От ЖЖизни к жизни
Шрифт:
Я не выдерживаю той лёгкой доступности, которую предоставляют интернет и моё присутствие в жж, с подключившимися к тому же фейсбуком и твиттером.
Я ухожу с этого поля.
Отдаю себе полный отчёт в том, что лишаюсь заработанных огромных возможностей, информационных и социальных ресурсов… Но ухожу.
Не хочу и не могу быть на одной из кнопок некоего пульта, нажатием которой любой желающий может преодолеть все мыслимые дистанции и с лёгкостью обратиться ко мне в какой угодно форме, с любыми словами, вопросами, претензиями, гневом или ненавистью.
Мне нечем себя защитить. Я трачу непосильно
Всё!
Не могу больше!
Не должен!
У меня много других дел и задач.
Спасибо всем, но прежде всего тем сорока четырём тысячам семиста семнадцати людям, которые записали меня во «френды». Спасибо тем, кому я был нужен… и кому, надеюсь, буду нужен впредь.
Спасибо тем, кто читал этот мой дневник, но разочаровался и тихо ушёл. Спасибо и тем, кто ушёл, напоследок хлопнув дверью.
Спасибо тем, кто на просторах интернета поливал меня грязью, исходя злобой и ненавистью, и тем самым заставлял меня подбирать всё более точные и взвешенные слова, не имея никакой надежды быть понятым.
Спасибо лайвджорналу. Думаю, что был его полезным автором. Смею надеяться, что внёс свои детали и стандарты в его развитие, а его влияние на мою жизнь и творчество мне только предстоит осмыслить. В тишине. И в не виртуальной, но реальной жизни.
Я продолжу писать новые страницы личного дневника, но вдали от магистралей и шумных развязок. Понимаю, что читать его будет в десятки раз меньше людей, но зато это будут только те, кто захочет прочесть именно меня (улыбка).
Прощай жжизнь! Спасибо и прощайте френды!
Здравствуйте, друзья!
18 февраля
Приветствую тех, кому небезынтересно, а может быть, важно периодически читать то, что я пишу помимо литературных или драматургических произведений, то есть то, что пишу о повседневности. Теперь вы сможете читать это здесь.
Думаю, что интенсивность моего присутствия на этой страничке будет прежней. Иногда буду писать ежедневно, когда будет на то время, силы, а главное – причины и темы. Иногда буду на некоторое время исчезать, выезжая на гастроли или на короткий отдых.
Думаю, что местное маленькое моё пространство будет технически развиваться и видоизменяться, будет более удобным для пользования. Обещаю, что через некоторое время мы сделаем так, что можно будет оставлять свои комментарии. Пока это технически невозможно. Но скоро наладим (улыбка).
Если вам нравится читать мной написанное «вдали от шума городского», в стороне от скандалов, дрязг и просто волн раздражения, буду рад. Я буду писать, даже если меня будет читать совсем немного людей. Благо здесь нет рейтингов и вообще не может быть никакой соревновательности, равно как и гонки за цифрами, то есть душами.
Ещё раз здравствуйте!
Это первая страничка нового дневника. Ощущение приятное. Как в детстве, когда открываешь новый альбом для рисования, свежую тетрадку, в которой между обложкой и первой страницей лежит розовая промокашка. (Эх, канули в прошлое промокашки! Как же приятно было на них рисовать!)
Здорово отпраздновал вчера день рождения. Людей было немного, всё родные лица. Прочитал друзьям эссе про водку. Кажется,
А ещё вчера произошло чудесное событие. У Сергея Петрунина, моего администратора и тур-менеджера, который всегда со мной в пути, в гостиницах, театрах, на пресс-конференциях и прочих мероприятиях и с которым я провожу почти столько же времени, сколько с семьёй, – так вот, вчера у него и его прекрасной жены Алёны родилась дочка. Ведь это надо, именно в один день со мной! Чудо да и только…
Через час поеду в аэропорт. Полечу в Минск, давно там не был со спектаклями. А пока предлагаю вам почитать интервью, которое я дал «Новой газете». Из него сделали монолог, но это было именно интервью, состоявшее из вопросов и ответов, поэтому монолог выглядит несколько рваным. Но суть того, о чём я хотел сказать, читается.
Понятия «эта страна», «мы сваливаем» и «мы остаёмся» стали снова актуальными и даже более актуальными, чем в 90-е годы. Но если в начале 90-х уезжали люди, которые совершенно не представляли себе жизни вне России, то сейчас отваливают люди, которые хорошо понимают, что их ждёт тишина, скука, забвение, выход на пенсию, окончание активной жизни.
То, что происходит в стране, лишает людей надежд сделать что-то созидательное. И они говорят «в этой стране», тем самым отключаясь от неё. Они не понимают, как воспитать детей в России, дать им нормальное образование и увидеть их будущее здесь. Это те люди, которые ещё пятьшесть лет назад строили планы, открывали автосервисы, спа-салоны, рестораны. Сейчас им не хочется совершать созидательные шаги, так как результат их труда не приживётся, а скорее всего, будет уничтожен.
«Эта страна» говорят и те люди, которые никуда не собираются уезжать. Ни по возрасту, ни по знанию языков не годятся в эмиграцию – просто переживают классический страх. Человек, который говорит «эта страна», ощущает процессы, происходящие в России, как не имеющие к нему отношения. Я «эта страна» не говорю никогда.
Для тех, кто говорит «эта страна», для них Родина – это друзья, родственники, любимые люди, может быть, их работа.
А люди от президента до сантехника – та страна, в которой они вынуждены жить. И они ощущают эту вынужденность как чудовищную ошибку судьбы, чей-то злой умысел.
Я – не остаюсь. Я вернулся и живу, совершив попытку эмиграции в Германию в 1990 году. Теперь неизвестно, что нужно сделать, чтобы я вознамерился куда-то уехать из России. Только лишить меня возможности работать. Тогда я уехал потому, что у меня была масса иллюзий – такое было время, многие жили иллюзиями. В Германии иллюзии рухнули, я понял, что совершенно там никому не нужен. Я и здесь никому особенно не был нужен тогда. Но здесь я был нужен хотя бы родителям и какому-то числу друзей. А там – вообще никому. А главное – жизнь там, какой она оказалась, не была нужна мне.