Отбор Василия Блаженного
Шрифт:
Помимо воли я потерла свою пятую точку. Плети – это вещь, которая очень способствует появлению усердия хоть в постижении наук, хоть в других делах.
– Вот, смотри, твоя комната. Правда, мило?
Комната была моя старая. Правда стены обили свежим шелком, полы натерли воском, а на кровати красовалось свежее покрывало. В целом свежо и мило. Подошло бы больше девушке, а не боевому офицеру.
Не удержалась, попрыгала на кровати. Пружины не скрипели, а перина была так мягка, словно в облаке лежишь.
– Пойдет.
– А
Он кинул взгляд на подвернутый рукав кителя, но тут же добавил:
– Ты же как никак девушка. Благородная. Не привыкла небось сама все делать.
– Вообще-то привыкла.
– Наверное, надо отвыкать.
Я кивнула. Наверное.
В бане было жарко.
– Капустный лист вот, барышня, приготовила вам, – частила Лушка, пытаясь этот самый лист водрузить мне на лицо. – И вот, масочка из черемши, зело полезно для цвета лица. А то вы черная, страсть какая. Как бы никто с чернявкой не попутал.
– Не попутают. – Отмахнулась я, пытаясь стащить тот самый лист с лица, но Лушка была дюже проворной и лист каждый раз неведомым образом оказывался на лице. Под конец я махнула рукой и сдалась. Черт с ним, пускай делают со мной что хотят.
Распаренная я сидела в предбаннике, где Лушка споро организовала чай с березовыми почками, медом и полынным взваром.
– Пропотеть надо туточки как следует и все хвори сразу же из организма убегут.
– Вообще-то полковый лекарь мне не рекомендовал баню. Говорил, что сосудам головного мозга не полезны высокие температуры и все такое.
– Ой, да что там этот ваш лекарь понимает. Вот у нас у Фроськи были проблемы с головой, так мы ее парили- парили да все проблемы и выпарили.
– Померла? – Лениво спросила я.
– Господь с вами, барышня, живехонькая!
Я покивала, послушно подставляя чашку под носик самовара и подцепляя вилкой яблочную дольку, вываренную в сахаре до прозрачности. Умеет Марфа готовить, не то, что наш полковый кашевар, который даже пшено умудрялся превратить в безвкусную клейкую субстанцию.
Я жмурилась от удовольствия, пила чай и дальнейшая моя жизнь казалась простой и понятной.
– Барышня, вас там батюшка к себе кличет.
Этого следовала ожидать. Даже странно, что батюшка дал мне времени прийти в себя, а не велел явиться пред грозные очи прямо с дороги в пропыленном кителе и сапогах.
Платье на мне ожидаемо болталось, туфельки, впрочем, оказались как раз, а над неровно обрезанными волосами Лушка причитала как над покойником.
– Может, конских волос подложить? Сейчас многие девки у кого своих волос недобор косы уплотняют. Правда у барышни волос густый, да короткий, но может быть, подвернуть как-то?!
– Не стоит, просто собери в косицу что есть, да лентой подвяжи. А то мне, сама видишь, не с руки.
От получившегося каламбура я хихикнула.
Лушка испуганно прижала ладошку к губам и ловко сплела мне косу.
Я хотела глянуться в зеркало перед выходом, но в последний миг смалодушничала, прошла мимо. И так было понятно, что Лушкины старания не увенчались успехом.
– Поручик Потапова по вашему приказанию прибыла.
В тонких туфельках щелкать каблуками оказалось несподручно и вышло не так эффектно.
– Вольно! – Улыбнулся отец, а после обнял меня.
– Здравствуйте, батюшка.
– Здравствуй, доченька, младшенькая. Не опозорила моих седин. Молодец. Пусть все враги знают, что род Потаповых силен даже девками своими.
– А то!
На мгновение я позволила себе слабость, прижалась лицом к домашнему халату батюшки, вдохнула запах табака, но уже через минуту отстранилась.
– Орден вот дали.
– Молодец, дочка! Вот еще сговорю тебя за хорошего хлопца, порадуешь меня внуками и вовсе считай моя жизнь удалась.
В этот момент я поняла, что лучше бы меня убило там этим снарядом чертовым.
– Да кто же меня сговорит, батюшка. – Промямлила я, разом превращаясь из офицера в кисейную барышню, ту самую у которой и бабочки в животе имеются в наличии и томление в груди неясное, подозреваю, вызванное нехваткой кислорода.
Я подошла к окну и это самое окно решительно распахнула. Кинула простое заклинание от прослушки, его же повесила на дверь.
– С лица воды не пить. – Повторил батюшка.
– Меж тем девки нынче в изобилии, на любой вкус.
– С хорошим приданым любую заберут. И хромую, и рябую. Тем более, что ты к их числу не относишься.
– Всего лишь потрепана на войне.
– Между прочим, защищая наше Отечество, как и положено верной подданной.
В кармане я нащупала кусочек сахара. Побоялась, что пока хожу Лушка затеет стирку, или Захар мундир заберет, а там девки постирают и моя последняя тонкая ниточка с той простой понятной жизнью растворится в щелоке.
– В общем, я не против, батюшка. Ежели такова ваша воля, то обещаю, что рассмотрю всех кандидатов в женихи самым тщательным образом.
– Молодец, Васенька. Не подвела старика, уверен, что и дальше честь мундира не опозоришь.
– Расскажи лучше, как вы тут? Как сестра? Как братья мои поживают?
– Петьку видела уже? – Спросил отец, наконец присаживаясь в кресло и набивая трубку табаком. Он неспешно раскурил ее и пустил колечками в окно. Благо заклинание дым пропускало.
Помимо воли я улыбнулась. Сложно не улыбнуться, вспомнив младшего братишку.
– Восхищен тобой и планирует пойти служить по твоим стопам. – Батюшка тоже подошел к окну и выпустил колечки дыма в растущий у окна дуб.