Отбор. Наследница
Шрифт:
Хил нахмурился, обдумывая, чем бы мог помочь сестре. Но правда была в том, что от её состояния не было лекарств. Она или сможет пережить последствия и не тронуться умом, или нет.
— Я, кстати, нашёл кое-что интересное, — пробормотал Король воров, роясь в раскрытых книгах на своём столе. Найдя нужную, он подтолкнул ту к маркизе, стукнув пальцами по картинке. — Ничего не напоминает?
Амилиана неуверенно прикусила губу, разглядывая иллюстрацию боя в одной из книг по древней истории противостояния Богов. На нужной картинке был изображён сам Бог Хаоса, воинственно поднявший над головой меч.
— Тот самый меч? — изумленно поинтересовалась маркиза, подняв на Хила растерянный взгляд. — Ты хочешь сказать, что Ариана как-то прорвалась сквозь завесу и забрала у Бога Хаоса его меч?
— И именно через этот разрыв, как я думаю, и полезли монстры, — неуверенно добавил Хил. — Разрывов не было двадцать восемь дет и появились они только после того, как Ариана попала сюда.
С каждым его словом маркиза хмурилась все сильнее.
— Думаешь, она их делает? — прямо спросила маркиза.
Хил покачал головой, вновь устало сжимая переносицу. Этот вопрос он и сам задавал себе на протяжении последних трех часов, но не находил ответ.
— Возможно, — после недолгой паузы ответил он. — Скорее всего она и сама не понимает этого.
— Откуда вообще такие выводы? — заинтересовано придвинулась на край стула эльфийка.
Голодный Хил немного поджал губы, не особо горя желанием делиться, что это не его гениальный мозг сам сопоставил все вводные данные в логическую цепочку, а его аккуратно подвели к этому.
— Дух замка, — все же признался он. — Он посоветовал прочесть именно эту книгу, добавив, что принцессе Лорине очень нравились иллюстрации.
Амелиана на секунду задумалась, анализируя полученную информацию. Хил даже засмотрелся на неё, поскольку в такие моменты маркиза была особенно очаровательна со слегка приоткрытым ртом, прикушенной нижней губой и пустым, отстутствующим взглядом.
— Принцесса могла открыть завесу, — вдруг выдохнула эльфийка. — Иначе как бы они смогли передать Ариану Хаосу. Уже тогда она могла пробиваться через неё. Отсюда и прорывы в прошлом отборе…
— Я пришёл к тем же выводам, — кивнул Хил, откидываясь в своём кресле. — И я вижу по твоим глазам, что у тебя вот-вот вырвется вопрос, который не даёт мне покоя. Задавай его.
— Почему? — прошептала Амелиана. — Почему наши родители не сбежали от казни за завесу?
Александр твердо сжимал челюсть, держа в объятьях вздрагивающую от проходящей истерики Арину. Самое худшее было позади. Они справились. Он говорил себе это снова и снова, но усталый мозг боялся в это поверить, подсовывая воспоминания этого вечера. Перед его глазами вновь вставало заплаканное, опухшее лицо. Её искушенные до крови губы, то, как она сжимала и выворачивала себе пальцы, резкие всхлипы. Он мягко гладил все еще подрагивающие плечи, не сводя взгляда с её исполосованных ногтями в кровь руках. Не в силах больше видеть этого, он накинул на неё одеяло и прижал к себе поверх него.
— Уйди, — в который раз повторила она сиплым от слез и криков голосом, но, как и прежде, он ни на миллиметр не сдвинулся с места.
Она много чего успела ему сказать и во многом обвинить, пока он даже не пытался оправдаться, понимая, что она просто не услышит его доводы. Слишком большо и страшно ей было, а он отлично попался под руку, чтобы обвинить во всех смертных грехах и излить на него все эмоции, что разрывали изнутри. Он понимал это как никто другой и не мешал ей кричать ему в лицо, кидать в него вещи, что попадались под руки и даже бить. Видят великие Боги, он бы вынес все, лишь бы ей стало легче.
— Никогда, — впервые за вечер решился ответить он, понимая, что она уже достаточно пришла в себя, чтобы услышать его ответ.
— Я тебя ненавижу, — прошептала Арина, глядя пустым взглядом в стену перед собой.
На светло бежевой стене все еще эпично стекал багровыми потеками ягодный морс, который она запустила в стену вместе с кувшином.
— Лгунья, — так же тихо и спокойно прошептал лорд де Вайленштейн, уткнувшись лицом в её макушку и мягко поцеловав.
Арина не ответила. Она так устала за этот долгий день, что сон наконец-то сморил её окончательно.
Фролова резко проснулась, под оглушительный крик мальчишки из её сна. Девушка попыталась сесть, но слишком много всего ей мешало это сделать. Она протяжно вздохнула, ощущая груз, что давил на неё. И речь шла не о чувстве вины, что словно огромной бетонной плитой припечатал её к земле, а о физической тяжести. Поднявшись на локтях, она смогла разглядеть в полутьме комнаты несколько тёплых одеял, мужскую руку и ногу, и даже щупальца темных сил, что словно рыбацкой сетью накрыли их ото всех.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо поинтересовался Александр, выныривая из поверхностно сна, в который периодически проваливался этой ночью.
Арина перевела на него взгляд, но практически не различала выражение лица. Лишь плотно сжатые губы и напряжённую челюсть освещала полоска света, пробивавшаяся через неплотно задернутые шторы.
— Я не знаю, — честно ответила она, снова падая головой на подушку. — Физически чувствую себя хорошо, но морально… Просто не понимаю как это пережить. Как жить дальше, зная, что из-за меня погибло столько людей? А тот мальчик…
— Хил позаботился о нем, — поспешил успокоить лорд, чтобы хотя бы этот небольшой кусок вины снять с её плеч. — Он прислал послание, что паренька осмотрел его лекарь. После выздоровления он оставит его при себе.
Арина молча кивнула, глядя перед собой, но не видя ничего вокруг. Перед её глазами то и дело мелькали воспоминания о разорванных телах на поляне Границы.
— Это не твоя вина, — мягко прошептал лорд де Вайленштейн, осторожно переплетая их ладони.
Он действовал медленно и мягко, готовый отпустить, если она попробует отобрать свою руку. Но она не забрала ладонь, что дало ему надежду на то, что ещё не все потеряно.