Шрифт:
Глава 1
– Давай в обход, здесь не проедем!
– Не надо в обход, – опасливо протестую я, – не успеем вовремя, не попаду до закрытия врат!
– Да там помалкивай, – бурчит извозчик, – телега моя. Чего не нравится, баба с возу, кобыле легче.
О том, что я ему отдала свой единственный серебряник, он уже по ходу забыл.
Едва сдерживаюсь, чтобы не метнуть в него проклятием. Так, лёгоньким, просто чтоб у телеги колесо поломалось, или там нос ему в таверне обратно вправили. Но нельзя. Я
Видя, как этот мужик в потрепанной куртке с недовольной рожей начинает натягивать поводья, чтоб развернуться перед размытой дорогой, я обреченно выдыхаю и прошу его притормозить.
– Ты тебе еще добрых восемь километров шагать, – хмурится он, смотря на меня как на полоумную, – и там тёмный лес. Темный. Понимаешь, что это значит?
– Да я и сама-то не осветленная… Пока, – смело взмахиваю хвостом с густыми медными волосам.
Он громко фыркает, закатывая глаза:
– Ты так, одно название. Там по-настоящему темные водятся. Смекаешь?
– Да нет у меня выбора, – хмурюсь я, – успеть надо.
– Здесь не проедем, – он упрямо качает головой. – Встанем в этом грязевом болоте на ночь, а к утру в этой местности от нас только кости останутся. А можь и с ними сожрут, – глубокомысленно добавляет он. – Давай со мной в объезд. Там таверна есть знакомая, переночуем, а по утру, как уговорились, доставлю тебя.
– Да не могу я. Последний серебряник тебе отдала! В городе может подработку какую найду, а в деревне точно расплатиться нечем будет.
Мужик оглядывает меня очень придирчиво с головы до ног, словно взвешивая, реально ли мне нечем будет расплатиться, и сделав свой вывод, отрезает:
– Ну, как знаешь. Но! – Он ударил поводьями и со скрипом покатил обратно.
Я-то надеялась, что моя речь возымеет на него какой-то сочувственный эффект, но куда там! С сочувствием в мире темных не знакомы.
– Нас ждет очень светлая дорога! – Зоба, моя кикиморка, уже успела юркнуть с повозки за мои ноги, и теперь оттуда жалобно на меня смотрела.
– Да, знаю я, – хмурюсь, закусывая губу, – выбора нет у нас.
– Там очень добрые дела творятся. Каждый, кто туда приходит, возвращается здоровым и невредимым! – добавляет она скрипучим голосом.
– Не нагнетай! И так тошно! Денег у нас нет и выбора тоже! Давай, быстрее двинемся, быстрее покончим с этим!
И не обращая больше внимания на ее недовольные поквакивания, я решительно двинулась вперед. Зобе только и оставалось, что поспевать за мной, перепрыгивая лужи на своих тонких ножках, покрытых бородавками.
Так-то она в своей стихии. Кикиморы обычно на болотах живут и составляют что-то среднее между человеком и жабой. Они не выше метра ростом, с перепончатыми пальцами на руках и ногах, зеленого цвета. Только волосы у них человеческие. Зобе вот досталась черная взъерошенная шевелюра. И сколько бы я не пыталась привести ее в божеский вид, моей спутнице удавалось поддерживать ее буквально несколько минут. Болотное прошлое давало о себе знать, видимо.
Наряжала я ее в детские платьица, они как раз подходили по размеру. Вот только с ними тоже были проблемы относительно опрятности. У кикимор она была не в чести, а потому Зоба, надев новенькое, обычно изваливалась в пыли, прежде чем показаться миру. Так и живем.
Ах, да, кикиморы имеют свой собственный язык, имеющий много схожего с кваканьем, а если и говорят по-человечески, то что-то вечно идет не так. Зоба, вот, например, говорила антонимами. Сколько усилий я прикладывала к тому, чтобы переучить ее, но в итоге махнула рукой. «Добрый» на ее языке был «злым», «скверный» «хорошим» и далее по списку. Хорошо уже, что говорила она относительно чистенько, не каждая кикимора могла похвастаться таким достижением.
Наша дорога лежала по кромке темного леса, который кишел нечистью. Никто в здравом уме туда обычно не совался. Но солнце, клонившееся к закату, не оставило мне выбора, а потому я решила срезать через чащу.
Едва я только сошла с грязной дороги на зеленую траву, Зоба тут же вцепилась в мои колени, что-то квакая на своем, и картинно трясясь.
– Перестань уже, да? – хмуро произношу я, смотря на нее сверху вниз. – Самой страшно, а тут ты еще. Поддержи меня лучше, а не концерты устраивай!
– Ты очень умная, очень! Раз хочешь туда пойти!
– А, ну, не говори мне такое! – злюсь я, стряхивая ее с себя. – Паникуешь раньше времени! Мы быстро пройдем, никто и не услышит нас!
– Не услышит, как же, – бормочет Зоба себе под нос, – Лара ведь такая грациозная.
Смотрю на нее прищурившись через плечо, намекая на то, что мое терпение на исходе. Зоба тут же делает вид, что она самое невинное существо в этом мире.
Так, надо взять себя в руки и сосредоточится. Кикимора права, и я действительно не самое грациозное создание в этом мире, мягко говоря. А потому, чтобы пройти лес, мне нужна вся моя концентрация.
Зоба тоже притихает, как только мы делаем первые шаги вглубь леса.
Белые шпили замка Света уже виднеются свозь макушки деревьев, и это придает мне немного уверенности. Мы с Зобой идем не разговаривая, и она не издает ни звука, что вообще не свойственно ее натуре.
Лес темных не зря так называется. Здесь нашли себе прибежище все отверженные видов: упыри, лешие, кикиморы, водяные, приведения и господь знает кто еще. Считается, что светлые, чей замок находится тут неподалеку, контролируют ситуацию в лесу. Но на самом деле, они просто умные и сюда не суются.
Извозчик не преувеличивал, история действительно знает много случаев, когда случайные путники не возвращались из тёмного леса. Но то было ночью, когда нечисть особенно активна. Я-то надеялась, что нам удастся проскочить незамеченными, желательно не наступив ни в чью берлогу.