От Земли к Андромеде
Шрифт:
– Как думаешь, Лопата, прав Корней?
– Не-е, не цветной Марсианин, Корней его сразу невзлюбил, только не пойму почему. Вот Корней цветной, не верю я бывшим мусорам и чекистам, он контору предал и нас предаст. Извини, Степаныч, ты спросил - я ответил.
– Добро, Лопата, квартирку где прикупил, сколько метров, какой этаж?
– Как ты и сказал - в Октябрьском районе. Этаж третий, четыре комнаты, 184 квадрата.
– Возьми дизайнера, купи мебель, все бытовые приборы от пылесоса до микроволновки, холодильника и телевизора, постельное белье, посуду и прочее, душевую в ванную. Завтра к обеду должно быть все готово.
– До вечера и то не управимся, Степаныч. Мебель еще собрать надо.
– Я и не прошу до вечера, ты до обеда сделай. Мужиков возьми, женщин, у тебя сегодня полдня, вся ночь впереди и еще полдня, чтобы было все чистенько и блестело. Мерина еще купи на имя Марсианина, его сюда завтра к обеду пригонишь.
Лопата вздохнул тяжело, ответил:
– Все, что смогу, сделаю, но из кожи не выпрыгну, извини.
– Надо сделать, Лопата, надо. Марсианин сегодня лимон баксов заработал - надо его уважить. Но о лимоне никому ни слова и Корнею в том числе. Иди, Лопата, времени у тебя в обрез.
Степаныч остался один, налил себе еще рюмку водки, выпил. Тепло разлилось по телу, окончательно снимая напряжение, и он почувствовал, что голодный. Сегодня еще не ел ничего. Надо позвать Марсианина и пообедать. Рука уже потянулась к колокольчику, но что-то остановило его. Чего я привязался к этому Марсианину, зачем приказал купить ему квартиру и машину, спрашивал внутренний голос? Никому я так не благоволил, а тут чуть ли не из кожи вылажу. Что он для меня сделал? Сыграл с Академиком и запросил половину куша... никто бы из других подчиненных на такой процент не решился, а этот буром прет. Я ему подарок... но можно стоимость из его доли вычесть и отдать триста, а не пятьсот. Да, это будет правильно и справедливо. Ему уже расхотелось идти в сауну с Марсианиным, он пригласил его к себе.
– Для тебя в сауне стол накрыли и девочек привезли. Отдохни, ты мне завтра в обед понадобишься.
Ковалев ничего не ответил, только пожал плечами и вышел. Он сразу почувствовал холодок в отношении себя, но не удивился - рано или поздно это должно было произойти, сыром в масле всю жизнь не прокатаешься.
С сауны он вышел как раз к обеду отдохнувшим и посвежевшим - развлекался в меру и успел выспаться. Степаныч оценил его вид, вздохнул - молодость есть молодость. Решил сразу поставить все точки над "и".
– Это ключи от Мерседеса, - он кивнул головой на стоявшую во дворе машину, - она оформлена на твое имя, документы в бардачке. Садись с Лопатой и езжай за мной.
Степаныч сел в свой автомобиль и они выехали. В городе приткнулись к одному из вновь построенных домов. Степаныч вышел из машины и последовал за Лопатой, Ковалев пошел следом. Поднялись на третий этаж, Лопата открыл квартиру.
– Заходи, - произнес Степаныч, - эта хатка твоя, вот документы на нее, - он протянул папку Ковалеву, - здесь причитающаяся тебе сумма за вычетом расходов на квартиру, мебель и машину, - он отдал пакет, - пора начинать самостоятельную жизнь, Коля, как охранник ты мне больше не нужен.
– И что мне теперь делать?
– спросил Ковалев.
– Ты умеешь думать, Коля, думай. Появятся дельные мысли - заходи, дорогу ко мне ты знаешь.
Он повернулся и они с Лопатой ушли. Ковалев осмотрел квартиру - четыре комнаты, прекрасная мебель, посуда и даже постельные принадлежности. На столе паспорта к телевизору, холодильнику и другой бытовой технике. В пакете триста тысяч долларов, по сегодняшнему курсу это двадцать один миллион рублей.
Степаныч решил отдалить меня от себя, понял Николай, не знает, что я могу выкинуть и побаивается. Убивать меня не за что, но и находится рядом опасно, решил подержать на расстоянии и присмотреться...
За час он осмотрел всю квартиру, заглянул в каждый уголок и шкафчик, сел в кресло и задумался. Можно начинать свое плаванье по жизни, но у него нет даже среднего образования - это необходимо исправить, сдать экзамены экстерном и поступить в ВУЗ на заочное отделение. Знания у него есть, но без бумажки ты букашка, нужен диплом. Это Ковалев понимал хорошо.
В доме ни крошки хлеба, холодильник абсолютно пустой и минимум продуктов жизненно необходим. Он спустился вниз, поставил машину в гараж под домом, там у него тоже, оказывается, было парковочное место. В обменном пункте поменял несколько тысяч долларов на рубли и отправился в супермаркет. По мелочам набралось два больших пакета с продуктами. Магазин был недалеко от дома, Николай с удовольствием прошелся пешком, не стал заходить в лифт и поднялся на третий этаж по лестнице, подошел к двери. Лифт открылся, вышла молодая девушка тоже с двумя сумками и направилась к двери напротив.
– Мы, я полагаю, соседи. Меня Николай зовут, а вас?
– Ольга, - ответила она.
Ее дверь открылась, вышла женщина.
– Слышу ты с кем-то разговариваешь.
– Знакомлюсь с соседом, - ответила она.
– Здравствуйте. Я Николай, ваш сосед.
– Здравствуйте, Нина Степановна, мама Ольги, - она глянула на пакеты в его руках, - в магазин ходили за продуктами?
– Да, я, можно сказать, что час назад только в квартиру въехал, дома ни крошки, - ответил он.
– Слышали, слышали, - улыбнулась Нина Степановна, - весь вечер и всю ночь работяги мебель носили, собирали, стучали. Мы на недельку раньше заехали, успели уже освоиться немного, но еще не полностью мебель купили и завезли, только необходимое.
– Если помощь нужна, Нина Степановна, вы обращайтесь без стеснения - принести что-нибудь, прикрутить. Что мы на площадке то стоим, проходите, - он открыл дверь, - посмотрите, как я устроился.
Нина Степановна взяла сумки у дочери, оставила их в коридоре, и они прошли в квартиру Ковалева. Он показал им все комнаты, на кухне предложил присесть:
– Сейчас чайник поставлю, сварю кофе.
– Спасибо, Коля, все-таки мы уже освоились, поэтому на кофе приглашаю к нам. Родители на работе?
– Родителей у меня нет, Нина Степановна, я совсем один живу.
Она не стала уточнять и вновь предложила пройти к ним. На площадке их встретил мужчина, улыбнулся:
– А я гадаю - куда мои женщины испарились? Оказывается, уже с соседом успели познакомиться. Федор Иннокентьевич, - он протянул руку.
– Николай, - ответил он.