От Византии до Орды. История Руси и русского Слова
Шрифт:
Словом, Хорезм был одним из узловых пунктов раннесредневековой Евразии. Хорошо известно, что в ту пору „Европу с Востоком связывала торговля, почти всецело находившаяся в руках еврейских купцов“ [284] и, как доказывает виднейший швейцарский востоковед Адам Мец, до X века евреи господствовали в торговле Запада и Востока, хотя после этого времени они „уже больше не упоминаются. Подъем мусульманского торгового судоходства вытеснил чужеземных комиссионеров“. В труде А. Меца собрано множество фактов о предшествующем господстве евреев в евроазиатской торговле: „…город евреев“ (Иахудийа) в Исфагане был деловым кварталом этой персидской столицы… Один еврей контролировал всю ловлю жемчуга в Персидском заливе… На Востоке их специальностью были также денежные дела… Мы располагаем сведениями о двух евреях-банкирах… Йусуфе ибн Пинхасе и Харуне ибн Имране, у которых в начале X в. визир (то есть второе, после халифа, лицо в арабском государстве. — В. К.) сделал заем в сумме 10 тыс. динаров. Оба они, по всей вероятности, основали фирму, ибо также смещенный в 918 г. визир Ибн ал-Фурат заявил, что он имеет на счету у обоих этих евреев 700 тыс. динаров». Наконец, «основной товар, поставляемый Европой, — рабы — являлся монополией еврейской торговли» [285] .
284
Беляев Е. А. Арабы, Ислам и арабский
285
Мец Адам. Мусульманский ренессанс. — М., 1966, с. 366, 371, 367.
Исходя из всего этого, едва ли возможно оспаривать существенную роль евреев и в ранней торговле Хорезма. Один из виднейших русских востоковедов, К. А. Иностранцев, писал [286] : «Название Хорезм применялось в древности как ко всей области по нижнему течению Амударьи, так и к главному городу, называвшемуся — по древним арабским географиям — также Кят. В среднеперсидском списке городов Ирана сообщается предание, по которому город Хорезм был основан „Нарсе, сыном еврейки…“ Более того, „парсийские ученые Миночихердж и Моди передают это имя: „глава еврейской общины“…“ Это „подтверждается сообщением о Хорезме… восходящем, вероятно, к истории Хорезма Бируни (крупнейший ученый-хорезмиец конца X–XI в. — В. К.)… В этом сообщении говорится, что согласно персидским официальным хроникам сасанидского времени (то есть III–VII вв. — В. К.) этой областью… овладел один из родственников сасанидского царя Бахрам-Гура (правил Ираном в 421–439 гг. — В. К.), главный начальник персидского войска… Этот персидский военачальник, родственник Бахрам-Гура, не может быть никто иной, как только Нарсе, брат этого сасанидского царя, сына Иедеджирда (иначе, Йездегерд; правил в 399–421 гг. — В. К.) и дочери „эксиларха“, то есть главы еврейской общины в Персии, и его (Бахрам-Гура. — В. К.) наместник в восточных провинциях Ирана“. Перед нами, заключает К. А. Иностранцев, „указание на существование в Хорезме еврейской общины. Добавим, что это мнение допустимо и a priori ввиду соседства и тесных связей Хорезма с Хазарией, влиятельное положение в которой еврейской общины является известным историческим фактом“» [287] .
286
Опираясь, в частности, на работу английского ираниста Л. Грея «Евреи в пахлавийской литературе» (1905).
287
Иностранцев К. О домусульманской культуре Хивинского оазиса. — «Журнал Министерства народного просвещения», ч. XXXI, 1911, февраль, отд. 2, с. 291–292.
Стоит заметить, что Нарсе, имея еврейское происхождение по материнской линии, считался «полноценным» евреем и действительно мог быть главой еврейской общины в основанном им городе Хорезме-Кяте (в особенности потому, что его тесть являлся главой еврейской общины всего Ирана) [288] . К VIII веку эта община, естественно, должна была играть немалую роль в Хорезме.
В самом начале VIII века в Хорезме совершается государственный переворот. Известнейший современный узбекский историк Я. Г. Гулямов говорит о нем следующее: «…в Хорезме, по-видимому, образовалась большая и сильная социальная группировка, возглавляемая Хуразадом (иначе — Хурзад, родственник Чагана — тогдашнего правителя-хорезмшаха. — В. К.) и пользовавшаяся всей полнотой власти, в то время как власть хорезмшаха носила номинальный характер… Вероятно, смысл борьбы хорезмшаха и… Хуразада, опиравшегося на низшие слои дехкан (феодалов. — В. К.) и военнослужилое сословие, заключался в борьбе за власть, которая происходила между отживающим старым дехканством и новой системой». А к этому моменту Арабский халифат уже подчинил себе южную часть Средней Азии и не раз пытался — хотя и тщетно — захватить Хорезм. Крупнейший тогда арабский полководец Кутейба ибн Муслим в 709 г. овладел Бухарой и готовился к походу на Хорезм. Но в это время, оказавшись в безвыходном положении, «хорезмшах Чаган обратился к Кутейбе с жалобой на своего… родственника Хуразада… Кутейба с тысячью конников неожиданно явился к Чагану… Собрав войско, Хуразад принял сражение с Кутейбой, но попал в плен. Убив Хуразада, хорезмшах Чаган обратился к Кутейбе… с просьбой помочь ему расправиться с людьми Хуразада» [289] . В результате Хорезм оказался, наконец, в подчинении у Арабского халифата и, в частности, вынужден был позднее принять мусульманство, — хотя Кутейба поставил у власти (под арабским протекторатом) шаха из хорезмской династии.
