От ЖЖизни к жизни

Гришковец Евгений Валерьевич

Дома, давно, когда были живы бабушки и дед, за столом пелись и тягучие русские песни, и, конечно, не знающая границ украинская песня про то, как девушка парню назначает свидание всю неделю и никогда не приходит…

Хочется, чтобы после такого тяжёлого года праздники получились… В маленьком магазинчике напротив нашего дома новогоднюю гирлянду и снеговика с лампочками не убирают круглый год. Думаю, до августа им лень его убирать, а в августе они решают: зачем убирать, Новый год уже скоро…

Надо думать о подарках, составить список, кому что купить. По возможности закончить дела, чтобы незаконченные не помешали ощущению праздника. Хочется навести порядок в делах и на рабочем столе, записать на листочек всё сделанное за прошедший год. И чтобы список состоял более чем

из трёх пунктов (улыбка).

Максим Сергеев написал песню на стихотворение Уильяма Блейка, которая тоже вошла в «Радио для одного». Концепция нашего самого цельного альбома, в котором в нескольких песнях присутствуют как русские, так и английские тексты, рифмующиеся между собой или абсолютно контрапунктные, пришла мне в голову благодаря этой песне. Когда я ставлю её друзьям, они не могут понять, что это «Бигуди». Делают предположения о том, что она из нового альбома того или иного любимого ими исполнитея. Забавно! Мне и самому не верится, что нам удалось записать такой замечательный альбом. И этот альбом я точно включу в список главных итогов уходящего года. Хотя самый главный для нашей семьи итог сегодня впервые потрогал снег (улыбка).

14 декабря

Наш дом засыпало снегом. Кажется, дом даже чуть просел и покряхтывает под его тяжестью. Мансардные окна невозможно открыть, и свет сквозь них едва пробивается. А снег за окном всё падает и падает, причём отвесно. ТИШИНА! Тихо и прекрасно… Вот не нужно было бы ещё выходить из дома, ездить в магазин, отправлять детей в школу, делать хоть какие-то дела… Потому что это только в нашем квартальчике тихо и красиво. Чуть в сторону – и тут тебе практически транспортный коллапс в городе, не готовом к таким снежным испытаниям.

Всегда с наслаждением читал у Туве Янсон про засыпаемый снегом Муми Дол, где и когда все дела могут затихнуть до весны, потому что все дела сосредоточены в доме.

Поэтому Муми Тролль мог уснуть до весны, не беспокоясь, что пропустит что-то важное. Прекрасное и, может быть, самое ценное ощущение – это что в твоём доме, в твоём окружении и в твоём, как бы то ни было, вполне ограниченном мире происходит всё самое главное…

Недавно перестал существовать русский «Newsweek». Закрыли по причине убыточности. То есть, проще сказать, его мало читали, и он плохо продавался. Я страшно удивлён, потому что практически все мои знакомые, приятели или просто приятные мне люди читали NW. Нам нравился журнал, мы обсуждали отдельные статьи, мы к нему привыкли. Никаких других еженедельников я не читал, и у меня было ощущение, что NW — самый популярный и востребованный. А его – бабах! – и закрыли. Оказывается, никакой он не популярный, а совсем наоборот. И значит, узок наш круг, «страшно далеки» мы от народа. Меня буквально потрясло закрытие NW именно осознанием узости наших рядов…

Здорово было бы, если бы снег шёл и шёл, и не нужно было бы платить за газ, за свет, и в доме не было бы телевизора и других источников информации, а книг в доме было бы без счёта, еда в холодильнике не иссякала, все были бы здоровы, и не было бы никаких причин выходить из дома, а если бы кто и постучал в дверь, то только друзья, с целыми сугробами снега на шапках и плечах, друзья, которые принесли бы не новости, а гостинцы…

Можно ездить по городам, играть спектакли в переполненных залах, что со мной и происходит в течение последних лет, и думать, что все зрители именно такие, какие приходят ко мне на спектакль. Хорошо бы поменьше знать…

Вот уже почти год я так или иначе занимаюсь судьбой нашей картины «Сатисфакция» и страшно от этого устал. Писать сценарии и снимать кино – это счастье, но продвижение фильма на экраны – это горе. Я никогда ещё не встречался с таким тотальным равнодушием, никогда не видел в таком количестве людей, которым безразлично

