Отбор для Слепого
Шрифт:
15.
Как же невовремя приперся Давид! Как же уходить не хотелось! А чего хотелось? Хотелось быть рядом с ней. Хотелось трогать. Потому что это просто безумно приятно. Это… ни с чем, ранее встречавшимся в моей жизни, не сравнимо… Хотелось говорить с ней. И, может быть, если она позволит, конечно… нет, не секс, она не такая, чтобы сразу… Но еще немного поласкать, насладиться, напитаться ее такими чистыми, сладкими эмоциями, такими теплыми, ласковыми… Хотелось удостовериться в том, что он… а-а-а, она, то есть, сказала
Не укладывалось в голове. Невозможная! Сумасшедшая! Зачем? Что изменилось бы, если бы я знал, что она девушка? Если бы мои бойцы знали? Конечно, женщинам — беспомощным и слабым, трудно жить в наше время. И если смотреть под этим углом, ясно, что порой для прикрытия, для спасения, им легче было бы притворяться мужчиной. Но Сашу… а-а-а, Милану конечно, никак не назовешь слабой и беспомощной! Она же с любым из моих ребят запросто справится! Наоборот, меня вдруг тряхнуло от понимания всей ситуации, если бы я знал, ей бы повсюду выделялась отдельная комната, а не приходилось, блядь, спать с моими бойцами… А если бы кто-то понял? А если бы попытался изнасиловать? Хотя, попробуй с нею справься…
Потом подумал, и мысленно добавил — поначалу у нее была бы отдельная комната, но потом… потом-то точно спала бы в моей! Если бы я знал, я давно бы уже не сдерживал свои желания! Но, наверное, именно эта ее сила, ее мастерство, ее умение драться и сбили меня и остальных с толку. Ну кто в наше время учит баб сражаться? Никто. Так, плавно, пока выходил из здания, мои мысли соскользнули на Монаха. На ее отца. Что он там говорил про мою благосклонность? А вдруг? А вдруг он… знал, что так будет? Вдруг он знал, что она мне понравится?
Я даже остановился посреди коридора. А если… а если это — подстава? Если она — ловушка для меня? Ведь это именно Монах мне про невесту сказал! Е-мое!
Захотелось развернуться и броситься назад в комнату, потому что единственный человек, который мог мне прояснить сейчас ситуацию, находился там. И я развернулся, но не успел…
— Пророк, быстрее, там ребята диверсанта поймали!
Давид, видимо, не дождавшись меня, вернулся, чтобы поторопить. А я, сбитый с толку, но чувствовавший, что что-то не так, что какой-то важный момент упускаю, скорее интуитивно, чем продуманно, попросил:
— Давид, у меня в комнате сидит Саша. Замкни его, забаррикадируй, делай, что хочешь, только не выпускай до моего прихода, — и, понимая, что он хочет что-то сказать, добавил. — И ни о чем его не спрашивай!
— Хм, как скажешь.
Я, конечно, слышал насмешку в его голосе. И меня это задело. И если бы не спешка, я бы так этого не оставил. Но пришлось молча развернуться, и, пообещав себе все-таки разобраться с Давидом после, быстро зашагать на выход.
— Пророк, — навстречу бежал Алан. — Сюда иди!
За нашей машиной
— Обследовать территорию. Он здесь, скорее всего, не один! Алан? Поднимай всех! Быстро! — и уже обращаясь к своему бойцу. — Что он сделал?
— Пророк, — в голосе Беркута явно слышалась вина — его пост был именно здесь, возле машин. — Я не знаю, как он мог пройти. Ты знаешь, я пост не покидаю никогда. Но в какую-то секунду тень заметил за машиной. Он шины проткнул и, кажется, что-то ещё под днищем делал. Может, взрывчатку заложил?
— Давайте, на всякий случай, подальше отойдем. Вдруг рванет? — Степка испуганно покосился на машину.
— Ведите его в здание.
Я пошел первым, а мои бойцы сгребли диверсанта и потащили за мной. В большой комнате, освещенной керосиновой лампой, кинули безвольное тело на пол.
— Посадите его на диван, — он был в сознании, это я четко "видел", но притворялся будто бы без. — Приводим в сознание.
— Как?
— Палец отрежь ему.
Парень тут же "очнулся" — открыл глаза, испуганно озираясь по сторонам.
— Откуда? Кто такой? Цель? Сколько вас?
— Меня убьют, если скажу.
— Тебя убьют в любом случае. Но есть шанс сильно не страдать перед смертью. Отвечай!
— Ты — Пророк?
— Здесь я задаю вопросы.
— Хотел увидеть тебя. У нас говорят, что ты — горбатый слепой урод и питаешься человеческим мясом. Я из Москвы. В первый раз взяли в разведку. Говорил отец, что рано мне ещё, нет же, идиот, сам попросился с ними!
Беркут не выдержал:
— Охренеть ты разговорчивый, мудила!
— Тихо. Кто отец?
— Земцов.
— Что-о-о? — вскрикнул я одновременно со своими бойцами.
— Я так понимаю, шанс выжить у меня сейчас все-таки появился?
— Ты ж сказал, тебя убьют, если расколешься?
— Соврал, конечно… Ну, а вдруг ты бы начал уверять меня в том, что вы людей не убиваете? Не-е, меня не убьют. Наоборот, хочешь, отец на меня поменяет твоего странника и ещё какого-то разговорчивого шпиона — он расколол их недавно.
Наглый. Уверенный в себе. Но боится. Боится, но разум при этом от страха не теряет.
— Имя?
— Егор Земцов.
— Что ты делал под машиной?
— Ну очевидно же — вывел из строя, чтобы основную группу поймать не смогли. И не только ту тачку, возле которой поймали, вторую тоже успел!
Он был доволен собой. И в моей голове мелькнула мысль, что вполне вероятно — он специально подставился. Знал, что убивать сына Земцова никто в здравом уме не станет — слишком велик козырь на руках! А зачем? Для чего? Разберусь… Та-ак, но мои-то бойцы — красавцы! Куда смотрели? Он успел обе машины вывести из строя!