От войны до войны
Шрифт:
Обычно огромное помещение стояло закрытым, а все церемонии проводились в Малом и Среднем Тронных залах, но победу в Варасте сочли достойной Большого. Ричард издали заметил возвышение, где на двойном троне восседали мужчина и женщина в черном и белом. Король и королева! Зал был полон народа, чуть сбоку от Их Величеств стояло кресло кардинала, а за троном замерли капитан Личной королевской охраны и комендант Олларии в парадных мундирах, но юноша видел только Катари.
Королева была в черной отороченной горностаевым мехом мантии и белоснежном платье, а на шее у нее горела тревожная алая
Все было правильно – сердце Прекрасной Дамы принадлежит Непобедимому Воину. Это закон, и это справедливо.
Все замерло. Торжественную тишину нарушал лишь треск свечей и, так по крайней мере казалось Ричарду, стук его собственного сердца. Дик видел, как дрогнули ресницы Катарины Ариго, в своих тяжелых одеяниях она казалась особенно хрупкой и нежной, такой же, как святая Октавия… Трактирный художник сумел поймать это неуловимое обреченное очарование, а придворные живописцы старательно изображали парчу и жемчуга, но не задумывались о душах тех, кого рисовали.
Находящиеся на верхней галерее музыканты грянули «Создатель, храни Олларов». Фердинанд вздернул голову – этот король любил царствовать, хотя и не стремился править.
– Рокэ герцог Алва, Проэмперадор Варасты, Первый маршал Талига, подойдите к нам.
Ворон красивым упругим шагом подошел к трону и изящно преклонил колено, глядя на сюзерена снизу вверх.
– Мы, Фердинанд Второй, – Зеленоглазый знает, что чувствует победитель, но Фердинанд прямо-таки лучится гордостью, – награждаем Рокэ Алву, герцога кэналлийского и марикьярского, орденом Святой Октавии.
Катарина Ариго вскочила, на мгновение застыла на краю возвышения, затем робко, словно опасаясь упасть, спустилась по восьми пологим ступеням, взяла с алой бархатной подушки, которую держали две юные девицы, бриллиантовую звезду на синей ленте, торопливо надела на шею своего любовника и поцеловала его в лоб.
Лицо королевы стало пунцовым, словно гвоздика. Алва поднес к губам край платья Ее Величества, а затем поцеловал длинные хрупкие пальцы, сохранив полное спокойствие. Сильвестр не понял, маршал ли задержал руку Катарины во время поцелуя или же королева помедлила, отнимая ее. Зато потом страдалица за отечество не мешкала, грациозно бросившись к блаженно улыбающемуся супругу.
Музыканты сыграли «Талигойскую звезду», во дворе выстрелили из пушек. Орден Святой Октавии – последний из пяти высших талигойских орденов, которого еще не было у Ворона. Награда королев и память о королеве, чья кровь течет как в жилах Олларов, так и в жилах Алва. Потомки одной и той же женщины, как же они непохожи! Фердинанд хотел учредить новый орден, достойный подвигов Ворона, но Его Высокопреосвященство счел, что лучше повременить – Кагета еще не Гаифа и не Дриксен, тем более Алву ждет еще одна награда, куда более ощутимая.
Вновь поднявшийся Фердинанд провозгласил, что Проэмперадор Варасты становится герцогом варастийским и Саграннским. Титул ничего не менял, Рокэ Алва и без него был единственным
Тогдашний Эсперадор рассудил правильно – зараза может ждать своего часа веками, а что лучше сдержит верующих, чем церковное вето? Причина давно забыта, а старый запрет живет, становясь чем-то большим, чем любой закон, подписанный любым властителем. Вернул опустевшие земли к жизни Франциск Оллар. Он рисковал, срывая древние печати, – пронесло, зараза не проснулась…
Музыканты сыграли новый марш под названием «Триумф Рокэ Алвы». Маэстро Алессандри слыл отменным музыкантом, а в его столе всегда лежало несколько гимнов, реквиемов и каприччо, которым не хватало только названий. Когда было нужно, Алессандри пускал шедевры в ход, клянясь, что создал их за одну ночь под воздействием потери, победы или очарования какой-нибудь красавицы. Это было разумно – понятливые музыканты укрепляют трон. Так же, как художники, драматурги, поэты…
Кардинал начал осторожно разминать затекшие суставы, чтобы, поднимаясь, не произвести впечатления старой развалины. Церемония прошла успешно. Сейчас Алва произнесет несколько ритуальных фраз, в том числе попросит наград для своих сподвижников, а Его Величество пообещает не забыть никого и ничего. И не забудет – указы готовы. Осталось их подписать, что и будет проделано утром в присутствии иноземных послов. Герои Варасты станут героями завтрашнего дня, потом придется встречать бакрийское и кагетское посольства, но на сегодня, хвала Леворукому, все. Следовало бы обсудить с Рокэ подробности его похождений, но это ждет.
Кардинал почувствовал, что смертельно устал, а ведь он не трясся полдня в седле, как Алва и Савиньяк. Рокэ – железный, но надо полагать, даже он вряд ли этой ночью порадует королеву. А это еще что такое?!
Его Величество Фердинанд, вместо того чтоб величавым жестом отпустить присутствующих, встал сам. Король явно что-то придумал, чем и гордился. В последнее время он слишком часто что-то придумывает!
– Рокэ из Кэналлоа, – Фердинанд отчего-то пошел не вперед, а назад, втиснувшись между собственным троном и стеной, – мы наградили тебя как талигойского герцога. Мы наградили тебя как Проэмперадора Варасты, но Первый маршал Талига еще не получил свою награду.
Наш великий предок Франциск в память о крови, пролитой за него Первым маршалом Талига Рамиро Алвой, учредил ритуал вступления преемников Рамиро в должность. Пять лет назад ты перед лицом Создателя поклялся кровью быть щитом Талига и отдать жизнь за жизнь короля. Ты верен клятве, как были верны ей твои великие предки.
Увы, в Талиге нет воинского ордена, достойного твоей доблести и твоей верности, но мы, Фердинанд Второй Оллар, даруем тебе и в твоем лице всему роду Алва право носить меч талигойских королей и назначаем тебя его хранителем!