От заката до рассвета
Шрифт:
Ранко с удивленным воем слетел прямо к берегу, и только случай и подвернувшиеся под руку кусты спасли его от падения в студеную водичку. Не успел он понять, куда делся противник, а Каурай уже съезжал по уклону, сверкая заточенным лезвием, и их клинки вновь разбили тишину окрестных лесов. Ранко перекатился за спину и, не выпуская сабли из рук, выбросил острие вперед. Клинки вновь со звоном сошлись, сверкнули парой полумесяцев и ударились друг о друга вновь.
Ранко, видать, сильно расшибся, пока считал косточки на ухабистом склоне, и едва держался на
И тут прямо в висок Каураю полетел топор.
Глава 20
Одноглазый вовремя пригнулся, и лезвие топора пролетело мимо, обдав его колючим ветерком.
С тупым стуком оно глубоко вошло в ствол березы. Следом воздух располосовало грохочущим росчерком плети. Затихшая сабля полетела на землю, а обжигающий кнут обматывался вокруг предплечья Каурая.
— Ранко! — сверкнул оскаленными зубами неизвестный, наматывая кнут себе на предплечье, и готовясь пырнуть одноглазого ножом. — Ранко, я держу его. Бей!
Каурай не стал ждать, когда его бросятся разделывать как привязанного барана — дернул кнут и сам кинулся на противника, готовясь встретить ледяную сталь грудью. Скатываясь по уклону, тот сделал отчаянный выпад, но острие нашло лишь воздух, не причинив одноглазому никакого вреда.
Нападающий выругался и попытался оттолкнуть врага, но его уже ждал кулак одноглазого. Пара ударов по морде, и неизвестный с задушенным криком покатился по траве, сверкая белками напуганных глаз. Не успел он сплюнуть кровью и нащупать потерянный кинжал, как сапог Каурая впечатлялся ему подбородок. Рухнул он как подкошенный, запоздало закрываясь руками при виде того, как громадная черная тень с его кинжалом в руках накрывает его с головой.
— Стой, одноглазый!
За спиной Каурая шуршала трава, мышцы рефлекторно рванули корпус вбок и приказывали бить врага не глядя, но разум остановил вскинутую было руку, охладил бурлящую кровь.
К нему опрометью бежал Ранко с пустыми руками — его сабля рукоятью вверх торчала из земли.
— Стой же! — схватил тот одноглазого за плечо. — Не надо!
— Почему? — спросил он и посмотрел на неизвестного, пластом лежащего на траве и дрожащего в попытке закрываться руками. Сквозь пальцы проглядывалось смуглое молодое лицо с прилипшими ко лбу кудрявыми, смоляно-черными волосами. Юнец лет пятнадцати со свистом дышал и дергался в ответ на каждое движение одноглазого, словно тот мог стереть его в порошок лишь щелчком пальцев.
Впрочем, это было не далеко от истины.
— Это друг! — все дергал Каурая за плечо Ранко, бледный как полотно.
Пару мгновений оба глядели друг на друга, пытаясь привести мысли в порядок.
— Драко, ну ты и балда! — выплюнул Ранко в лицо побитому смугляшу.
— Что?.. — подал голос тот не в силах перевести
— Ну и чего ты думал?! Что меня тут убивают?
— Ага… — сглотнул тот комок в горле и забегал глазами от одного лица к другому, которые еще недавно пытались проткнуть друг друга заостренным железом. — Помочь хотел.
— Ну, дурак! — сплюнул Ранко и схватил его за шкирку. — Поднимайся уже, спаситель!
— Еду я по дороге, — бормотал он. — Вижу — ты, Ранко, несешься сломя голову, как будто за тобой Сеншес гонится, и тут же этот… — пугливо глянул парень на одноглазого, — за тобой и в лес! Ну, я следом. И слышу — железо звенит, и вы друг с дружкой…
— Ты, Драко, как в следующий раз меня спасать бросишься, спроси для начала, а оно мне надо? — прыснул злым смехом молодой казак. — А то, развлекаюсь я, а с перерезанной глоткой свалишься ты!
— Прости… — промычал смугляш, опуская всклокоченную голову.
Каурай зловеще ухмыльнулся, со всей силы вогнал кинжал в древесный ствол и пошагал искать свою выпавшую саблю. Ладонь после столкновения с бичом горела огнем и требовала перевязки. Хорош смугляш, вот тебе и помахали сабельками.
— Куда?! — бросился к нему Ранко, но одноглазый только отмахнулся от него.
— На сегодня мы закончили.
— Нет! — замотал головой молодой казак и снова поднял свою саблю: — До первой крови!
— Мы закончили, — поднял Каурай окровавленную руку. — Настроение ни к черту. Да и дел много.
— Тьфу ты! — в бессилии полоснул Ранко воздух саблей и яростно бросил ее в ножны. — Драко, чтоб тебе провалиться на этом месте, защитник хренов! Такую славную рубку обломал!
— Да я ж говорю, ехал я мимо и гляжу…
— Слышали уж, не глухие! Ну, так езжай себе дальше. Куда ехал-то?
— Тебя искал.
— Зачем?
— Ну… — замялся Драко, бегая глазами. — Тебя ищет Малунья.
— Зачем?!
— Пусть сама скажет.
В это время Каурай взобрался по склону и двинулся отвязывать лошадь. Под перепалку двух разгоряченных знакомцев он взгромоздился в седло, и, пока оба юнца продолжали собачиться, перемотал пораненную руку тряпкой, выжидая, когда Ранко уже сунет ногу в стремя и вернется к насущным делам. Но, похоже, ждал он зря.
— Где она?
— У нас. Где же еще. В таборе. Сегодня утром объявилась — словно с неба упала. Взволнованная очень. Говорит, ты, Драко, скачи да Ранко мне сыщи. А без Ранко чтоб не возвращался. Вот я и поскакал.
— Ага, прискакал, на мою голову!
— Слушай, да чего ты все ругаешься?! — разозлился смугляш. — Как будто я тебя от какого-то важного дела оторвал! Подумать можно, что ты тут с девкой милуешься! Что это за хмырь вообще? Новенький в банду Кречета что ли?
— Щас как оттаскаю за уши! — с этими словами Ранко схватил Драко за ухо и дернул два раза. Тот беспомощно вскрикнул и вцепился казаку в руку:
— Пусти! Больно же!
— Ранко! — крикнул Каурай на двух балбесов с вершины обрыва. — Пусти его уже. Нам еще лошадей искать.