то, чем они занимаются. Наша картина нравилась и нравится многим из них. Её с удовольствием смотрели, рекомендовали друзьям, просили устраивать закрытые показы, но сделать так, чтобы фильм дошёл до зрителя, чтобы картину увидели другие люди… Палец о палец не захотели ударить. Любя хорошее кино, они прокатывают и даже продюсируют заведомую дрянь, про которую и сами не хотят говорить. Многие из них симпатичны и приятны, но совершенно, абсолютно равнодушны… Я смотрел на них и думал: «Как же так?! Когда мне что-то нравится, я спешу поскорее сообщить об этом, купить пару десятков книжек или дисков и подарить друзьям. Я уж точно никогда в жизни не предложу кому-то того, что мне не нравится. Скорее наоборот, постараюсь предостеречь. Как они могут?! Это же их жизнь и профессия!»

Лучше не знать и не ведать о том, что самыми главными и желанными музыкантами и исполнителями в стране являются так называемые «шансонье» и что мои театральные залы – лишь капля в море по сравнению с тем, за что зрители платят деньги. На февральские концерты Стаса Михайлова и Григория Лепса билеты давно раскуплены. И не в скромные театры, а во дворцы спорта. А билеты там стоят столько… По какому бы областному центру я ни ехал, везде на афишах читаю: Жека, Майданов, Бутырка…

Недавно был на гастролях в Иркутске, и мои спектакли совпали с концертами Лепса. Знакомый попросил меня достать на него билеты. Я удивился, мол, я-то как могу это сделать?! На что этот далёкий от искусства человек ответил, разведя руками: «Ну как же, вы ведь там все вместе!» Где «там», я уточнять не стал.

Зато сам он уточнил, что идти на Лепса не хочется, но надо, потому что там будут все. Под словом «все», видимо, подразумевались и губернатор, и прочие, и прочие.

Да, на концерты этих исполнителей ходят уездные чиновники всех уровней. Ходят семьями, гордо сидят на лучших местах, а в одном городе, не буду говорить, в каком, областной министр культуры сам распределял между городской и областной администрацией места на концерт Стаса Михайлова и переживал, что билетов не хватит.

Я его спросил: что, все чиновники вот так, открыто, ходят на эти концерты? Он ответил: разумеется. А на мой вопрос, неужели министр культуры тоже посещает такие мероприятия, даже обиделся. Я был настолько обескуражен, что не удержался и сказал: «Значит, в секс-шоп вы ходите тайком, стараетесь, чтобы народ и избиратели не заметили, а тут наоборот…»

Пошлости всегда было больше. Наглость всегда одерживала позиционные, а то и значительные победы. Но сейчас наглость и пошлость в нашем культурном пространстве не только правят бал, но и дают балы. Вот-вот они закатят по всей стране рождественские и новогодние концерты, корпоративы, балы и празднества, не обойдут даже детские утренники и мероприятия… Ужас! Попустительство! Безумие в условиях полнейшей апатии! И нет ни людей, которые могли бы объединить усилия, ни даже ясного, сильного и значительного голоса, который прозвучал бы в противовес всей этой пошлости. Сейчас в нашей стране не стыдно! Не стыдно творить пошлость и эту пошлость потреблять. Нет людей, присутствие которых пробуждало бы чувство стыда. Не стыдно лгать с любых сцен и трибун, не стыдно тем, кто любит и знает хорошее кино, делать при этом заведомую дрянь, не стыдно тем, кто некогда демонстрировал прекрасное чувство юмора и вкус, выступать с пошлыми гэгами, от которых самим тошно и над которыми они сами никогда не посмеются, не стыдно людям с консерваторским образованием и оперной карьерой выступать со жлобами и для жлобов… Ничего не стыдно.

А дома очень хорошо! Снег падает. Скоро дочь вернётся из школы, сын – из детского сада, а младшая проснётся, и в этом близком кругу мы друг для друга самые важные и самые прекрасные. Вот только невозможно этим ограничиться. Пошлость прорвётся, просочится. Невозможно усидеть в тепле, в тихом, укрытом снегом доме. Что принесёт дочь из школы, какие разговоры с одноклассниками? Какую песню с сыном разучит воспитательница? Мне уже довелось слышать в его исполнении песни перечисленных мною выше персонажей.