердца надеялся, что обойдется без кровопролития.