Отборные невесты для Властелина
Шрифт:
— Странно, жених прекрасно знал, где мы его ждем, но почему-то не спешил забирать нас.
— Видимо, подготовил для вас дополнительные испытания, — сузил глаза визирь, будто бы зная, что между нами чуть не произошло. Стараясь не покраснеть, я отозвалась:
— Уже известно, кто не прошел? И, с вашего позволения, я бы поела. У нас с утра во рту ничего не было.
Обойдя преградившего нам путь визиря, я заняла одно из свободных мест.
— Женщинам, которые слишком много на себя берут, часто с этим не везет, — нравоучительно произнес визирь, вызвав острое желание затормозить и опустить на его макушку ближайший стул.
Тили быстро нагнала меня, похоже, не слишком одобряя поведение. Сама она традиционно предпочитала помалкивать.
— С глубоким прискорбием вынужден сообщить, — оседлал любимого конька гле Дуаз, — что сегодня нас покидает… Тайс гле Фолер.
Моя рука даже дрогнула, на минуту прекратив накладывать нежнейшие мясные фрикадельки под грибным соусом. Неужели уходит одна из любимых пухлых блондинок?!
— Перед отъездом Таанар лично замолвил за вас с ли гле Шип слово, — счел необходимым пояснить гле Дуаз, ожидаемо вызвав ропот среди остальных, обделенных участниц.
— Чем же они так его задобрили? — прошипела отвергнутая Тайс.
— Нужно было идти с нами в домик, — пожала плечами Тили, старясь не показывать разочарования.
Не удивлюсь, если она мечтала уже сегодня обзавестись положенной компенсацией и, не дожидаясь приезда отца с братом, повторить предыдущую попытку бегства с Гасом, или как там его на самом деле. Только, боюсь, ей бы этого не позволили и без родственников…
— Кроме того, Тайс гле Фолер уже заждался претендент на ее руку, — в излюбленной манере выдавать информацию садистскими порциями, добавил визирь.
Тайс, поникшая было, радостно вскинулась, готовая хоть сейчас бежать знакомиться с кавалером.
— Претендент? — пробормотала Тили, бросив на меня затравленный взгляд.
— Конечно, — согласился ушастый шакал. — На каждую избранницу его Превосходства давно уже есть претенденты, которые почтут за счастье ввести в свою семью одну из высокочтимых миледи, — напыщенно изрек.
Нашел тут высокочтимых, я едва удержалась, чтобы не хмыкнуть.
— В некоторых случаях, — почему-то бросил взгляд в нашу с Тили сторону, — и не один.
Девушка побледнела, сжимая вилку так, словно готова всадить ее в кого-нибудь. А мне почему-то вспомнились близнецы. А еще — то непотребство, что я видела в зале. Сначала попользуют невест, а потом распихают вассалам? Так, что ли?!
— Надеюсь, у дам будет возможность отказаться? — не выдержала я.
— Отказаться от лучшего жениха, одобренного самим Властелином Аншерии? — с видом оскорбленного достоинства переспросил визирь. — Надеюсь, нет.
— А согласие… родителей? — подала голос Виттори, и тут же стушевалась под убийственным взглядом визиря:
— Полагаете, ваш батюшка станет возражать против партии, которую вам подберет лично Властелин Аншерии?
— Нет, что вы, — поспешила отказаться невеста.
А если я сама буду возражать?! Посмотрела на довольного визиря, на смертельно бледную Тили и решила помалкивать. Пока нас никто никуда не отдает, дальше — будем думать по ходу дела.
— Что же, дамы. На следующую неделю у нас с вами вольный график. Поскольку жениха не будет, совместные трапезы также не обязательны. Но мне хотелось бы видеть вас на ужинах, если будете столь любезны.
Вин гле Дуаз окинул нас таким взглядом — не знаю, кто решился бы пропустить эти «не обязательные» ужины.
— Слушать, как проходят ваши дни и, — продолжил он, после обласкал взглядом Сирену: — и, может быть, подсказать, что вам придумать для свидания с его Превосходством. От этих свиданий, как вы понимаете, зависит ваша дальнейшая судьба. Очередность мы с вами определим перед возвращением Таанара. Желаю вам всем хорошо подготовиться к заключительному рандеву.
Гле Дуаз, забрав с собой Тайс, оставил девушек обсуждать предстоящие свидания и неделю отдыха. Лично в моих ближайших целях было хорошо отоспаться. И, возможно, разобраться, почему так злят разговоры обо всех этих свиданиях. И планы по захвату Властелина, которые выстраивают девицы. Нас ведь заранее о них предупреждали! Но мысли, что с каждой девушкой Таанар будет вытворять примерно то же, что со мной на берегу… говорить те же слова… обжигали похлеще яда змеюки, которую он столь благородно истребил.
Тили сбежала из-за стола одной из первых. Я не стала ее догонять: во-первых, действительно безумно устала, выплеск сил, случившийся на поляне с мечом, будто забирал теперь мои собственные. Во-вторых, думаю, если бы хотела со мной поговорить, она сама подошла бы.
Едва коснувшись подушки, я моментально уснула, разрешив себе выспаться с утра, сколько организм пожелает. Строго-настрого запретила Керлис будить, хоть потоп.
Всю ночь меня преследовали такие сны, от которых приличные девушки не просто краснеют, а падают в обмороки. То Таанар ласкал своими сильными руками с загрубевшими ладонями, бесстыдно исследуя грудь, захватывая губами соски, соблазнял настойчивым бархатным шепотом: «Чего ты хочешь, Мила?»
«Тебя!» — кричала я, подаваясь вперед, изнемогая от страсти и желания. — «Я хочу тебя!»
Но Таанар, словно издеваясь, растворялся, исчезал, я распахивала глаза, бросалась к двери, из-за которой чудился довольный смех гле Дуаза и развратные женские стоны.
Не решаясь выйти, возвращалась назад, но застревала у зеркала, где видела Сирену фор Граж, бесстыдно извивающуюся в кровати. Тело лоснилось от пота, руки сжимали грудь, ноги разведены, открывая гладко выбритый лобок — что, признаться, совершенно не свойственно девственницам. Впрочем, за своим я тоже слежу, так что осуждать ее не могу.
Но вот змейка ошейника, вольно скользящая в ее исходящее соком лоно и ритмично выскальзывающая обратно, по-моему, точно не должна была бы оставить там никаких следов девственности. Сирена, плача и стоная, умоляла продолжать, однако змейка была неумолима — она дразнилась, играла с клитором почище самого умелого развратника, сжимала грудь и возвращалась на шею, словно наслаждаясь тем, как девушка елозит, пытается ласкать сама себя, но почему-то не достигает оргазма.
Потом я просыпалась, с облегчением понимала, что это всего лишь сны, и старалась опять заснуть, но все начиналось по новой. Только к утру, наверное, удалось, наконец, избавиться от наваждений и отдаться исцеляющему забытью.