От ведьмы слышу!
Шрифт:
Дарья приуныла. Августинизм и Эриугена были ей не по зубам.
И тут вампир сразил юную интеллектуалку окончательно.
— Homo sum et nihil humanum a me alienum puto, — с правильным римским «h» произнес он. — Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо. Впрочем, в моем случае следует говорить: «Я вампир, и ничто человеческое мне не чуждо». Я очень рад знакомству с вами, Даша. Хотите, я принесу вам весьма интересную книгу. «О существах несуществующих». Она написана неизвестным автором где-то в конце пятнадцатого века. Там
— Принесите…
Марья, ревниво следившая за этим диалогом, вдруг поднялась с дивана:
— Не буду вам мешать! — и ушла на кухню.
Роман вскочил за ней следом:
— Маша!
На кухне Марья принялась яростно драить пастой и без того блестящую мойку.
— Маш, ну ты чего? — жалобно спросил вампир у рассерженной девицы.
— Ничего! — фальшиво отвечала та. — Просто не хочу мешать такой… ученой беседе.
Вампир помолчал, а потом вдруг обнял Машу и прижался щекой к ее затылку.
— Какая ты еще девочка, Маша, — грустно прошептал он. — Милая маленькая девочка.
Марья замерла, не зная, как отнестись к такому афронту.
— Я пойду, — сказал вампир и поцеловал Машу в затылок. — Встретимся завтра…
Он с неуловимой скоростью переместился к кухонному окну, распахнул его, вскочил на подоконник…
Машка, прижав к груди перемазанные чистящей пастой руки, смотрела вслед темной тени, мелькнувшей за окном.
— Ты чего? — спросила ее вошедшая в кухню сестра. — А где твой вампир?
— Улетел…
Даша пощелкала перед носом сестры пальцами. Никакой реакции.
— Загипнотизировал, — сказала она.
— Дашка! — восторженным шепотом обратилась Марья к сестре. — Знаешь что? Я, кажется, влюбилась.
— В него?
— Да.
…Через два дня после вышеприведенного разговора Дарья и отправила телеграмму родителям в Одессу. Потому что Марья пошла на свидание с вампиром Романом Кадушкиным и не вернулась домой.
В квартире штормовым предупреждением висела тишина. Нехорошая, напряженная тишина, грозящая мощным катаклизмом или уж, по крайней мере, крепко замешенной ссорой.
Я сидела грозная, как Клеопатра на корзине со змеями, и выслушивала бестолковый рассказ моей дочери Дарьи. Дарья, в обычном своем состоянии известная как девушка скептического ума и острого языка, под моим суровым материнским взглядом терялась и никла, словно плакучая ива.
— Даша, не темни, — постучала я пальцем по ручке кресла. — Это с твоей стороны непорядочно. По отношению к сестре и ко мне. Если у вас произошла очередная ссора и Марья из-за этого сбежала из дому, то к чему придумывать какого-то несуществующего вампира? Это что, новый приступ твоей экзистенциальной фантазии?
— Не приступ это! — со всхлипом крикнула дочь.
С того момента как мы с Авдеем вернулись домой, она ревела почти беспрестанно, как в годы своего раннего детства. От этого нос бедной Дашуты
— Я не лгу! Все было именно так! Машка познакомилась на танцах с вампиром. То есть это позднее выяснилось, что он вампир… Они встречались.
— Что, ночью?! — ахнул Авдей.
— Нет! Днем. — Даша шумно высморкалась. Я поморщилась. Несмотря на возраст и увлечение философией, дочь в некоторых моментах оставалась ребенком, которого надо еще учить, как нос вытирать.
— Даша, вампиры, если это, конечно, вампиры, днем спят.
— А этот не спит. У него бессонница! Маша говорила…
— Ну-ну. И что еще «говорила» Маша?
— Что он не пьет кровь, потому что у него аллергия на гемоглобин. Что он рисует, а еще он читал Эриугену и знает латынь! Ну почему вы мне не верите?!
— Потому что это звучит неправдоподобно. Особенно из твоих уст. Зная твое неприятие всего сверхъестественного…
— Мамочка, пожалуйста, поверь мне! Мы с Машкой не ссорились. Нет, ну цапались так, по мелочам, но чтоб она из-за этого из дому сбежала…
У дочери были глаза честные, как у работников российского Монетного двора. Я вздохнула. И осмыслила происшедшее.
Происшедшее мне не понравилось.
Если моя дочь связалась с вампиром, ничего хорошего ждать не приходится.
Поймите меня правильно. Мне чуждо видовое неприятие какой-либо нежити. Среди моих знакомых, помимо обычных людей, есть и вампиры. Один даже был моим непосредственным начальником, когда я еще работала ведущей радиоканала. Но я четко соблюдаю дистанцию: вот моя (и моих близких) жизнь, а вот — бытие инфернальной нежити. И я не желаю менять существующий modus vivendi.
…Значит, на латыни говорит вампир. Оригинально.
— Где Машкина записная книжка? — спрашиваю я. — Там наверняка есть телефон или другие координаты этого… Кадушкина.
— Нету. Я уже смотрела. Я только помню, Машка рассказывала, что его отец, ну, отец вампира, занимается мебелью.
Еще не легче.
— Гробы, что ли, делает? — Из меня непроизвольно лезет черный юмор. Дашка опять принимается реветь, а муж смотрит на меня с глубоким осуждением.
— Не гробы-ы-ы! Диваны-ы-ы! Мамочка, почему ты мне не вери-и-ишь!!!
Я обнимаю дочь и прижимаю ее непричесанную голову к своей груди.