288
К этому необходимо добавить, что после прихода к власти брата Нарсе, шаха Бахрам-Гура, «христиане Ирана стали подвергаться жестоким преследованиям… вскоре разгорелась война между Ираном и Византией — естественный результат политической линии». Дьяконов М. М. Очерк истории Древнего Ирана. — М., 1961, с. 273.
289
История Хорезма с древнейших времен до наших дней. — Ташкент, 1976, с. 52.
Обратимся теперь к концепции С. П. Толстова. Он прежде всего обратил внимание на сообщение великого ученого-хорезмийца Бируни (973–1048), который писал о подавлении переворота в Хорезме, совершенного под руководством Хуразада: «И всеми способами рассеял и уничтожил Кутейба всех… ученых, что были среди них»; эти ученые, отметил С. П. Толстов, «фигурируют под именем хабр (множ. ахбар), а это имя и в древнем, и в современном арабском имеет только одно значение — еврейский ученый, ученый раввин» [290] . Ясно, что эти самые «хабры» играли очень существенную роль в перевороте, совершившемся в Хорезме. В другой работе С. П. Толстов говорит: «Расправа Кутейбы с учеными Хорезма, беспрецедентная для этого этапа истории завоевания Средней Азии и особенно странная в связи с союзом завоевателя с местной, остающейся немусульманской династией, позволяет предполагать наличие союза между мятежными общинами и каким-то слоем местной интеллигенции, являвшейся идеологом движения». А поскольку этой «интеллигенцией» были «хабры», то есть еврейские ученые, именно иудаизм (возможно, по мысли С. П. Толстова, «не вполне „ортодоксальный“, приближенный к зороастрийским верованиям самих хорезмийцев») стал «идеологией мощного социального движения, возглавленного Хурзадом… и жестоко подавленного призванными хорезмшахом арабами… и не могло ли арабское завоевание привести к массовой эмиграции хорезмийских иудаистов в Хазарию?.. Хазарско-еврейское предание Кембриджского документа [291] , говорящего о воинственных иудеях-изгнанниках, делящих с хазарами боевые труды и, в конце концов, выдвигающих из своей среды царя-реформатора (утверждающего господство иудаизма в Хазарии. — В. К.), гораздо более вяжется с нашей гипотезой о потерпевших поражение в борьбе с арабами иудаизированных хорезмийцах-повстанцах, чем с гипотезой о еврейских купцах-миссионерах из Причерноморья или Закавказья». И далее об этих «повстанцах»-эмигрантах: «Изгнанные из Хорезма, они, опираясь на хазар, создали „новый Хорезм“ на Волге в виде Итиля, может быть, на месте какой-нибудь очень старой хорезмийской колонии или фактории, на месте пересечения трех путей (двух сухопутных и одного морского) из хорезмийских владений в Восточную Европу: на волжский водный путь и на Северный Кавказ, Дон и Черноморье» [292] .
290
Толстов С. П. По следам древнехорезмийской цивилизации. — М., 1948, с. 7, 225.
291
Имеется в виду обнаруженное в начале XX века в рукописном отделе библиотеки Кембриджского университета послание хазарского иудея (см. текст в кн.: Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка в Х веке. — Л., 1932, с. 113–116).
292
Толстов С. П. Новогодний праздник «Каландас» у хорезмийских христиан начала XI века (в связи с историей хорезмийско-хазарских отношений). Из историко-этнографических комментариев к ал-Бируни. — «Советская этнография», 1946, 2, с. 95, 97–98, 102.
Нельзя не сказать еще и о том, что, по убеждению С. П. Толстова, переворот Хурзада в Хорезме был связан с идеологическим наследием знаменитого иранского движения конца V–VI века, вошедшего в историю под названием маздакизма (от имени его вождя — Маздака) [293] . Это было «социалистическое» или «коммунистическое» по своей направленности движение, преследующее цель установления экономического равенства и общности имущества — вплоть до обращения в «коллективную собственность» женщин (поскольку богатая знать владела большими гаремами); в качестве одного из образцов «хилиастического социализма» движение маздакитов характеризуется в известном труде И. Р. Шафаревича [294]
293
См. главу «Маздакитское движение» в кн.: Пигулевская Н. В. Города Ирана в раннем Средневековье. — М.-Л., 1956, с. 278–316.
294
Шафаревич И. Р. Социализм как явление мировой истории. — в его кн.: Есть ли у России будущее? — М., 1991, с. 31.
