Отбор не приговор
Шрифт:
— Сколько поместилось, — отрезала Лимаатрис. — Я расту, вообще-то. Чтобы мех лоснился, чтобы лапки бегал и нос, собака, наконец-то, начал выполнять свои обязанности — на это нужно много энергии. А сколько энергии в кислых яблоках?! То-то.
— Яблоки были не кислые, — все же возразила Лотанари.
— До мяса все яблоки кислые, — отрезала лесная красавица. А кто сегодня древо одаривает? В смысле, Повелителя?
— Я не знаю, наверное, на обеде скажут. Простите, да-да, я к вам обращаюсь, — Лотанари окликнула
Удивленный, он послушно остановился и подождал, пока подруги к нему подойдут.
— Как я могу найти Идриса? Того эльфа, что сопровождал нас в Эльфхиир?
Безымянный эльф помолчал, затем осторожно ответил:
— Кажется, я знаю, о ком вы говорите. Постараюсь найти, но ему нельзя в башню невест. Вы согласны посетить Дождливую гостиную? В основной части дворца?
— А мы имеем право туда ходить? — подозрительно уточнила Лотанари.
— Разумеется, — кивнул эльф. — Если мне удастся найти его, то ваша служанка проводит вас. Не забудьте — именно Дождливая гостиная. Не Дождевая и не гостиная Парящих Капель.
С этими словами эльф поклонился и ушел. До самых покоев Лима честно молчала. Потом, хватая ртом воздух, хотела что-то сказать, но резко передумала. После чего, сердито пыхтя, подобрала с низкого столика бумагу и карандаш и размашисто написала:
«Сдурела?!», а вслух произнесла:
— И что же тебе понадобилось от нашего сопровождающего?
Лотанари немного смутилась, но спокойно ответила:
— Отдать то, что обещала.
А на листе, где уже красовался лаконичный вопрос лисицы, принцесса написала:
«Я же обещала ему рисунки».
— Отбор невест устроен для Идриса Эйлога Ллиноса, — с нажимом произнесла Лимаатрис.
А на листе появилось сердитое:
«Оскорбленный мужчина может испортить тебе жизнь! Крути романы после отбора!». И это «после» было выписано с такой силой, что даже бумага порвалась.
Удивленно посмотрев на непривычно серьезную лисицу, принцесса осторожно ответила:
— Это всего лишь рисунки.
— А я всего лишь не хочу тебе своей судьбы, — буркнула Лима и, резко перевоплотившись, устроилась в своем кресле.
На все попытки Лоты разговорить подругу и убедить ее вернуться в человеческий облик, Лимаатрис реагировала сердитым фырчанием. А в итоге и вовсе скрылась под пледом, выставив наружу только пушистый зад.
«Что за глупости?», сердито думала Лота и раскладывала на столе свои акварельные принадлежности. «Идрис просто друг, эльф, который хорошо к нам с Лимой отнесся. Ни о каком романе не может быть и речи! Тем более, что мне придется стареть рядом с вечно-молодым возлюбленным… Нет уж, это слишком жестоко».
Отложив в сторону рисунки, Лотанари заметила, что она нарисовала портретов Идриса куда больше, чем заметила. Просто большая их часть была схематичными набросками. Но
«Я видела куда более красивых мужчин. Парней. Да вот хоть даже наши боевые маги — высокие, широкоплечие и тоже веселые», бурчала про себя леди Шан Нейрин и, одновременно, быстрыми легкими движениями кисти набрасывала акварельный набросок. Просто… Ну неловко как-то, отдать Идрису всего несколько портретов?
«Да и нас с Лимой можно нарисовать», подумала Лотанари.
Полностью погрузившись в процесс, Лота не заметила, что подруга выспалась, перевоплотилась и, поправляя одежду, стоит у нее за плечом.
— Вот дурная-то, — тяжело вздохнула лисица. — Прям как я.
— Конечно, как ты, — отозвалась леди Шан Нейрин и повернулась к подруге, — я же тебя рисую.
— Я не об этом, — отмахнулась Лима. — Знаешь, вечером, после церемонии подарков, погуляем по саду. Я тебе что-то расскажу.
— Тогда, может, возьмем часть спрятанной еды и устроим вечерний перекус на природе?
— Хорошая мысль, — согласилась лисица и, сев к столу, принялась рассматривать рисунки.
— А почему мы такие размытые? В беседке?
— Потому что я принцесса, которая любит писать акварели, а не профессиональный художник, — возмутилась Лотанари. — Да и потом, это просто набросок. Память хранит все куда лучше. Этот набросок напомнит, а разум дорисует недостающее.
Когда рисунки просохли, Лотанари собрала их в стопку и обернула это все тонкой бумагой. В этой бумаге она хранила свои старые акварели, которые не захотела оставлять во дворце.
— Я совсем забыла про портного, — ахнула Лота.
— Да и оршери с ним, — отмахнулась Лимаатрис. — Закончится отбор, найдем дом, уточним стоимость аренды или покупки, и вот тогда уже займемся гардеробом. Золото, к сожалению, имеет свойство заканчиваться в самый неудобный момент. Хорошо еще, что тебе нет смысла конкурировать с остальными невестами.
— Знать бы, для чего я здесь? — задумчиво улыбнулась Лота. — И когда придет весточка из дома. Я, в конце концов, хочу знать, что происходит в семье и как поживает Ринка.
— Кстати, пиши, — Лима придвинула к подруге бумагу и карандаш. — Можно оставить запрос на газеты из Нериса. Тогда тебе их будут к завтраку поставлять.
— Сплетни, — скривилась Лота, но принялась писать под диктовку подруги. — Как ты узнала?
— Пока сидела на балконе услышала. Это у меня нос получил травму, а со слухом все в порядке. Пиши, не отвлекайся.
— Погоди, а почему мы не услышали? — Лота даже карандаш отложила.
— Потому что я была на балконе, а говорившие — на лестнице, — закатила глаза лисица. — Расписывайся, и передадим Тилинь. Интересно, надолго ли у нее наступило просветление?