Отбор для Слепого
Шрифт:
— Беркут, ты за это ответишь! — но потом, конечно, ответит, без свидетелей. — Та-ак, цель остальной группы?
— Хм, не скажу.
— Беркут, режь палец. Пошлем папашке в посылке.
— Он твоих шпионов тоже по частям пришлет!
— Пофиг. Они мне не дети. Знали, на что шли!
Он некоторое время думал, пока Беркут готовил инструмент. Потом сказал:
— Наверное, ты слышал, что мой отец работает над созданием сверхчеловека, супербойца. Ему для этой цели нужны особенные люди. Такие, чтобы изначально радиацией измененные были, со способностями, понимаешь? Как ты, например. Или как девчонка, которая умеет бить,
Впору было хвататься за голову. Нас давно пасут! Каждый шаг известен! Вероятнее всего, среди моих людей или людей Рената, кто-то работает на Земцова! Стоп! Не о том! Уже понимая, догадываясь, что произошло, я все еще не мог поверить в это…
— Группа… выполнила задание?
— Само собой. У нас по-другому не бывает, — сказал с гордостью. — Я думаю, они уже добрались до места, где у нас машины стоят. Полчаса ждать меня будут. Если не вернусь, уедут.
— А может, вернутся за тобой?
— Не-а, ты меня сам домой доставишь!
Бля-ядь, да тут расчет налицо! Но раз группа выполнила задание, то…
— Ни на секунду глаз с него не сводить! Богдан, за мной! — Степка и провинившийся Беркут остались караулить диверсанта.
Я чуть ли не бегом рванул к своей комнате. Давида у двери не было. Я подергал ручку — заперто изнутри.
— Степан, ломай!
С третьей попытки у него получилось. Замок — примитивная защелка, отвалилась, а дверь хлопнула об стену. В комнате тоже было пусто, но свежий ночной ветерок приятно холодил кожу — окно было распахнуто настежь.
— Богдан, в окно! Степан, оружие! Они могут быть там у здания!
Я уже "видел", что Давид лежит на земле. Я уже знал, что никого там на улице нет. И Саши нет тоже…
16. Давид.
— Эй, ты там? — я постучал в дверь, но ответа не дождался, да и в комнате было тихо.
Вот не нравился мне этот Саша! Все в нем раздражало, выводило меня из себя — спокойствие и уверенность в себе, тот факт, что он был по душе каждому из команды, что все наши ребята почему-то горой за этого козла! Ну и, самое главное, выводило из себя отношение к нему Слепого — от меня не укрылся интерес командира к парню. Единственное, я в толк не мог взять никак — неужели сексуального плана интерес? Никогда за Слепым подобного не замечал — наоборот, он пользовался успехом у баб, несмотря на свою внешность, и, вроде бы, к ним тоже был неравнодушен! Хотя эта идиотская женственность и… красота Мастера, как прозвали Сашу бойцы, меня тоже сбивали с толку.
А еще… и, наверное, больше всего, мне не нравилось быть слабее его. Этот тщедушный, тощий пацан, мог запросто уложить меня на глазах у всех ребят на обе лопатки. И пока! Пока я не способен был что-то этому противопоставить! Но, блядь, я своего добьюсь! Я тренировался не только с ними вместе, но и сам, отдельно. Я тренировался, вставая рано утром, до общего подъема. И потом всегда, когда имел свободное время. Я был уверен, что однажды наступит момент, когда я окажусь сильнее его! И тогда посмотрим, кто будет смеяться последним. Хотя, надо отдать должное Саше, он никогда не выказывал своего превосходства. Ни разу ни одной насмешки в отношении ребят или меня я не заметил. Но это — ерунда! Все равно он — сука, еще та!
За дверью в комнате послышался шум.
— Что ты там делаешь? Слепой приказал никуда не выходить! Слышишь?
Мозг пронзила догадка — Пророк подозревает его в чем-то! Наверняка, Саша этот — засланный казачок!
Через дверь биться не стал — нужно использовать фактор неожиданности! Распахнул окно в конце коридора — оно было приоткрыто, видимо, в целях проветривания помещения, и выпрыгнул со второго этажа. Сгруппировавшись у самой земли, перекувыркнулся, встал на ноги, оббежал здание и оказался прямо под окном комнаты Пророка. Прямо под открытым настежь окном! Поднял голову, чтобы посмотреть вверх и… ничего не увидел… совсем ничего больше…
… — Давид, — какая-то тварюка лупила по щекам, при том, что голова и без этого дико болела! — Давай уже, приходи в себя! Давид!
— Убью тебя, суку! Убери руки, козел! — простонал в ответ.
Степка с облегчением выдохнул и начал приподнимать меня, пытаясь прислонить к стене спиной. Мир перевернулся. Голова закружилась, глаза закрылись сами собой. Как сквозь вату, слышал вдалеке голоса:
Слепой:
— Опять что ли сознание потерял? Может, по голове ударили? (Конечно, по голове! И как ты догадался?)
Степка:
— О-о-о, да он весь в крови! Прямо по затылку чем-то… (Да ручкой пистолета, скорее всего!)
Я комментировал мысленно, но сказать ничего не мог, как, впрочем, и глаза открыть.
Степка:
— Кто его так, интересно? (Да Саша ваш любимый, кто же еще?)
Слепой:
— Люди Земцова. И Сашу с собой забрали. (Да ну, нафиг, какие люди? Какого Земцова? Того самого? А этот, мелкий, им зачем?)
Сделав над собой невероятное усилие, я все-таки распахнул глаза и, с огромным трудом ворочая языком, спросил:
— На какой хрен им сдался этот придурок?
— Давид, — в голосе Слепого слышались недовольные, металлические нотки. — Ты меня достал сегодня. За языком совсем не следишь. В качестве наказания завтра с утра отправишься в клан к Техникам за специалистом по машинам. Степан, проводи его к медику здешнему.
За что? За то только, что я придурком Сашу назвал? Охренеть!
… — Зачем к Техникам? Что случилось? И откуда здесь люди Земцова? — выпытывал я по пути у Степки.
— Ты ж с нами был, когда диверсанта поймали! Он, прикинь, сыном Земцова оказался!
— Ого! Да ладно! Врешь! С чего бы Земцову рисковать сыном? Что у него других бойцов нет?
— Я сам, если честно, мало что понял. Расспроси Слепого! И чего он на тебя взъелся? Вроде, ничего такого не сказал! Ах да, к Техникам нужно за спецом, чтобы машины наши осмотрел и починил — пацан этот, Земцов, все тачки вывел из строя — и наши и Пограничников.
Охренеть! Новости! А я что, пешком туда идти должен? Я же ранен! Ну, блядь, теперь хрен возразишь Слепому — накосячил, дурак! Точно выгонит меня из своей команды! А мне совсем не хотелось возвращаться к Ярославу в бригаду. Нет, Яр был моим другом, отличным командиром, я его уважал даже больше, чем Пророка. Но в последнее время в группировке Антона Жука, в нашей группировке, произошло разделение труда. Ярослав занимался хозяйственными делами — стройка, починка систем канализации, водопровода, улучшение жилищных условий. И у него была хорошая команда из мужиков, которые умели что-либо из вышеперечисленного делать своими руками. Я не умел. Я не хотел этому учиться. Не мое это — молотком махать! Вот кулаками — это да!