В глазах С. П. Толстова существенное доказательство связи переворота Хурзада с маздакитской «традицией» состояло в том, что, согласно сообщению арабского историка Табари, Хурзад «расправился с хорезмийской знатью, отнимая у нее имущество, скот, девушек, дочерей, сестер и красивых жен» [295] (именно эта последняя «мера» вызывала особенное возмущение у противников маздакитов). С. П. Толстов усматривает определенное единство в целом ряде восстаний и движений «маздакитского» типа VIII–IX веков в данном регионе: помимо хорезмийских событий 712 года, речь идет о движениях Абу Муслима в Мерве 747 г.) и Сумбад-Мига в восточном Иране (с 775 г.), восстании «краснознаменных» в Горгане (с 778 г.; это едва ли не первое в истории «обретение» красного знамени!), мятежах Муканны (с 770 гг.) в Бухаре и Бабека (с 816 г.) в Азербайджане и так далее.
295
Толстов С. П. По следам древнехорезмийской цивилизации. — М.-Л. 1948, с. 223–224. разрядка С. П. Толстова.
Хорошо известно, что в «первоначальном» движении самого Маздака большую и очень активную роль сыграла значительная часть иранских иудеев во главе с эксилархом (главой общины) Мар-Зутрой (этот сюжет освещен в ряде исторических исследований) [296] . После разгрома движения маздакитов многие из них, в том числе и иудеи, бежали в Среднюю Азию и отчасти также на Кавказ; именно в потомках этих эмигрантов видят идеологов перечисленных выше движений VIII века — Абу Муслима, Муканны, «краснознаменных» и других; притом, помимо позднейшего (IX век) восстания Бабека в Азербайджане, дело идет о движениях именно в Средней Азии. И поэтому едва ли прав Л. Н. Гумилев, безоговорочно утверждая, что «уцелевшие маздакиты бежали на Кавказ… Связанные с маздакитским движением евреи тоже удрали на Кавказ… и очутились они на широкой равнине между Тереком и Сулаком» [297] — то есть именно там, где через столетие с лишним сложился иудаистский Хазарский каганат.
296
См. основные сведения и литературу в кн.: Дьяконов М. М. Очерк истории Древнего Ирана. — М., 1961, с. 304–309, 410–411.
297
Гумилев Л. Н. Древняя Русь и великая степь. — М., 1989, с. 113.
Можно, конечно, предположить, что в числе иудеев, которые, в конце концов, возглавили Хазарский каганат, были и потомки участников маздакитского движения, оказавшихся на Кавказе; однако гораздо достовернее версия об их приходе к хазарам из Средней Азии, где последователи маздакизма проявили себя и раньше, и гораздо активнее, нежели в Кавказском регионе. При этом необходимо отметить, что, встав во главе Каганата, иудеи отнюдь не стремились насаждать маздакитский «коммунизм», который был нужен лишь тогда, когда задача состояла в сокрушении наличной государственной власти — как в Иране начала VI века или, позднее, в Хорезме начала VIII века. Так, у хазарского кагана, полностью подвластного иудейскому царю-каганбеку, был обширный гарем, и на него никто не покушался…
Но вернемся к трудам С. П. Толстова. Очевидно, что его мысль о «хорезмийском» происхождении хазарских иудеев в целом ряде отношений гораздо более основательна, нежели та, которая поддержана в трактате М. И. Артамонова (о ней говорилось выше), предполагавшего, что иудеи, жившие на территории Хазарского каганата, как-то само собой, «попросту», оказались у власти.
Еще важнее другое. Правомерность и, в конце концов, истинность какой-либо гипотезы уясняется в том случае, если она, гипотеза, находит подтверждение в целом ряде фактов, в особенности в «новых» фактах, которые в момент создания гипотезы были вообще неизвестны. И именно такие факты обнаружились за те полвека, которые миновали со времени появления первых работ С. П. Толстова.
Но прежде чем говорить об этих фактах, следует сообщить или же напомнить, что гипотеза С. П. Толстова была отвергнута в трактате М. И. Артамонова, вышедшем в 1962 году. Авторитет виднейшего историка хазар побудил как бы начисто забыть об идеях С. П. Толстова. Правда, М. И. Артамонов, без сомнения, небезосновательно критиковал те или иные отдельные элементы концепции С. П. Толстова. Но главные его нападки едва ли сколько-нибудь убедительны. Так, например, он утверждает, что словом «хабр» «обозначались не только еврейские, но и христианские и зороастрийские священники» [298] . Между тем термин «хабр» имел долгую и вполне однозначную традицию. В сказаниях об утверждении иудаизма в Химьяритском царстве (во многом похожем на Хорезм), о чем уже подробно говорилось, нередко упоминаются хабры. Так, об одном из химьяритских царей сообщается, что он внял «увещаниям двух иудейских священников-хабров…» и «устроил… суд между жрецами-язычниками и хабрами»; или: «прибыв вместе с хабрами в Йемен, Асад решил сделать иудаизм официальной религией страны. Это вызвало недовольство химьяритов… они убили его» [299] .
298
Артамонов М. И. История хазар. — Л., 1962, с. 284.
299
Пиотровский М. Б. Предание о химийаритском царе Асаде ал-Камиле. — М., 1977, с. 54, 78.