От земли до рая
Шрифт:
– Каких еще внуков? – раздался Сонькин голос от двери.
– Тех, которые у меня, кроме тебя, так и не появились.
– У нас еще все впереди. Да, папа? – Сонька улыбнулась и, сев мне под бок, обняла за пояс сразу двумя руками.
А я завис. Хотел бы я детей? Эм… Не знаю. Лилька еще и сама дитя. А когда она дозреет, мне уже… сколько будет? Да, много. Как-то быстро жизнь прошла…
В глубине дома послышались голоса.
– Это Лиля, наверное. Я ее пригласил обсудить детали без лишних формальностей.
Сонька вскочила с дивана и неторопливо вышла за дверь, чтобы спустя каких-то
– А как вам удалось закрыть вопрос по правам? Разработка-то велась на мощностях университета, а значит, в ней была существенная доля участия Стэнфорда. Или я чего-то не понимаю?
– Все ты понимаешь, папочка. Вот только вопрос не в том, что мощности Стэнфорда были задействованы. Вопрос в том, как это было сделано.
– И как же? – заинтересовался я, подливая Лиле вина в бокал и ощущая, как она замирает… не дышит даже, когда я к ней подхожу. Раньше я думал, что это от страха. Но теперь… теперь я уже не был так в этом уверен. Чтобы проверить свои догадки, я будто между делом коснулся свободной рукой ее спины и почувствовал, как она задрожала… Черт! Зря я не учел, как сам на это касание отреагирую. Я вообще оказался не готов к тому, насколько мощной будет эта реакция.
– А Лилька ночами работала, представляешь? Формально она, конечно, использовала Стэнфорд по полной, но поскольку это происходило в нерабочее время – мы исключили всякие риски.
Голос Сони прорвался сквозь морок, затуманивший мне голову. Я застыл. А Лиля как раз запрокинула лицо, чтобы поблагодарить за вино… И наши взгляды встретились.
– Почему? – спросил я спустя долгое-долгое время.
– Почему что?
– Почему по ночам, Лиля?
– Как это, почему? Потому что мы изначально планировали сделать что-то, что сможет найти применение в вашей работе. А если бы у Стэнфорда появились права на продукт, это бы все усложнило. Так что мы максимально от этого уходили.
Окей… Окей. Все правильно. И максимально, мать его так, логично. Я бы и сам придумал что-нибудь такое, будь на ее месте, но… Кроме чувства гордости и восхищения, которые в тот момент раздирали меня на части… Твою же мать! А когда она спала? Когда отдыхала? Когда жила своей жизнью, без привязки к моей? На худой конец, когда она с кем-то встречалась? Все девочки с кем-то встречаются, так? Юность для этого человеку, вроде как, и дана…
– Ян! Сынок, ты мне тоже налей, - ворвался в мои мысли напряженный голос матери. Я тряхнул головой, будто сбрасывая наваждение, смерил Лилю еще одним пристальным взглядом и нехотя повернулся к матери. В кои веки благодарный за то, что она вмешалась. А то ведь я и взорваться мог… Слишком много во мне в тот момент бурлило. Слишком сжалась… до предела сжалась пружина внутри.
Чуть совладав с собой, я выпытал, кто из разработчиков на них работает, как вообще организован бизнес, и всякие другие детали. Было решено, что на север Лиля поедет со своей командой, но поскольку эти
С делами мы закончили ближе к ночи. Лилька засобиралась домой. Но Сонька отчаянно запротестовала, и кое-как убедила ее переночевать у нас. Оставив их одних выяснять, как поступить, я поднялся к себе. Переоделся и, как всегда, в моменты, когда мне нужно было подумать, спустился в спортзал. Долго разминался… Потом еще дольше работал с грушей. Пока окончательно не выбился из сил. Сходил в душ тут же. Переоделся в белую футболку и домашние штаны и пошел к себе. Но поднявшись на третий этаж, остановился… И не давая себе передумать, взлетел вверх еще на один пролет.
Мама была права. Мне не следовало спешить. Я и не собирался. Просто… не мог ее отпустить так далеко, до конца не прояснив один очень важный… я бы даже сказал, принципиальный момент. Коротко постучал и тут же вошел, не дожидаясь ответа.
Лиля стояла у окна. И когда я вошел, она даже не обернулась. Будто ей было все равно, кто здесь. Или… как если бы она точно знала, кто.
Я подошел вплотную. Встал у нее за спиной. Одной рукой обхватил ее руку чуть повыше локтя, другой – перекинул через плечо волосы. И носом уткнулся в висок. Потерся…
– Так почему китайский, Лиль?
В моей голове кружились миллионы вопросов. Я задал первый, что пришел на ум. А Лиля, кажется, совсем не удивилась. Только… так задрожала в моих руках, то ли от смеха, то ли от того, что я скользнул холодным носом по ее теплой шее.
– Потому что ты утверждал, будто за ним будущее, а тебе самому он не давался.
Она, наконец, перешла на «ты», и это было так естественно… Что от меня, сосредоточившегося на этом, на какое-то время ускользнул смысл всех других ее слов. А потом дошло. И пружина сжалась еще сильнее.
– А камни?
– А камни – дань традициям твоего народа.
– А Денди? Дань моим детским капризам?
– Ну, не таким ты уж был тогда и ребенком… - дрожащим голосом прошептала она.
– Нет. Денди – это дань мечте. Помнишь… ты всегда говорил, что мечты должны исполняться?
А я не смог бы ей ответить, даже если б очень захотел. У меня в горле булькало, клокотало. Это было уже не удушье. Это была почти смерть. Или перерождение… Я развернул ее к себе лицом. Потянув за волосы, запрокинул лицо. Слишком резко, может быть, больно даже… С трудом вообще себя контролируя. А может, вовсе утратив контроль.
– Скажи мне «нет»! – потребовал.
– Ч-что? – как-то удивленно переспросила она.
– Скажи мне «нет». Ты… можешь.
– А если не скажу?
– Я опять не сдержусь и сделаю все неправильно, - эти слова я уже шептал ей в губы. Прихватывал их. Целовал скулы. Ее дрожащие ресницы и изогнутые линии бровей.
– Опять? – задыхаясь, уточнила Лиля.
– Как тогда… Наломаю дров. Испугаю тебя или…
– Испугаешь? Постой… о чем это ты?
Она откинулась в моих руках и внимательно на меня уставилась. Ее грудь часто вздымалась. Губы припухли и покраснели от моих поцелуев. А кожа покраснела – гребаная щетина. Надо будет с ней что-то решать.