Отбор для невидимки
Шрифт:
— Может я. Может меня…
— А строить будете?
Странный вопрос. Но и ситуация… Не слишком обычная.
— Буду, — сказала с уверенностью, которой не чувствовала. — Прям с нуля и буду.
— Это хорошо, — ответил страж порядка серьезно.
Я неопределенно кивнула, поудобнее перехватила сумку, и приподнялась, чтобы перелезть обратно, с удивлением отметив, что парень все-таки прихватил меня за талию…
— Да я не собираюсь… — начала объяснять.
… и резко, жестко толкнул вперед.
На секунду я будто зависла
2
А-ааа!
Мать вашу, да что же…
Вода, ударив наотмашь, будто я упала на бетон, накрыла с головой, перекрутила, притопила, завернула так, что и не ожидаешь от вялого городского потока… Меня захлестнула паника, но я быстро её подавила. Нельзя! Вода и паника не совместимы, и тут нет ничего такого, с чем я бы не справилась.
Перестав кувыркаться, я сориентировалась, наконец, где верх, а где низ, и рванула к слабому свету, вынурнула, жадно хватая воздух, отплевываясь и отфыркиваясь.
Костюм моментально стал тяжелым, сумочка все еще болталась на руке, а на ногах — туфли на ремешках, волосы растрепались и залепили глаза… Черт с ним, со всем, берег близко, я доплыву, а потом найду ту тварь, что так со мной поступила!
Никогда я еще не была так зла. Даже в тот момент, когда застала своего мужа с дрянью, которую я по ошибке считала близкой приятельницей!
Эта злость придала мне сил. Я заработала руками и ногами и вскоре уже коснулась земли, камней, чего-то склизкого, выкарабкалась на твердую поверхность, отдуваясь, матерясь и недоумевая, откуда в центре Москвы взялась глина и поросль колючего мха…
Зло отлепила с лица волосы, намереваясь вскочить на ноги и рвануть на мост, чтобы поймать того парня и не знаю что с ним сделать… но осталась сидеть.
Молча. Не дыша. Не шевелясь.
Потом таки пошевелилась — протерла глаза, хлестнула себя по мокрой щеке…
Картина не изменилась.
Мрачный лес. Голые ветви на фоне серого неба, вековые ели, мшистый и пологий противоположный берег… И река, из чьих глянцевых, почти черных вод я только что выбралась.
Я всхлипнула и тут же прикусила свою руку, испугавшись громкого в зловещей тишине леса звука.
Может, я ударилась при падении головой? Умерла? Воскресла? Я — это вообще я?
Осмотрела себя, насколько это было возможно, и убедилась — то самое тело. Костюм, уже ненавистный и ни на что не годный. Туфли на устойчивом каблуке. Порванные в нескольких местах капроновые колготки — когда только успели? — обнажающие бледные худые ноги. И сумочка в комьях глины…
Сумочка!
Подрагивающими пальцами открыла её и выхватила телефон. Мокрый… потухший. И почему-то мне показалось, что от того, что он бы работал, ничего не изменилось…
Меня затрясло. Если это такой…своеобразный Ад или Рай, то есть моя собственная жизнь после смерти, то
Может, очередное видение? Не слишком ли… реалистичное? А может… Меня просто далеко унесло? В область? Допустим, я потеряла сознание, но чудом не захлебнулась, уплыла и…. Пусть звучало бредом, но это было не более бредом, чем любая другая версия!
— Т-твари… — отбили мои зубы дрожь по ком-то. Да по всем сразу! По бывшему мужу; по парню, который сделал вид, что хочет меня спасти; по Самохину, моему однокласснику, которому я призналась в любви, а он высмеял меня перед всей школой…
Вздохнула и снова осмотрелась.
Ни следа человеческого присутствия. И ощущение, что сейчас не поздняя весна, как и должно быть, а очень ранняя… вон, пятно снега даже виднеется. Может и правда область? Или сон?
Пришло осознание, что это не самое важное. И я подумаю обо всем… потом. Важнее было согреться. Костер? У меня нет зажигалки. И вокруг не вьется дымок… ну, не знаю, походников, например. Если только быстро идти или бежать… Куда нибудь.
Меня уже трясло крупной дрожью.
Тогда я пересилила себя, встала на ноги, сделала шаг, поскользнулась, но снова упрямо встала и выбралась таки с наклонного берега в чахлый кустарник. Стянула туфли, кое как запихала их в сумку — идти босыми ногами было больно, но в туфлях я и шагу не могла ступить — и быстро-быстро двинулась по лесу, стараясь не терять из виду ленту воды. Повизгивая от обжигающе холодной земли и сглатывая слезы, заставляя себя шевелить интенсивно руками и ногами, натирая плечи, уши, лицо, разгоняя кровь.
Я понимала, что не понимала ничего. И что так долго я не выдержу, что вскоре устану, замерзну, упаду… Но все равно шла и всматривалась в сгущающихся сумерках — или это просто было тут так темно? — в малейшие признаки человеческого присутствия. Дорога, дома, электрические провода… Да что угодно!
Но я ничего не находила.
Не знаю, сколько шла. Разболелась голова, перед глазами стала мутная пелена, ноги потеряли чувствительность. Пару раз я опускалась на землю и разминала сбитые ступни, стараясь не задумываться, что будет дальше — через пятнадцать минут, через полчаса…
И снова двигалась вперед. Или назад?
Да какая разница…
Мне еще подумалось, что самоубийство, которое я не собиралась совершать, как-то сильно затянулось… И в этот момент услышала странный стук. Он раздавался в молчаливом лесу глухо и, в то же время, громко, и я замерла, пытаясь определить источник. Бросилась в сторону, надеясь, что не ошибаюсь, и этот стук издает кто-то вроде… Человека.
Механизма.
Хотя бы не дикий зверь…
Снова тишина, но я продолжала бежать, надеясь хоть на что-то… И выскочила, неожиданно, на проселочную дорогу.