От ЖЖизни к жизни
Шрифт:
Как в случае с Григорием Лепсом и Еленой Ваенгой, получил много обвинений в зависти, которые меня самым наивным и детским образом удивляют. Чему я могу завидовать? Умению петь или шутить? Но это в моём случае как минимум смешно. Многократно большим, чем у меня, заработкам? Но, простите, тогда уж лучше я позавидую Биллу Гейтсу. Он и умный, и красивый, и зарабатывает, точно, ещё больше (улыбка).
Проснулся сегодня в очень хорошем для столь раннего часа настроении. Ни с того ни с сего написал небольшое эссе про водку, приблизительно такое же, как о шампанском.
Удалил все комментарии к предыдущему тексту, чтобы не лежала эта куча слов хороших и добрых вперемешку с глупыми и злыми. Не люблю беспорядок.
Почитал немного роман Юрия Олеши «Зависть». Он всегда лежит у меня на столе. Вот кому я действительно завидую. Причём чем дальше, тем сильнее. Роману «Зависть» завидую непреодолимо. Потому что это самый короткий из великих романов XX века. Как он умел писать коротко! Как он владел метафорой в прозе! Какие особые у него были кристаллики глаз, какое уникальное зрение! Для меня он совершенно непостижимый писатель.
А потом я стал вспоминать, чему и кому в жизни завидовал… Помню, лет с пяти отчётливо завидовал всем мальчикам по имени Саша. С какого-то периода мне перестало нравиться моё имя, и я хотел, чтобы меня звали Сашей. В школьные годы завидовал всем, у кого были густые и сильные волосы, потому что мои были редкие и тонкие. Тогда модной была причёска «финский домик», и мне казалось, что она мне чертовски пойдёт, но мои жидкие волосы не держал даже лак. До сих пор завидую всем, у кого длинные худые ноги. Мне всегда хотелось носить обтягивающие джинсы и поглядывать на свои длинные ноги…
Помню, как до остановки сердца, до слёз, до одиноких рыданий завидовал в 1986 году нескольким ребятам из нашего экипажа, которых с Тихого океана отправили в Ленинград для получения нового корабля и дальнейшего перегона его через три океана в нашу базу. Со многих кораблей брали человек по пять – семь. Как же я завидовал тем семерым счастливчикам! Как я хотел получить такой чудесный подарок судьбы в виде дальнего похода, каким когда-то прошла та эскадра перед своей гибелью в Цусимском бою. Я смотрел им, уходящим, вслед… завидовал и знал, что такого похода в моей жизни не будет никогда.
Я завидую своему брату, который на двадцать лет моложе, но машину водить умеет хорошо, а я не умею вовсе.
И понимаю, что никогда не научусь. Но завидую я уже не сильно, чуть-чуть. Хотя братом-то я горжусь!..
Наверное, с возрастом я разучился завидовать, потому что зависть может быть связана всегда с желанием обладания – либо какими-то навыками, либо какими-то безусловными ценностями… Желанными навыками и ценностями могут обладать только хорошие, мною любимые или почитаемые люди. А таковым я не могу завидовать – я могу быть только рад за них и могу желать им всяческого добра.
2 февраля
Да-а-а-а! Эвон как!
Какая поднялась волна, с каких глубин! Из самой тьмы. Самая дремучая и лютая злоба всколыхнулась. И во всём этом звучит только одно: да как он посмел?! Как смел он не только о чём-то судить, но и заявлять на это право?! Ату его!
Поднялась и бурлит на просторах рунета злоба. Лютая, агрессивная. Злоба, основанная на душевной лени, на неспособности даже попытаться услышать другого, этакая закрытая на все замки и засовы глухота… Злоба, проистекающая из неспособности заглянуть в себя и ощутить неудобство и стыд оттого, что внутри либо пусто, либо всё завалено хламом. Злоба от неспособности любить… Злоба от лютого, махрового недоверия ко всем и каждому.
И уже забыта причина, никто никого не защищает… Главное в этой злобе: как он посмел?! Как он посмел рассуждать, да ещё анализировать? Кто дал ему такое право? Да кто он такой?!
На эти вопросы нужно было дать простые ответы, найти объяснения, успокаивающие и простые. И злоба их быстро нашла: завидует, или сошёл с ума от самомнения, или пиарится. А скорее всего, и то и другое вместе.
Иных объяснений быть не может. В противном случае нужно попытаться понять, что же действительно было сказано. А для этого нужно было вспомнить навык чтения и ещё целый ряд душевных навыков, которые сами по себе крайне некомфортны в состоянии душевной лени и неподвижности. Так что проще объяснить всё по-свойски и возопить: да как он посмел?! кто он такой?!
Как посмел? Да вот так, у вас не спросил.
Кто такой? Гришковец Евгений 1967 года рождения, гражданин России. Коротко и ясно.
Завтра заканчивается основной двухнедельный прокат нашей картины «Сатисфакция». Чуда не случилось, сборы получились чуть выше запланированных, но именно что чуть-чуть.
Ноя ощущаю победу! Мы – небольшая группа людей – сделали кино, и это кино есть! Не в «Закрытом показе», не в кулуарах или подвалах киноклубов, не в разговорах знатоков… Оно вышло по всей стране, во многих-многих кинотеатрах. Всё было против, но мы это сделали.
Люди пришли на наше кино, у которого не было рекламы, в котором не участвовала ни одна звезда… Пришли не на комедию, не на боевик – а на то, что мы сделали.
Мы никого не пытались заманить скандалами, мельканием в кулинарных передачах или утренних эфирах. Мы не суетились, не врали и даже не лукавили. Мы не подогревали никакими известными приёмами интерес, не пытались заманить на наш фильм случайных зрителей, ни у кого не выманивали деньги на билеты.
Мы – это студентка ВГИКа, дебютант-оператор, который прежде снимал только документальные фильмы или рекламу, писатель, прежде не писавший сценариев, беременная, а потом кормящая мать, на которой повисла вся административная работа, первоклассный, но очень избирательный актёр, поэтому не очень известный, иркутские актёры и не актёры, для кого наша картина первая и, скорее всего, последняя в жизни… И ещё бизнесмен, который нам всем поверил и полюбил наш сценарий. Мы сделали кино. Мы посмели! И это кино шло и ещё идёт по всей стране. И это победа!
Фильм собрал больше, чем предполагалось. Его ещё хотят и будут крутить в каких-то кинотеатрах, он выйдет в Казахстане, будет на DVD и по телевизору. У него впереди длинная жизнь, так что взятые на фильм деньги мы вернём, это вопрос чести.
Зато мы сняли кино и потрясающе интересно жили, когда его делали. Мы не обманули ни себя, ни вас.
Сегодня могу сказать: моя работа над фильмом и по его продвижению закончена. Я удовлетворён… Нет, я счастлив! Что-то, наверное, могло получиться по-другому, но об этом уже нечего говорить.