Отблеск Венеры
Шрифт:
– Откроем! Вдруг он снова придет и будет ходить, как шатун, всю ночь.
– Но ты же не собираешься уходить? – умоляюще посмотрела на него Света.
– С твоего позволения, я останусь до утра, – серьезно заявил Серебров. – Я не прощу себе, если какой-нибудь мерзавец нагрянет к тебе в мое отсутствие.
– Оставайся, но давай не будем открывать. Никто не звонит. Он ушел.
Денис взял ее руку, оказавшуюся холодной и влажной, а Света почувствовала, как тепло его горячей ладони передается ей, проникая сквозь кожу и медленно согревая.
Не сказав
– Посмотри в глазок! – пропищала она.
Денис последовал ее совету.
– Там никого нет! – то ли с досадой, то ли со скрытым негодованием заключил он.
– Как? Дай мне взглянуть? – оттащила его от двери Света.
Всевидящее око хладнокровно демонстрировало пустой коридор и захлопнутые створки лифта. Никого не было. Ни единой живой души. Или только безликие невидимые призраки впивались взглядом в прозрачное стеклышко, но их Света разглядеть не в силах.
– Никого! – повторила она. – Он уже ушел. Вернемся?
– Быстро смылся! – констатировал Серебров. – Мент!
– Ты уже не называешь его копом. Прогресс! Ну, пожалуйста, пойдем в комнату? Мне здесь жутковато.
– А у вас в доме не заводился полтергейст? – брякнул Денис, не подумав.
Света сильнее сжала его горячую руку.
– Рехнулся! Хочешь, чтоб я полностью с катушек слетела? Полтергейст! У меня одно это слово вызывает мурашки и дрожь в коленях. Думать надо иногда, что говорить. Я теперь вообще никогда не засну. Самое время! Только барабашек мне не хватало. Они проходят сквозь двери и ключи им ни к чему. И это все объясняет! Нашли корень зла!
– Стоит проверить, кто там затаился в подъезде! Ты убедишься, что это не полтергейст. У тебя посуда дома не билась?
– Помолчи! – вырвала ладонь Света. – Прекрати издеваться!
– Я выйду! – твердо сказал Денис и щелкнул замком.
Дверь приоткрылась, и Денис осторожно выглянул наружу. За ним хвостом поплелась и Света. На лестничной клетке никто не появлялся. Никаких человеческих следов в глаза не бросалось, но…!
– На стене! – воскликнул Денис. – Это было?
Света резко повернула голову, и ее буквально пронзило электрическим током.
На боковой стене отпечаталась белая надпись:
«ТЫ УБИЙЦА!»
– Что это? – риторически спросила она онемевшим голосом.
Денис подошел вплотную к белой надписи и провел по ней пальцами.
– Похоже на мел или какая-то краска. Я не помню, чтоб эта надпись красовалась здесь до нашего появления. Или я был сильно пьян?
– Ее точно не было! – отчеканила Света. – Ни вчера, ни сегодня. Кто-то сегодня нацарапал ее на стене.
– И позвонил тебе, чтоб мы на нее полюбовались, – добавил Денис.
– Что она означает?
– Скорее, кого-то она называет убийцей? – поправил ее Серебров.
– Кого?! – взметнулась Светлана. – Наверняка не нас с тобой. Мы, конечно, не в трезвой памяти, но в здравом уме. Мы точно не убийцы.
– Настенный рисовальщик имеет в виду кого-то одного, – добавил Денис. – Явно не нас обоих. Возможно, это участковый бесцельно бродил по дворовым закоулкам, никого подозрительного не нашел, разозлился и пришел сюда, чтоб написать эту фразу. Ты справедливо спросишь, зачем? Например, он так вздумал напугать настоящего убийцу. То есть, как бы он напал на его след и все о нем знает. Знает, где он прячется, как выглядит, где его можно поймать и так далее. Ну, типа психологическая атака на больную психику преступника. Так называемое психологическое айкидо. Сам участковый и не догадывался об этом термине. Действовал стихийно, на эмоциях, а получилось весьма живописно, красочно и эффективно. Как тебе такой расклад?
Свете хотелось в него поверить, но выглядел он не очень внушительно и логично. Причем здесь участковый? И с какой стати он будет уподобляться дворовой шпане и яростно разукрашивать стены, как прыщавый подросток, причем именно на ее лестничной клетке. Это маловероятно и даже абсурдно. Подолинский на это не способен.
– Расклад хороший, – размеренно произнесла она. – Помнишь, как у классиков: «Свежо предание, а верится с трудом…», так и я готова поверить, а не получается. Это точно не он. Страшно признаться, но, я думаю, это тот же грязный извращенец, что терроризирует мою душеньку. Он же и подкидывал записки. А так получилось более емко и, как ты выразился, живописно!
– Причем здесь «убийца»? – вопрошал Серебров. – Он что, называет тебя убийцей? Ты кого-то убивала?
– Вроде нет, – пожала плечами Света, – а причем здесь «расплата»?
– Расплата за убийство! – отрезал Денис. – Как дважды два! Это чья-то месть.
– А я здесь причем? – уставилась красными от налившейся крови глазами Света. – Ты мне можешь объяснить? Причем здесь я? Какие к черту убийства? Какая расплата?!
– Понятия не имею, – погладил ее по спине Серебров. – Не волнуйся, не нервничай. Может, тебя тупо подставили. Ты точно никого не убивала и не причастна к убийствам?
Взбешенная Света отпрянула от него и прислонилась к стене.
– Как ты смеешь такое говорить! Кого я могу убить? Я мухи не обижу. Если бы кого и убила, то бы призналась тебе сейчас же. Мне самой это все обрыдло! Мне тошно. Лучше сесть в тюрьму, если я в чем-то виновна, и понести справедливое наказание. Это самосуд! Суд Линча в миниатюре! И самое отвратительное – непонятно за что!
Как оловянный солдатик, Денис стоял на месте, поглядывая то на зловещую надпись, то на прислонившуюся к бетону подругу.
Света подняла голову и с закрытыми глазами что-то невнятно шептала. Ей было плохо, а Денис при всем желании не догадывался, как ей помочь. И от собственного бессилия он чувствовал себя скверно, чувствовал себя пешкой в чужой игре. Королевой же была Светлана. Игра явно затеяна для нее. В этом нет ни малейших сомнений. Кто бы сомневался?! Все слишком очевидно. Очевидно настолько, что хочется драть на себе волосы, колотить лестничные перила и пинать безмолвный лифт, лишь бы отпугнуть эту очевидность.